– Подумал тут… Что тебе будет интересно… – Маша не могла поверить своим ушам. – Как тебе билет передать?
Папа выхватил у нее из руки телефон и рявкнул туда:
– Она занята! – Пикнул кнопкой и кинул телефон на пол подальше от Маши.
– Что ты делаешь? – Маша с криком вскочила с изолятора.
– Не вставай! – крикнули хором профессор и папа.
– Подожди, у нее подошвы резиновые! Видишь это? – Он энергично тыкал пальцем в экран. – Тут уже десять киловольт, Сань!
Профессор ничего не ответил. Он тер свою бородатую щеку и водил глазами по экрану. Линия перестала быть линией и обратилась в кривую, нет, в целую гору огромного напряжения, которое вновь взвивалось вихрем в Машином теле. Теперь это видели и они.
– Отдай телефон! – крикнула Маша на папу так, что Родион вскочил со стула. Она поднесла руку к проводу, чтобы отсоединиться от этой конструкции, но папа вскочил на ноги.
– Маша, стой. Посиди тихонько, я очень тебя прошу… Происходит важнейшее…
– Сиди и не дергайся, ясно тебе? – профессор подскочил к Маше и попытался с силой усадить ее на изолятор. Папа схватил его за плечо. Как уж Маша вывернулась от них, содрала с себя несчастный провод, схватила с пола телефон и кинулась вон из комнаты. Быстро шагала по лестницам, коридорам, переходам. Погони не было. Выскочила в парк.
Казалось, злобная система может сделать из Маши кого угодно: студентку, которая прилежно встроится в трудовую жизнь офисного планктона и будет торчать на работе от звонка до звонка, жену какого-нибудь неудачника, которого придется вытаскивать из запоев и депрессий, а может, и удачника, оголтело рожать спиногрызов, обустраивать загородный дом в Репино и планировать бесконечные бессмысленные путешествия, продавщицу шмоток в молодежном магазине, в свободное время стучащую на барабанах в очередной никому не нужной группке, а то и хиппозой, которая откажется от благ цивилизации и уедет растить помидоры и вязать сумки из конопли на забытый богом алтайский хутор… Что угодно, все это было одинаково уныло… Но вот подопытным кроликом, нелепым монстром Франкенштейна, к туловищу которого подсоединяют провода и которого использует для физических экспериментов собственный отец, Маша стать никак не ожидала. Хотелось сбежать на край света, на край своего измученного сознания. Она обессиленно опустилась на скамейку напротив входа. Достала телефон. Единственным человеком, который может ее принять и успокоить, снова оказался проклятый Шалтай. Она набрала номер.
– Ты чего свалила-то? – рядом с ней стоял Родион.
Маша нажала на отмену звонка.
– Мне надоело! Они же мне ничего не рассказывают… Ты видел, что они из меня крысу какую-то сделали?
– А ты не знаешь почему?
– Я только догадываюсь, – можно ли было доверить Родиону всю эту информацию, было неясно, – а что они теперь?
– Они спорят. – Он сел рядом с ней.
Помолчали.
– Я, кажется, – Родион достал сигарету, – догадываюсь, что тут происходит.
– Да?
– А ты мне объяснишь, что вы делали? Ну… что знаешь?
Маша поморщилась на солнце и не ответила.
– Брось ты, я ведь его сын. Куда я, по-твоему, это дену? У меня тоже есть одна инфа, но я… Не врубаюсь, знаешь ли это ты… – он рассмеялся, – черт, да мы как в шпионских фильмах!
– Могу рассказать, – выдохнула Маша, – дашь сигу?
– Только давай сначала ты. Все как есть. Точнее, то, что сама успела понять. Папа потом мне точно все объяснит.
– Ты в этом уверен?
– А что?
– Они там так ожесточенно спорят. Как будто судьба Нобелевки решается.
– Давай, колись уже!
– Как-то раз я много дней тусовался у отца в коммуналке. Мать из дома выставила. Не спрашивай. Значит, он утром уходит на лекции, у меня каникулы, делать нефиг. Они на меня вроде как арест наложили. Ну, я и валялся в комнате с его котярой, целыми днями читал старые журнальчики. А потом, когда очередная стопка подошла к концу, полез в горку и наткнулся на толстенную картонную папку. Решил, это могут быть мои детские фотки или письма матери, я довольно любопытен. Первое, что я там увидел, – вырезка из журнала «Электричество» за 1979 год. Притом не просто бумажка: она была оформлена, аккуратно наклеена на плотную бумагу; многие места выделены маркером. Заголовок: «Природное электричество. Серебряная пуля энергетики». Яркий, да? Я поэтому и запомнил. Статья на полунаучном языке, не все до конца понял. Но речь идет о выработке электричества из электромагнитного поля в пространстве. Знаешь про электромагнитное поле? Нет? Так ты куда поступаешь-то, Маш? Короче, если по-простому, это о том, что электричество уже есть вокруг нас. Везде. Поле. В этом направлении, по-моему, еще Тесла работал, эфир… Серьезно, ничего об этом не слышала? И вот, если понять, как его получать прямо из пространства, вся мировая система генерации окажется ненужной. Полетит в тартарары… Заметка, значит, о том, что Советский Союз находится на пороге прорывного открытия и прочее. Приведены куски из других статей, малопонятные… Окей. Заметку пролистнул. А дальше несколько листов исписаны отцовским почерком. Похоже на дневник работы. Пишет, что они с коллегой (видимо, твой батя) нашли такой вот материал и начали подробное изучение тамошних гипотез. У заметки четыре автора, в газете (я проверил) реально четыре имени. Из записей следует, что они искали их в надежде встретиться вживую. И понял… Смотри, папаши выходят… В общем, они обнаружили, что авторов таких не существует. Или больше не существует. А тему, судя по всему, засекретили… Холодная война, там… – с этими словами Родион вскочил, потому что Машин папа и профессор Кьяница подошли вплотную к скамейке.
– Вы ничего не хотите нам рассказать? – дерзко обратился к ним Родион.
– Едем домой. – Папа, как копье, метнул в Машу недобрый взгляд, не обратив на слова Родиона никакого внимания. Она неохотно поднялась. – Уходим, – повторил папа.
– Пока, – неуверенно сказала Маша Родиону, – до свидания, Александр Феликсович. – Профессор курил, отвернувшись от всей компании, и не обернулся. Родион молчал.
И не прощаясь, не пожав руку профессору и Родиону, не проронив больше ни слова, папа пропустил Машу вперед, проследовал за ней по направлению к машине и заговорил вновь лишь только тогда, когда она опустилась на сиденье и с яростной силой захлопнула дверцу.
Задача 8
Накрой галошами розетки
– Осторожно! – воскликнула Маша.
Их автомобиль чуть не влетел в бок мусорного грузовика во время поворота на площадь Мужества: папа словно отключился и не видел, как грузовик бесцеремонно пересекает полосу в каких-то сантиметрах от капота.
– Прости, – он часто моргал, продолжая крутить руль, – задумался…
