— Я не собираюсь сражаться с тобой, Адриен. Но я все еще стою здесь, безоружный и беззащитный, и преграждаю тебе дорогу. Если ты собьешь меня с ног, я опять встану. Столько раз, сколько потребуется. Тебе придется убить меня, чтобы добраться до моих друзей. До людей, которые важны для Темной Стороны намного больше, чем я когда-нибудь буду.
— Значит ты готов умереть ради них? — спросил Идущий Человек, и в его голосе прозвучало искреннее любопытство.
— Никто никогда не готов умереть, — упрямо сказал я. Рот пересох, сердце в груди билось как сумасшедшее. — Но я все равно собираюсь это сделать. Потому что это необходимо. Потому что это имеет значение. Готов ли ты хладнокровно убить безоружного человека только потому, что он встал у тебя на пути? Человека, который просто пытается поступать правильно?
— Конечно, — сказал Идущий Человек.
Он поднял один револьвер и его ствол уткнулся мне в лоб.
— Последний шанс, Джон.
— Нет, — сказал я.
Он нажал на курок.
Щелчок падающего ударника был самым громким звуком, который я слышал за всю жизнь, но револьвер не выстрелил. В обойме были пули, я их видел, но револьвер не выстрелил. Идущий Человек нахмурился и опять нажал на курок, и опять, но револьвер не хотел стрелять. Он попробовал тот, что был прижат к моей груди; все равно ничего. Я глубоко вздохнул, отступил на шаг, вырвал оба револьвера из рук Идущего Человека и ударил его в рот. Он закричал, покачнулся и внезапно сел на пол. Он поднес руку к разбитому рту и в ужасе посмотрел на кровь, оставшуюся на пальцах.
— Ты был неприкосновенным, Адриен, пока шел путем Неба, — сказал я, тяжело дыша. — А сейчас ты сошел с него, решив убить невинного человека.
— Невинного? — спросил он. — Тебя?
— Да, на этот раз, — сказал я. — Сдавайся, Адриен. Все кончено.
Я протянул ему руку, и, спустя мгновение, он потянулся, чтобы взять ее. Я поставил его на ноги и помог не упасть. Прошло много времени с того последнего раза, когда он чувствовал боль и шок. Он медленно кивнул.
— Я слишком долго занимался этим, — сказал он. — Похоже я устал. Было легче действовать, чем думать. Может быть... миру нужен новый Идущий Человек. Если я ошибся в отношении тебя, значит я больше не гожусь для этой работы.
— Смотри, — сказал я ему. — Никто никогда не говорил тебе, что ты будешь делать это вечно.
Он опять кивнул, его глаза стали далекими и потерянными; он повернулся и вышел из «Клуба искателей приключений». Никто не почувствовал желание идти за ним. Ко мне подошел Чандра Сингх.
— Да... это было что-то, Джон Тейлор. Ты знал, что он не в состоянии убить тебя?
— Конечно, — соврал я.
Эпилог
Немного позже, на втором этаже «Клуба искателей приключений»:
Клубные повара срочно приготовили отличный стол, и новые власти совершили безопасный набег на горы еды и питья, празднуя тот факт, что в конце концов остались живы. Жульен Адвент доканчивал уже вторую бутылку розового шампанского и сотрясал стропила вдохновенным исполнением старой викторианской застольной «Сменщик доктора Джекила». Достаточно грязная песня, но викторианцы втихомолку любили свою грязь. Джессика Сорроу обнаружила восхитительный десерт, сделанный из белого шоколадного мусса с прослойками молочного шоколадного мусса на основе из темных шоколадных трюфелей. С кремом. Каждый раз, когда она думала, что ее никто не видит, Джессика разрешала себе слегка набить рот.
Граф Видэо и Энни Скотобойня выставили себя полными дураками, сожрав всю ветчину, и сейчас танцевали танго в середине комнаты, время от времени крутясь и приседая. Король Шкур наложил себе небольшую гору на удивление полезного салата, и хаотично запивал ее спиртным из высокого стакана. (Ужасный напиток, сделанный из водки, бренди, сидра и клюквы. И много чего другого. Сделай пару глотков, и будешь рыгать фруктами и писать бензином). Ларри Забвение, будучи мертвым, не нуждался в еде или питье, но шеф-повар Клуба приготовил для него особый деликатес, который Ларри поклялся употреблять всегда вместе с другими членами клуба, бросившими вызов смертности. Я не знаю, что это такое, но оно ужасно пахло и бегало по тарелке. Ларри, похоже, наслаждался им.
Уокер и я тоже были там, вероятно потому, что ни один из нас никогда не отказывался от бесплатной еды и питья. Чандра Сингх отказался. Он сказал, что должен вернуться домой, в Индию, и посмотреть, что можно сделать со сломанной саблей, но я лично думаю, что он наелся досыта Темной Стороной.
Я попробовал немного от всего, просто ради пробы и расширения горизонтов. Шеф-повар Клуба имел впечатляющую репутацию. Уокер, с другой стороны, не коснулся ничего. Не характерно для него. Я внимательно оглядел его, пока он стоял в одиночестве на другой стороне комнаты, уставившись в окно и погрузившись в свои мысли. У носа он держал сложенный носовой платок, который еще не остановил кровь. Меня это беспокоило. Идущий Человек ударил его не слишком сильно.
Жульен Адвент подошел ко мне, пережевывая совершенными викторианскими зубами большие куски огромного бифштекса и сыр стилтон. Он хлопнул меня по плечу с большим, чем обычно дружелюбием.
— Ты все сделал хорошо, Джон. Я действительно горжусь тобой. Вообрази мое удивление.
— Не за что, — сухо сказал я. — Только не забудь написать имя и адрес на обратной стороне чека.
— Ты не обманешь меня, Джон. Ты это сделал не только ради денег.
Я решил изменить предмет беседы и кивнул на Уокера.
— Что с ним? Он всегда был сильным как бык и таким же упрямым.
Хорошее настроение немедленно покинуло Жульена. Я мог видеть, как оно сползает с него. Жульен посмотрел на Уокера, потом на меня.
— Разве он не сказал тебе?
— Сказал мне что? — спросил я.
— Об этом еще никто не знает, — сказал Жульен. — И не узнает, какое-то время. Пока дела... не придут в порядок.
— Скажи мне, — потребовал я. — Ты же знаешь, что мне нужно знать вещи, вроде этих.
— Я уверен, что он сам скажет тебе. Когда решит, что пришло время.
— Жульен!
— Он умирает, — сказал Жульен.
Меня как будто ударили в живот. И я почувствовал холод в груди. Я посмотрел на Уокера, все зажимавшего окровавленные ноздри запятнанным кровью носовым платком. Он выглядел достаточно здоровым. Он не мог умереть. Не Уокер. Но я никогда не сомневался в словах Жульена. Он никогда не ошибался в такого рода делах.
Я не мог представить себе Темную Сторону без Уокера. Не мог представить себе собственную жизнь без Уокера. Он всегда был здесь, сколько я могу вспомнить. Обычно на заднем плане, тянущий ниточки и передвигающий фигуры по своей собственной шахматной доске. Иногда враг, иногда друг... Когда я был молодым, и отец был слишком занят пьянством, чтобы найти время для меня, обо всем заботились дядя Генри и дядя Марк. Уокер и Коллекционер. Возможно самые влиятельные фигуры и самые большие негодяи, которых когда-либо породила Темная Сторона.
