– Да так… – отозвалась Маша. – С парнем проблемы. – Всем известно, что рассказать о своих бедах незнакомцу много проще, чем другу.
– А как парня зовут?
– Вова.
– Вова? Это тот, что ли, у кого вчера вписка была?
– Он.
– Ой, Маш… Тебя же Маша зовут, верно?
– Да.
– Маша, мой тебе совет, – она оглянулась на вход во двор, где минуту назад скрылась долговязая фигура Дырявого, – они все тебя дурачат.
– В каком смысле?
– Этот Вова вчера вовсю мутил с блондинкой.
Эти слова тараном врезались в Машину грудную клетку.
– Она у него на коленочках сидела весь вечер. – Девушка наклонилась к своим кроссовкам и принялась закатывать джинсы. Дело шло с трудом. – А еще они тебя песочили… Я бы тебе, веришь, нет, даже и говорить ничего не стала, если бы сама так не попадала. Меня парень год назад зверски предал. Я вот также ничего не подозревала, думала, все в шоколаде… А он, помимо меня, еще с двумя, прикидываешь, с двумя путался… Они говорили, ты богатенькая, блаженная… Извини меня, конечно. Хочешь, продолжу, хочешь, могу заткнуться? Только Дима тебе вряд ли это будет рассказывать.
Маша взяла бутылку пива, отвинтила пробку и стала залпом заглатывать напиток.
– Ты полегче. – Девочка ткнула Машу локтем.
– Расскажи мне, что там было. – Маша вытерла рот и поставила бутылку на скамейку.
– Ничего выдающегося, тусовка как тусовка. Про тебя запомнила, потому что сначала тебя грязью поливали, а потом, когда все накидались, он стал себе противоречить… Вообще сюр…
– Что?
– Да бред… Типа ты заряжаешь телефон руками, хвалить тебя. И это шло как бы наперекор тому, что он до этого говорил. А девица ему руками затыкала рот.
– Что конкретно он говорил про меня?
– Ой, да чушь полную. Уже плохо помню. Из серии «Машенька – моя девочка-супергерой» и все такое. При этом был как бы с блондинкой. Звучало все это довольно чмошно.
Маша поднялась со скамейки. В носу гулял солодовый дух, а земля раскачивалась под ногами. Частички гравия хрустели под подошвами кед.
– Ты в порядке?
– Нет.
– Ты об этом не знала? Совсем? Реально? – Глаза девчонки расширились от удивления.
Маша покачала головой. Плакать не хотелось, но нужно было только придумать, как отмотать все это, чтобы теперь укрыться от этой информации, удалиться, не знать. Чтобы этого дня не было. Она села на корточки и обхватила голову руками.
– Эй! Ты чего? – Света подошла к ней вплотную. Маша ощутила, как внутри сжимается уже знакомая пружина.
– Не прикасайся ко мне! – крикнула она.
– Да ты что? Я только помочь хотела. Ты пьяная, что ли?
Маша качнулась. Поставила руку на землю позади себя, чтобы не завалиться. К ним подошел Дырявый. А вслед за ним во двор закатилась небольшая процессия ребят. Маша увидела Шалтая и Юлю.
– Что с ней? – спросил Дырявый Свету.
Света встала на цыпочки, чтобы дотянуться до его уха, и стала что-то туда шептать, отгородившись ладонью. Маша подняла глаза на подошедших.
– Какого хера ты не сказал, что вы не одни? – рявкнул Шалтай Дырявому, словно Маши тут не было вовсе.
Тогда она выпрямилась и, так и не подняв ни на кого глаз, побежала, сбив ногой баклаху пива. На пути возникла песочница, она не успела обогнуть ее, зацепилась кедом за деревянный бортик и угодила лицом в грязный песок. Он попал ей в рот и в глаза, она услышала, как кто-то матернулся, но тут же вскочила вновь, как загнанный зверь, и что есть мо2чи побежала к выходу из двора. На Итальянской улице она не остановилась, а рванула дальше. Хотелось как минимум попасть под машину. Но автомобили тормозили с визгом, она проскочила мимо и оказалась на набережной Фонтанки. Там увидела вход в рюмочную. За высоким круглым столиком стояли два пожилых господина в кепи. Трясущимися пальцами Маша полезла в карман. Она ведь отдала проклятую сотню Дырявому…
– Что, девушка… – Один из мужиков встревоженно разглядывал ее испачканное в песке лицо, – кошелек потеряла?
Маша мотнула головой как лошадь.
– Давай-ка мы тебе организуем… – Он поднял над столом и потряс пузатым графинчиком с водкой.
– Обидел кто? – спросил второй дядечка. Вид у обоих был вполне мирный.
– Экзамены, – выдавила из себя Маша, – нервы.
Ей протянули стопку.
– Это ничего… В Ленинграде своих не бросают. Давай, чтобы твои дела разрешились благополучно. Маша заглотила водку, поставила стопку на стол, кивнула дядечкам и выбралась обратно на душную набережную. Перешла проезжую часть. Смотрела на сгущенную воду в реке. Будущего не существовало. Петербург обесцветился, полинял. Все, чем она жила последнее время, оказалось фальшивкой. Она обняла себя за плечи. Ее дергало током. Хотелось упасть в черную воду и закутаться в нее навсегда.
Задача 6
Зажги свечу с обеих сторон
Из небытия Машу вырвал монотонный механический гул. Рот вязал привкус ацетона. Язык приклеился к небу. Она пошевелила рукой и нащупала источник гула: вибрировал телефон.
– Где ты? Алло! Ты слышишь меня? – визжал, срываясь на ультразвук, мамин голос в трубке. – Мы в милицию звонили!
– Мам, все в порядке… – Маша с трудом оторвала голову от бархатной диванной подушки. – Я у Юли…
– Что ты врешь? Нет тебя там! Я звонила Юлиной маме! Быстро говори, где ты! У тебя сегодня списки вывешивают, ты хоть в курсе? – Яростные слова сыпались из трубки с таким напором, словно параллельно с ними мама громила мебель вокруг себя.
– Уже на пути туда… Тихо. – Маша скосила вниз глаза и тут же натянула на себя одеяло: под ним она была абсолютно голая.
– Где ты? Говори, не то я в милицию пойду!
Маше хотелось ответить: «Ну и иди, черт с тобой».
– У Вани. Мы на метро опоздали.
– А вчера почему телефон отключила, а? И он выключил! Его родители тоже уже билеты меняют в Турции… А ну дай мне его! Быстро!
Маша ткнула лежавшее рядом тело локтем.
– Чееееее, – заворчал явно находившийся в глубокой стадии сна Ваня.
Маша закрыла рукой трубку и прошептала прямо ему в ухо:
– Мама тебя просит. Подтверди, что мы у тебя. Твоим звонила.
– Да. – Ванечка сел и, утирая ладонью щеку с розовым отпечатком подушки, прижал трубку к уху. – Мы у нас. Телефоны сели… Хорошо… Да… Сейчас позвоню. Да, господи, все под контролем. Понял. – И он протянул трубку обратно Маше.
