– Это же целый город! Здесь можно застрять на месяц!
– Ищите лучше в одном из шипов, – посоветовал Шапиро уверенно. – Лягушки не будут селиться далеко от командного пункта в силу рационального подхода к транспортной проблеме. Впрочем, как и мы, если учесть склонность людей к лени. Кстати, лень является едва ли не самым мощным стимулом прогресса.
Раздался смешок.
– Сосредоточься на деле, господин шутник, – недовольно одёрнул Всеволода Руслан. – Дай дельный совет.
– Пожалуйста, – сказал Шапиро отнюдь не виноватым тоном. – Возможно, я ошибся с определением места расположения командного пункта. «Орех» весь утыкан шипами, которые являются антеннами излучателей энергии. Вряд ли ядране решат устроить жилую зону по соседству с антеннами. Надо идти в центр «ореха». Пусть Рудольф пощупает его интравизорами. Будь я проклят, если там не отыщется ядро!
Руслан сжал зубы до боли в челюстях. Идея Шапиро запоздала. Надо было начинать свою деятельность возле чёрной дыры именно с просвечивания станции. Не пришлось бы гадать, где искать место для захвата «языка».
– Рудольф! – вызвал он борт «Феникса». – Мы внутри! Срочно проведи интрасканирование «ореха»! Сбрось картинку его ядра на визуал «голема»! Срочно!
– Понял, выполняю! – ответил Маккена.
– Ждём? – прилетел вопрос Петрова.
– Направляемся к центру!
Миновали очередную развилку, сориентировались, свернули в коридор, по расчётам ведущий к ядру «ореха».
В недрах станции по-прежнему царила неспешная суета, вызванная деловой активностью роботов, и по-прежнему в коридорах не встречались живые ядране, заставляя Руслана нервничать и обдумывать варианты последующих действий.
Ответ Маккены пришёл через десять минут, когда оба отряда десантников соединились в кольцевом коридоре, опоясывающем некую полость (по предположению компьютера «голема», опиравшегося на показания системы датчиков) на расстоянии примерно в семь-восемь километров от поверхности станции.
– Три отдельных отсека, – доложил капитан фрегата. – Один наглухо закапсулирован, ничего нельзя разглядеть. Два других похожи на бананы: слегка изогнуты, к концам заостряются, диаметр в центре каждого – десять метров, длина – с километр.
– Что внутри?
– Сбрасываю снимки.
– Коротко.
– Оба «банана» заполнены жидкостью.
– Водой?
– Нет, жидким аммиаком. Движущихся объектов немного, но по всем замерам это и есть ядране.
– Сколько их?
– С десяток, не больше.
– Направляемся туда! Готовься забрать нас.
– Командир, – замялся Маккена. – У нас сомнения…
Сами собой напряглись мышцы живота.
– Что ещё?
– Появился «Геодар»…
– Ты сообщал об этом.
– Но он… как бы это помягче…
– Уничтожен?! Повреждён?!
– Нет, он подошёл к эскадре ядран, и… похоже, его приняли как своего. Во всяком случае, к нему пристыковался небольшой «коготочек», и теперь они дрейфуют, обнимаясь, как добрые друзья.
– Обнимаясь? – удивился Сингх.
– Извините, это просто образное выражение.
Руслан с трудом привёл мысли в порядок.
– Что происходит?!
– Этого следовало ожидать, – отозвался Шапиро. – В экипаж «Геодара» и в состав экспедиции наверняка затесались агенты ядран. Так что никто нам не поможет, в случае чего. Но это даже к лучшему, не будем надеяться на сотрудничество. Если бы «Геодар» пришёл раньше, мы могли попасть в ловушку. Кстати, француз говорил, что его включили в состав основной группы. Так что у нас есть союзник на борту «Гео-дара».
– Рудольф…
– Меня атакуют! Могу уничтожить «Геодар»…
– Отставить! На борту есть наши союзники! Скройся и веди наблюдение!
– Слушаюсь!
– Командир? – повернулась к Руслану голографическая «лягушка», прячущая внутри себя Плетнёва.
– Продолжаем гон! – бросил Руслан.
Глава 12
ВВУ
Взрыв в лаборатории «Сокола» в Королёве раздался пятнадцатого сентября в четыре часа утра.
Грымов узнал об этом, находясь в обсерватории российской Погранслужбы на обратной стороне Луны, где специалисты по мониторингу пространства Солнечной системы знакомили его с результатами поиска разбежавшихся по Системе «когтей». Пришлось бросать все дела и мчаться на Землю в скверном настроении и прикидывать последствия происшествия.
В транспортном терминале базы его с Дербенёвым встретил прячущий глаза Спирин со своим угрюмоватым замом по имени Ростислав.
– Взорвался «коготь», – сообщил начальник лаборатории.
– Точнее, его взорвали, – уточнил Ростислав, худой аскет с лицом человека, больного желудком.
– Кто? – оглядел руководителей лаборатории Грымов.
– Пока непонятно, – пробормотал Спирин.
– Расследование только начинается, – добавил Ростислав.
– Есть подозрения?
Мужчины переглянулись.
– «Коготь» перенесли с полигона в технологический бокс.
– Когда?
– Вчера вечером. Все охранные системы работали в штатном режиме, ничто не предвещало… э-э…
– Кто дежурил на мониторе?
– Смены меняются…
– Узнайте и сообщите.
– Я знаю, – сказал Ростислав.
Сделавший шаг в коридор Грымов остановился.
– Да?
– Обычно в смене трое охранников, но на этот раз остался один.
– Причина?
– Выясняем.
– Кто остался?
– Капитан Соловейко.
Взгляд Грымова стал острым. Он вспомнил, что по данным аналитиков именно капитан Соловейко наблюдал за посетившей лабораторию недавно женой Руслана Ярославой.
– За ним же было установлено наблюдение…
Спирин снова отвёл глаза.
– Я был занят другими делами. Наблюдение – епархия ваших безопасников.
Грымов молча направился к выходу из отсека.
Осмотр помещения, в котором находился «коготь», не прояснил ситуацию. Следователи и специалисты по взрывам тоже пришли к мнению, что взорвался не сам инопланетный аппарат, а некое взрывное устройство, подложенное под него. Использовали не обычную взрывчатку, а нейтрализатор молекулярных связей ненаправленного действия, что наводило на мысль: неизвестный подрывник хотел учинить «тихое растворение» объекта, от которого ничего бы не осталось. Но при включении нейтрализатора и испарении защитного кожуха энергетического сердца «когтя» он возбудился и взорвался. В результате от находившегося в отсеке ничего не осталось. Спасли положение толстые стены бокса, иначе разрушения были бы намного более значительными. Но и без того взрывная волна, разлетевшаяся по коридорам наземного корпуса лаборатории, повредила десятки боксов и технических конструкций.
