Огневой вариант абордажа отпадал, так как считался самым шумным и непредсказуемым, в то время как десантникам надо было мышками прошмыгнуть до центрального мостика. Но ядранин ушёл из отсека в сопровождении витсов, и пришёл момент броска на «вражескую посудину».
Ни слова не говоря, Руслан вскинул вверх кулак, растопырил пальцы, что означало: за мной!
Накинули «плащи-невидимки» и невидимыми привидениями выскользнули из брюха «когтя» в брюхо «Геодара».
В отличие от ядранской станции все внутренние помещения и коридоры земного космолёта просматривались видеокамерами, о чём Руслану сразу доложил компьютер скафандра, опиравшийся на прекрасную друзу датчиков системы наблюдения. Но комплексы маскировки «ратник-М» не позволили компьютеру «Геодара» сразу определить личности гостей, и тревогу он поднимать не стал. Поэтому транспортный терминал корабля десантники покинули без задержек. Так как запорные механизмы дверей и люков тоже никого не видели, открывать их пришлось, на мгновение появляясь перед зрачками видеокамер. Увидев человека, замок срабатывал, не имея никаких указаний «сверху», и группа беззвучно просочилась в лифтовую коробку в центре терминала.
Руслан не считал себя знатоком устройства исследовательских космолётов, тем более что они не делались по типовым проектам. Каждая бизнескомпания, научный центр или верфь конструировала свой аппарат, руководствуясь только соображениями целесообразности и безопасности. Но Веласкес был подготовлен великолепно, да ещё к тому же бывал на «Геодаре», поэтому проблемы выбора маршрута к централи управления кораблём не возникло.
Решили подняться на верхнюю палубу космолёта, куполом нависавшую над командным мостиком, после чего дать распоряжение компьютеру «когтя» начать шум. То есть ядранский беспилотник должен был взлететь под потолок транспортного отсека и протаранить несколько катеров «Геодара», что, по мысли Руслана, должно было отвлечь внимание компьютера, систем обслуживания и экипажа корабля.
Отряд же должен был одним броском спуститься к защитной капсуле центра управления и захватить экипаж врасплох.
Не выходя из модуля пронзающего лифта, прислушались к царившей вокруг тишине.
«Геодар» висел в космосе недалеко от станции, но благодаря компенсаторам гравитации внутри его царила почти земная сила тяжести.
Все генераторы и силовые агрегаты корабля работали бесшумно, и в коридор с лифтом не просачивался ни один звук. Но Руслану показалось, что он на грани слуха чует слабенький писк, словно кто-то пытается связаться с десантниками, но не знает ни пароля, ни частоты канала.
В памяти всплыло лицо Леблана, соратника российских контрразведчиков в борьбе со Знающими-Дорогу. Однако номера его мобильного Руслан не знал, да и сомневался, что начальник Федерального Агентства контроля, вошедший в состав исследовательской экспедиции «Геодара», пользуется радиосвязью, и мысли свернули в другое русло.
– Робин, вариант «А»! – связался он с Сингхом, оставшимся в кабине «голема» вместе с Шапиро.
Индиец с физиком, конечно, хотели пойти на абордаж вместе с товарищами, но Руслан был твёрд, объяснив обоим их миссию сюрприз-гаранта отряда в случае непредвиденных осложнений.
– Врубаю! – донёсся ответ Рабиндраната.
С минуту тишина не нарушалась ни единым звуком.
Потом из недр корабля донёсся гул, по коридору пролетел квакающий лязг тревоги: йянг! йянг! йянг! – и Руслан скомандовал:
– Галопом!
Четвёрка невидимых «призраков» выскользнула из лифта и клином: Руслан впереди, Веласкес и «терминатор» вплотную за ним, потом Плетнёв, Эвелин и ещё один робот защиты, – промчалась по коридору к аварийному лестничному узлу, использующемуся только при отсечке энергопитания транспортных линий корабля, в том числе лифтов.
Счёт пошёл на секунды.
Лестница привела их в коридор, опоясывающий капсулу центрального поста управления «Геодара». Оставалось пролететь два десятка метров, пробить дверь в отсек с помощью неймса и поприветствовать всех, кто нам находился.
Но всё пошло не так, как рассчитывал Руслан.
Едва «призраки» преодолели часть пути по совершенно пустому коридору, как пол впереди опустился, образуя пятиметровый провал, и оттуда выскочили как чёртики из коробки жуткие фигуры боевых роботов, не раз встречавшихся бойцам Плетнёва. Первые два (описать форму каждого не представлялось возможным, поскольку создатели боевых систем не заботились о дизайне и красоте изделий, ориентируясь лишь на их функциональное предназначение и эргономические показатели) походили на российских «терминаторов» с четырьмя манипуляторами, и вооружены они были необычной геометрии «гранатомётами».
Вторая пара – помесь ящериц и осьминогов размером с хорошего быка – была Руслану незнакома, но одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять: это роботы ядран!
Впрочем, сравнивать боевые изделия разных цивилизаций было недосуг.
Первая пара роботов с ходу открыла огонь из «гранатомётов», и по коридору с треском заскакали яркие пронзительно-зелёные молнии, проделывая в стенах дымные шрамы.
Судя по ненаправленности молний, аппаратура роботов каким-то образом чуяла присутствие гостей, однако не видела каждого конкретно, и роботы просто лупили из своего оружия по всему объёму коридора, надеясь поразить «призраков».
Но их стрельба длилась недолго – доли секунды.
«Терминаторы» ударили в ответ из неймсов, и два многолапа превратились в фонтаны дыма и пыли, теряя конечности и оружие.
Но ядранские осьминого-ящеры оказались проворнее, да и оружие у них обнаружилось поинтереснее и посерьёзней.
От первого же залпа ядранских боевых модулей оба «терминатора» десантников стали видимыми и превратились в застывшие ледяные глыбы.
Десантники ответили дружным залпом из «универсалов», удивительным образом объединявших все четыре вида выстрелов: Руслан избрал гравитационный импульс, Веласкес – лазерный, Плетнёв – плазменный, а Эвелин – нейтрализующий.
Но подействовал на ящериц только гравитационный: одну из них унесло в дальний конец коридора. Вторая шмыгнула по стенам, как настоящая ящерица, сверкая чешуйчатой шкурой и отбрасывая ослепительные блики от попаданий лазерных лучей, плазменных «пуль» и невидимых трасс неймсов.
– Опле! – крикнул Руслан.
Ударили тяжкими «снарядами» гравитационных полей, получившими среди спецназовцев название «оплеухи».
Но и это не помогло! Полевые солитоны неймсов лишь вздыбливали на телах ящериц «шерсть» – поросль тонких игл! В то время как сами ящерицы продолжали палить из каких-то трубок, импульсы которых создавали самые настоящие снежные вихри! Впечатление было такое, будто температура воздуха в каналах разрядов падала чуть ли не до абсолютного нуля, и всё, что попадало в них, особенно если речь шла о насыщенных метаном объектах, превращалось в лёд!
– У них «зеркала или что-то вроде этого»! – догадался Плетнёв, уворачиваясь от очередного слепого выстрела. – «Универсалы» не берут!
