Внезапно Большой Джейк Рэкхем вскочил на ноги, и стал выкрикивать опровержения, оскорбления и угрозы. Другие Парни тоже быстро встали и присоединились к нему. Они кричали, что Идущий Человек лжет, распространяет слухи и сплетни ради каких-то своих целей. Остальные тоже поднялись на ноги, протестуя и угрожая, возможно из страха, что Идущий Человек придет и за ними. А Идущий Человек спокойно стоял на месте, посредине «Настоящих Парней», счастливо улыбался и наблюдал за бедламом, который сам вызвал. Дюжины револьверов и более сильного оружия глядели на него со всех сторон. А ему было плевать. Он выглядел спокойным и довольным собой — человек, нашедший счастье в своей работе. Потом он посмотрел на меня, и только тогда я сообразил, что все это зрелище было предназначено для меня. Он мог просто войти и начать стрелять, но он хотел, что бы я знал, почему. Он опять заговорил, и в то же мгновение все опять замолчали. Они ничего не могли поделать. В Идущем Человеке было что-то такое, что заставляло слушать его.
— Вы все виноваты, — сказал он. — Вы все извлекали доход из греха и из страданий других. Вы все знаете, откуда взялись ваши деньги и сколько на них крови, но вам все равно. Ваш главный грех в том, что вам все равно.
Внезапно в его руках оказались оба револьвера, и раньше, чем кто-нибудь сообразил, что происходит, тела начали падать на пол. Большой Джейк Рэкхем и Марти Девор получили по пуле, стоя у своих кресел. Джози Принц попыталась бежать, и Идущий Человек выстрелил ей в затылок, разнеся ее голову на куски. После чего он повернулся к братьям Хеллсрейх, но они уже спрятались за перевернутым столом. Телохранители Парней открыли огонь из всех видов оружия; я упал на пол и перекатился в поисках укрытия. Идущий Человек мог быть пуленепробиваемым, но я был чертовски уверен, что я — нет. Чандра Сингх радостно проревел вызов на собственном языке и бросился на ближайших телохранителей с длинной изогнутой саблей в руке. Кровь только и взлетала в воздух, когда он резал их мгновенными искусными ударами, двигаясь так быстро, что никто не успевал выстрелить в него.
Пули били в Идущего Человека со всех сторон и безвредно отлетали прочь. Он даже не чувствовал удара. Он наводил и стрелял, наводил и стрелял, случайно выбирая цели и улыбаясь кошмарной незабываемой улыбкой. Он наказывал виновных и наслаждался каждой минутой. Большинство Парней были уже мертвы, а остальные бежали к выходам, хотя я точно знал, что они никогда не доберутся до них. Пули телохранителей уже попадали в перевернутый стол, за которым я прятался, и я решил, что надо поискать новое убежище. Я пополз на четвереньках, голова как можно ниже, чтобы избежать пуль, летающих над головой, и внезапно обнаружил телохранительницу с энергетическим револьвером в руке, ползущую ко мне. Я быстро повернул назад. Я никогда не любил драться голыми руками, потому что плохо это делаю. Я всегда предпочитаю перехитрить людей, запугать их или сделать еще что-нибудь этакое, когда действительно запахнет жареным.
Ко мне побежала еще одна телохранительница, стреляя из полуавтоматического оружия. Пули даже не приблизилось ко мне. Если нужно, я умею двигаться очень быстро. Два телохранителя собрались вместе, что застрелить меня. Я встал, стянул скатерть с перевернутого стола и набросил ее на обоих. Пока они сражались с ней, было проще простого броситься к ним и стукнуть их головами друг о друга. Я не шибко какой боец, но я хитрый ублюдок.
Я рискнул быстро оглядеться. Чандра Сингх держался один против целой толпы противников, скользя и танцуя среди них, и, с ликованием и упоением, размахивая длинной саблей. Он широко улыбался, когда его сабля разбивала вдребезги заколдованные клинки; из них вылетали магия и заклинания, и Чандра резал их в воздухе. Пока он держался в самой середине толпы, никто не мог в него выстрелить из страха попасть в своих, но я спросил себя, как долго это продлится. Тем не менее для человека, утверждавшего, что не хочет сражаться с женщинами, он хорошо освоился. Тела падали справа и слева от него, а он все прорезал себе дорогу через толпу врагов, окружившую его.
Внезапно все они отступили назад, чтобы дать подойти к нему боевой волшебнице — невысокой и толстой женщине азиатской наружности, одетой в черное платье; над ее правым глазом была вытатуирована идеограмма в виде Тигриного Когтя. Это означало очень серьезную магию, к тому же отвратительную. Она вытянула из никуда шипящую и искрящуюся магическую молнию и бросила ее в Чандру. Молния взревела в воздухе, и сожгла полдюжины телохранителей, летя к Чандре. Тот громко засмеялся и рассек ее напополам в воздухе одним ударом сабли. Магия взорвалась, волшебные огоньки разлетелись по всему залу. Люди закричали и забегали, их тела горели. Боевая волшебница начала отрывисто выкрикивать заклинание на незнакомом мне языке. Чандра пошел к ней, шаг за шагом, преодолевая невидимое сопротивление. Волшебница заспешила, ее голос поднимался все выше по мере того, как Чандра приближался, и внезапно она замолчала, глядя на клинок, погрузившейся в ее живот. Чандра выдернул саблю, ее внутренности упали на пол. Волшебница попыталась что-то сказать, и Чандра отсек ей голову одним взмахом сабли. Потом он отвернулся, чтобы не видеть, как тело ударяется о пол.
Все это время Идущий Человек не сходил с места. Ему это было не нужно. Он просто стрелял из своих револьверов, своих старомодных длинноствольных миротворцев, в которых никогда не кончались пули, и кровь взлетала в воздух, когда мужчины и женщины падали на пол, чтобы больше не встать.
Члены клуба «Настоящие Парни» превратились в неуправляемую массу. Они сражались друг с другом, пытаясь добраться до выходов, топтали упавших, кричали, стреляли и использовали друг друга как живой щит. Двери выходов была закрыты наглухо, хотя никто не давал такого приказа. Большинство из телохранителей уже было убито. Идущему Человеку было все равно, стоят ли они, сражаются, прячутся или бегут. Он убивал всех, начиная с самых худших и спускался по списку, выбирая цели в соответствие со своим тайным знанием. Оставшиеся собрались вместе и стреляли в Идущего Человека из всего, что у них было. Но пули не могли коснуться его, зачарованные мечи разбивались о его поношенный плащ, магия и заклинания на него не действовали. Он не обращал внимания на телохранителей, и убивал их только тогда, когда они вставали у него на пути.
При этом он широко улыбался, и это была не та улыбка, которую ожидаешь от человека Бога.
Но как бы не был велик клуб, и сколько бы членов в нем не было, наконец у него кончились цели. Последнее тело ударилось о стену и безжизненно соскользнуло на пол, и стрельба прекратилась. Идущий Человек опустил револьверы и огляделся. Мертвые тела громоздились повсюду, мужчины и женщины распластались без всякого достоинства на запятнанном кровью полу. Самые большие кучи трупов громоздились около запечатанных выходов, где запаниковавшие Члены пытались проползти над телами, чтобы добраться до дверей, которые не открылись. Небольшие кучки выживших прятались за перевернутыми столами и другими укрытиями, затаив дыхание и надеясь, что их не заметят. Они должны были бы знать лучше. Идущий Человек осмотрелся и начал убивать их, одного за другим; пули пробивали любые укрытия и настигали жертвы, прятавшиеся за ними.
