Уильям Мальмсберийский
[138] сообщает, что опознанное тело короля было отослано его матери Гюте без требования выкупа и что та похоронила сына в церкви Креста Господня в Уолтеме, покровителями которой выступало семейство Годвине. В Уолтемской хронике также говорится, что останки Гарольда были доставлены в Уолтем, названы даже имена двух каноников, Осгода Кнопа и Этельрика Килдместера, которые ездили разыскивать тело. Поначалу они не могли узнать тело короля, так оно было обезображено ранами. Поэтому они попросили невенчанную жену Гарольда Эдиту (Эдгюту) Swanneshals, то есть «Лебяжья Шея» (а не «официальную» его супругу Эльдгюту, сестру Эдвина и Моркара), опознать короля по неким тайным меткам на его теле, ведомым лишь ей, поскольку именно она была «посвящена во все тайны его опочивальни» и видела его обнаженным. Эдита Лебяжья Шея владела землями в Кембриджшире; ее называли Богатая, Золотоволосая или Прекрасная. Затем каноники отправились в Уолтем, везя останки Гарольда на телеге; они проехали по дороге Pontem Belli, или Бэттлсбридж, в Эссексе (неподалеку от современного Биллерикея), и похоронили короля в церкви Креста Господня.
В начале XII века, когда могилу вскрыли, чтобы перенести останки в новую гробницу, ризничий Туркетиль, который служил в этой церкви с юных лет, поведал присутствовавшим, что был свидетелем триумфального возвращения Гарольда после победы при Стамфорд-Бридже. Некоторые пожилые каноники подтвердили, что присутствовали при первом погребении тела короля.
[139]
Вильгельм из Пуатье хотя и не говорит ничего определенного о Гарольде, сообщает, что герцог Вильгельм изменил свое мнение и позволил «всем, кто того желал», забрать тела погибших англичан для погребения. Все эти последовавшие за битвой действия заняли несколько дней; Вильгельм, опасаясь появления нового соперника, желающего продолжить борьбу (и надеясь, что англичане образумятся и прекратят сопротивление), держался поблизости от поля битвы и своих стоящих в Гастингсе кораблей. Нормандцы полностью разграбили местность вокруг гавани, чтобы добыть себе пропитание и заодно запугать местных жителей. В поисках провианта отряды нормандских фуражиров побывали и к западу от Гастингса. В «Книге Страшного суда» следы нормандских посещений можно проследить по резкому падению доходов от поместий непосредственно после завоевания. Нормандцы доходили на западе до самого Льюиса и на севере — до Акфилда.
Но Вильгельм не дождался ни нового противника, ни изъявлений покорности. Герцог справедливо сомневался, что лондонцы покорно примут исход битвы при Гастингсе, не говоря уже о жителях северных земель — области датского права. Он понимал, что нортумбрийцы будут держаться за свою независимость, пока их не заставят отказаться от нее силой, а кроме того, люди из Дэнло могут начать прощупывать почву для заключения союза с датским королем Свейном, который отнюдь не забыл о своих правах на трон.
[140] Но Свейн колебался и не предпринимал никаких активных действий до 1068 года.
Те немногие члены уитенагемота, которые остались в живых, в смятении съехались в Лондон, чтобы обсудить имеющиеся возможности для передачи короны. Многие высказались в пользу Эдгара Этелинга.
[141] В отличие от Гарольда, Этелинг мог с полным правом отвергнуть любые притязания нормандского герцога и не был осужден папой. Некоторые считали именно его подлинным и полноправным наследником английской короны. Хронист Хариульф из Сен-Рикье в 1085 году обвинял короля Гарольда в незаконном присвоении королевской власти и регалий, поскольку тот изгнал родственника короля Эдуарда, «кузена Эльфгара» (очевидно, имеется в виду Эдгар, племянник короля), которого Эдуард намеревался сделать своим наследником.
[142] С другой стороны, Эдгар родился, когда его отец Эдуард Изгнанник жил в изгнании в Венгрии и не имел в Англии сторонников. У него не было ни богатств, ни союзников. Он был всего лишь подростком примерно четырнадцати лет, возможно, самым младшим из детей, родившихся от позднего брака
[143] Эдуарда Изгнанника.
После гибели Гарольда в пользу Эдгара Этелинга высказались архиепископ Элдред Йоркский и значительная часть лондонцев, но другие — в том числе эрлы Эдвин и Моркар и, вероятно, архиепископ Стиганд
[144] Кентерберийский — не спешили вставать на его сторону. Вдова короля Эдуарда, Эдита, с тревогой наблюдавшая за развитием событий из своей резиденции в Винчестере, также не имела причин ратовать за Этелинга. Как покажет время, Эдгара поддерживали и жители других областей, особенно в Фене на востоке Англии. Когда умер аббат Леофрик из Питерборо (это случилось в День всех святых, в среду 1 ноября), монахи выбрали на его место одного из братьев, провоста или приора, по имени Бранд, отпрыска зажиточной линкольнширской семьи и брата богатого королевского тэна Аскетиля (который незадолго до этого погиб либо при Стамфорд-Бридже, либо при Гастингсе). Аббат Бранд, к великому возмущению нормандского герцога, отправился за утверждением своего избрания к Этелингу, «потому что люди считали, что он должен быть королем», и Этелинг «с радостью одобрил назначение»; ему, несомненно, льстило это признание правомерности его притязаний на трон.
