— Я прослежу, чтобы тебя обеспечили запчастями, — бодро ответил Уокер. — А что с нами, Тэйлор?
— Мы чувствуем себя, как дерьмо, — сказал я, рухнув в ближайшее кресло. — Почему ты отправил этого жулика спасать меня?
— Потому что сам ты заведомо был не способен спасти себя, неблагодарный маленький засранец! — резко бросил Коллекционер. — Мы наблюдали, как ты общаешься с Лилит разговором через один из приборов дальновидения Мерлина с того самого момента, как он обнаружил, что ты вернулся, и чуть головы себе не сломали, как ты это сделал. И Генри послал меня вместо кавалерии. А если тебя интересует, как такой здравомыслящий человек, как я, присоединился к этому обреченному сопротивлению, — то настолько неохотно и совершенно вопреки собственной рассудительности, что могу отнести это исключительно к моральному шантажу.
— Я просто указал, что если Лилит поступит с Темной Стороной по своему усмотрению, здесь нечего будет коллекционировать, — сказал Уокер.
— Чертов вандал! — воскликнул Коллекционер. — Я не для того потратил лучшую часть своей жизни, собирая воедино самую большую коллекцию сокровищ и чудес этой или любой другой вселенной, чтобы Большая Белая Сука просто стерла все это в порошок. Женщинам никогда не оценить истинного смысла коллекционирования…
— Я знал, что ты придешь, если я попрошу, — сказал Уокер. — Для чего еще существуют старые друзья?
Коллекционер холодно посмотрела на него. — Вот этого не касайся, Генри. Мы не были друзьями более двадцати лет, и тебе это известно. Ты делал все возможное, чтобы арестовать меня, после того несчастного случая над куполом Собора Святого Павла. Черт, я не видел тебя во плоти со времени похорон Чарльза. — Он посмотрел на меня, потом снова на Уокера. Голос его смягчился, но только чуть-чуть. — Ты стал старше, Генри. Солиднее.
— А ты — толще.
Я предоставил их колючее воссоединение самому себе, заставил себя подняться со стула и, спотыкаясь, побрел к бару. Лилит вытянула из меня почти все силы. Алекс был на своем обычном месте за стойкой, а меня дожидалась и правда большая порция полынного бренди. Он вставил в стакан маленький зонтик, исключительно потому, что знал о моей ненависти к ним. Он не хотел, чтобы я подумал, что он становится мягким. Я выбросил зонтик, сделал большой глоток и благодарно кивнул ему. Он кивнул в ответ. Мы оба никогда не любили выставлять свои чувства напоказ.
— Кто-нибудь из моих людей вернулся? — наконец спросил я.
— Только я, — сказал голос Сьюзи Стрелок.
Я развернулся, она была там. Сьюзи Дробовик, в своем черном кожаном наряде, разорванном и порезанном почти на куски и пропитанном засохшей кровью. Ее патронташами были пусты, а на поясе не осталось ни одной гранаты. Даже ее обрез пропал из чехла на спине. Она наполовину села, наполовину рухнула на табурет перед стойкой рядом со мной, а Алекс поставил перед ней бутылку джина. Я слишком устал для чего-то большего, чем улыбнуться ей, чтобы показать, как я рад снова увидеть ее живой, и она кивнула мне в ответ.
— Ты бы видел, в каком она была состоянии, когда вернулась без тебя, — сказал Алекс. — Потребовалось три моих лучших восстанавливающих заклинания, чтобы снова собрать ее вместе. Я вставил их в твой счет, Тэйлор. Хотя, учитывая, как идут дела, наверное, ты должен рассчитаться сейчас, пока еще есть время.
— Я сломала свой дробовик, — сказала Сьюзи, игнорируя Алекса с легкостью, показывающей долгую практику. — Пришлось использовать его как дубинку, когда кончились патроны. И я оставила свой лучший стилет в глазу какого-то ублюдка. Все мое оружие пропало. Я чувствую себя голой.
— Как тебе удалось вернуться, сквозь все эти толпы? — спросил я.
— С помощью разнообразных тупых предметов ицелой уймы плохого настроения, — ответила Сьюзи.
— Видела остальных?
— Нет, — сказала Сьюзи, уставившись на свою бутылку джина и не прикасаясь к ней. — Но Мертвец был мертв с самого начала, а Эдди Бритва — бог. В конце концов, я не удивлюсь, увидев, как они оба снова притащатся сюда.
— Но не Томми Забвение, — проговорил я.
— Нет. Его брат Ларри пошел искать его, как только он услышал, что случилось. С тех пор никто о нем ничего не слышал.
— Жюльен Адвент тоже ушел, — сказал Алекс. — Предположительно, собирает оставшихся людей Уокера в армию для последней отчаянной атаки на силы Лилит.
— Нет! — Я выбежал из бара, чтобы встретиться с Уокером. Он намеренно не обращал на меня внимания, продолжая разговаривать с Коллекционером, тогда я схватил его за плечо и развернул лицом к себе. Не знаю, кто из нас был удивлен сильнее. Давно уже никто не осмеливался так обращаться с Уокером. — Нельзя устраивать сражение армии Лилит и твоей армии, — я вложил в свои слова всю силу, которую только мог. — Так ты уничтожишь Темную Сторону. Никто не победит. Я видел это.
— Ты уверен в этом? — спросил Уокер.
— О да. Я разговаривал с людьми в будущем, людьми, которые это пережили. Это были единственные оставшиеся в живых. Ты узнаешь ряд имен, если я назову их, но поверь, Уокер, на самом деле ты не хотел бы этого знать. Поверь, армия здесь не поможет.
— Тогда что ты предлагаешь? — сказал Уокер, и, клянусь, его голос звучал так же спокойно, вежливо и цивилизованно, как и всегда, словно я только что не разбил вдребезги его последнюю надежду. — Что еще, кроме сражения, мы можем предпринять?
— Ты должен что-то сделать, — в голосе Мерлина не было ничего, кроме резкого скрежета. — И лучше тебе сделать это в ближайшее время. Мои щиты непрерывно атакуют. Я не знаю, сколько еще смогу их поддерживать.
Я оглянулся. Я действительно не заметил древнего колдуна, сидевшего, ссутулившись, в одиночестве за столиком в углу. Он выглядел очень старым и очень усталым, даже для полуторатысячелетнего трупа. Его серое лицо обвисло, алое пламя едва тлело в его пустых глазницах.
— Мешать Лилит, удерживать ее — это все, что я могу, — сказал Мерлин, даже не взглянув на меня. — И это выжимает меня насухо, Тэйлор. Мне нужно мое сердце. Еще есть время. Найти мое украденное сердце, принеси его сюда, вложи его обратно в мою грудь, и я снова стану Могуществом. Я смогу снова вернуть себя к жизни, возродиться в славе и встретить Лилит лицом к лицу.
— Вряд ли, — ответил я. — Ты — единственное порождение Сатаны, рожденное, чтобы быть Антихристом. Я не рискну выпустить такое на Темную Сторону.
— Давай, обвини меня в подноготной моей семьи! Кому, как не тебе, знать, что мы не всегда дети наших родителей. Ты хочешь, чтобы я просил, Тэйлор? Так я прошу! Не для себя, а для Темной Стороны. Для всех нас.
— Я не могу этого сделать, — ответил я. — Я знаю, где твое сердце. И нет способа, которым я мог бы достать его для тебя.
— Тогда все мы мертвы, — сказал Мерлин. — Мертвы и прокляты.
— Послушай, если он не может защитить меня, то я убираюсь отсюда к чертовой матери, — сказал Коллекционер. — Да ладно, Генри, я согласился прийти сюда только потому, что ты гарантировал мне, что в этом баре безопаснее, чем в любом из моих убежищ. Я согласился спасти Тэйлора только потому, что ты сказал, что он жизненно важен для нашего выживания.
