– Но все-таки они северяне, – сказала Венка. – И многие ненавидят южан. Они не горят желанием склониться перед крестьянами.
– Значит, хорошо, что мы посылаем туда Шрин Венку, – заметил Катай. – Синегардскую принцессу с фарфоровым личиком.
Венка хихикнула:
– Как скажешь.
– Но что вы собираетесь делать на юго-восточном фронте? – спросил Чолан. – От армии у нас остались одни клочки.
– Ничего страшного, – заверила Рин. – У нас есть шаманы.
– Какие шаманы? – поинтересовался Чолан. – Осталась только ты.
– Ненадолго.
Она как будто подожгла запал от лежащей в центре стола бомбы. Все затихли. Катай окаменел. Венка и Чолан уставились на нее с разинутыми ртами.
Рин ничуть не смутилась. Она решила, что не станет оправдываться, нужно лишь удовлетворить их любопытство. С той самой минуты, как она спустилась с горы, Рин гадала, как изложить им эту идею. Внезапно все стало очевидным, безумие казалось совершенно нормальным, нужно просто рассказывать об этом как ни в чем не бывало. Представить эту идею как абсолютно нормальную.
– Су Дацзы верно придумала, – спокойно продолжила она. – Наш единственный шанс против гесперианцев с их Творцом – собственные боги. Триумвират справился бы. Они втроем могли бы уже сейчас захватить всю империю, если бы я позволила Жиге действовать по-своему. Но они тираны. Со временем они причинили бы больше зла, чем добра. – В переходе к следующей части не хватало логики, но не беда. – Однако, если у нас нет Триумвирата, нам нужны собственные шаманы. Сотни воинов, которые с готовностью будут сражаться. Нужно лишь их натренировать. Мы запланировали полугодовую кампанию. Я могу обучить рекрутов драться за две недели.
Она оглядела собравшихся за столом в ожидании возражений.
Все зависело от того, что сейчас произойдет. Рин проверяла границы своего авторитета после разительных перемен в системе власти. Она так сильно изменилась с тех пор, как начала вживаться в роль командующего, когда всего несколько месяцев назад обратилась к людям Ма Льена – с пересохшим горлом и дрожащими коленями. Тогда она была напугана, хваталась за соломинку и скрывала полное отсутствие стратегии под фальшивой бравадой.
А теперь точно знала, что нужно делать. Осталось только заставить всех остальных с ней согласиться. Она четко видела будущее – нечто пугающее и грандиозное. Сумеет ли она претворить эти планы в жизнь?
– Но когда… – Венка открыла рот, закрыла его и снова заговорила: – Рин, я просто… Однажды ты сказала, что…
– Я понимаю, насколько это рискованно, – сказала Рин. – Когда-то я думала, что оно того не стоит. Но вы видели, что случилось на горе. Теперь ясно, на что способны шаманы. У гесперианцев осталось еще как минимум четырнадцать дирижаблей, и это дает им преимущество, на которое у нас нет ответа. Без других таких же, как… как я.
Все снова замолчали.
Потом Чолан покачал головой и вздохнул:
– Ну, если кто-то из моих людей вызовется добровольно, я не стану его останавливать.
– Спасибо, – сказала Рин.
Уже неплохо – это было даже больше того, на что она рассчитывала. Раз Чолан не станет ей мешать, не важно, насколько он обрадуется.
Она посмотрела направо:
– Катай?
Рин нужно было услышать от него хоть слово, прежде чем она продолжит. Она не ждала одобрения, потому что не нуждалась в нем, но Катай должен был подтвердить, что он услышал. Ей было необходимо, чтобы кто-нибудь, чей ум работает намного быстрее ее собственного, оценил все стоящие силы на доске и жизни на кону и сказал: «Да, это верный расчет. Необходимая жертва. Ты не сошла с ума. Это мир обезумел».
Катай долго стоял молча, уставившись в стол и барабаня по нему пальцами. А потом посмотрел на нее. Нет, он смотрел сквозь нее. Его разум блуждал уже где-то в другом месте. Обдумывал уже что-то другое.
– Хватит и нескольких…
– Много нам и не нужно, – заверила Рин. – Максимум трое – хватит, чтобы атаковать в нескольких измерениях.
– Один для каждого измерения, – пробормотал Катай. – Потому что иначе удар будет слишком мощным.
– Точно, – согласилась она. – Я многое уже сделала. Но этого недостаточно. Даже один дополнительный шаман может нанести такой урон врагу, какой нам и не снился.
– Проклятье, – выругалась Венка. – И давно ты это задумала?
Рин и бровью не повела.
– Сразу после Тикани.
Она еще не добилась их полного согласия. Рин видела в их глазах сомнения – не открытое неприятие, но идея все-таки им не нравилась.
Она на мгновение ощутила разочарование. Как открыть им глаза? Война стали и людей, сталкивающихся на поле боя, – уже не их уровень. Теперь война идет в мире духов – никанские боги против гесперианского Творца. На горе Тяньшань она увидела будущее, неизбежный финал.
Невозможно отмахнуться от этого будущего. Придется сражаться на войне, которая способна сдвинуть горы.
– Запад не считает эту войну сражением в материальном мире, – сказала она. – Это состязание наших представлений о божественном. Они думают, что могут растоптать нас, как муравьев, только потому, что поклоняются Божественному Творцу. Мы только что доказали, как они ошиблись. И докажем снова.
Она подалась вперед, прижав ладонь к столу.
– Сейчас у нас есть шанс, наверное, единственный шанс получить страну обратно. Республика пострадала, но восстановит силы. Нужно нанести им упреждающий удар. И когда мы ударим, то сделаем это в полную силу. Нужно их уничтожить. Напугать союзников Нэчжи так сильно, чтобы они убрались в свое полушарие и не смели вернуться.
Никто не стал возражать. Рин знала, что возражений не будет. Их просто не существовало.
– А что мы будем делать, когда они выйдут из-под контроля? У тебя есть план? – поинтересовался Катай.
«Когда». Он не сказал «если». Это было не гипотетическое предположение. Теперь они уже обсуждали подробности, а значит, Рин выиграла.
– Не выйдут, – ответила она. Слова звучали как открытые раны, знакомо и болезненно, отяжеленные бременем вины, которую Рин так долго пыталась подавить. Слова о наследии, которое нельзя забывать. – Потому что мы станем цыке. А первое правило цыке – избавляться от безумных.
Когда Рин вышла из хижины Чолана, мир уже не был прежним. Она увидела все тот же беспорядочный полевой лагерь. Прошла мимо тех же костров, мерцающих на суровом степном ветру, тех же группок истощенных солдат и гражданских, которым нечего было есть, пить и надеть, тощих, оборванных и с голодными глазами.
Но больше Рин не видела в них слабость.
Перед ней была возрождающаяся армия. Страна, которую Рин построит. Боги, как же это было чудесно! Неужели никто не понимает, что вот-вот грядет?
