Она печально улыбнулась и ушла. Рауль не пошел за ней. Да, ему порядком досталось за эти дни, но он поспал и не сможет уснуть сейчас. Он помыл посуду, потому что всегда это делал. Когда‑то он даже не подозревал о существовании губки для мытья посуды, но годы жизни в армейских лагерях выбили из него эту блажь.
Надо бы проверить, сильно ли поврежден передатчик. Глупо не попытать счастья, на случай если все дело в упавшей антенне. Словом, чем‑то занять голову, чтобы не думать о Клэр.
Но это сложно. Она не выходит у него из головы. Ее история оказалась жестокой и до сих пор причиняла ей сильную боль.
Да, крепко она запала ему в душу.
Ему хотелось найти мерзавку Фелисити и отправить ее на помойку вместо Клэр, уничтожить фирму, где она работала. Он может это сделать. И возможно, когда‑нибудь сделает. В его распоряжении деньги и власть. Надо было рассказать Клэр.
Зачем? Даже если бы она узнала, что бы это ей дало?
Она держится с ним как с товарищем. Рауль нисколько не сомневался, что она не рассказала бы ужасную историю, если бы знала о его королевском титуле. Ее сбила с толку военная форма, и она не придала значения скромной короне, вышитой у него на рукаве. Для нее он — простой солдат, сумевший дослужиться до офицерского чина. Сирота, выросший без родителей. Не стоит ее разубеждать. Более того, он хотел, чтобы она так думала.
Почему? Он очень устал, но, несмотря на это, вдруг почувствовал, как тревожный звонок, поселившийся в мозгу после смерти родителей, подает сигнал. С тех пор Рауль всегда считал себя одиночкой. Хотя, возможно, это чувство появилось гораздо раньше. В королевском дворце постоянно толпилась масса людей, а когда ему хотелось внимания и ласки, он не знал, к кому пойти. Вот и научился обходиться без ласки. Люди приходили и уходили. Он ни к кому не привязывался.
Почему он вдруг вспомнил об этом, думая о Клэр?
Рауль тряхнул головой, пытаясь отбросить навязчивые мысли. Наверное, слишком устал и измучился, чтобы думать трезво. Надо заняться чем‑то практическим. Он не собирается все оставшееся время расхаживать в одежде Дона.
Отыскав хозяйственное помещение, Рауль засунул просоленную форму и одежду Клэр в стиральную машину.
Какое‑то странное ощущение интимности. Засовывая ее вещи, он старался даже не смотреть на них. Но увидел, как тоненький бюстгальтер вращается в стиральной машине вместе с его формой. Кстати, его, наверное, надо стирать вручную.
Он поразился, как хорошо оборудовано помещение. Казалось, в этой большой сырой комнате имеются все устройства, которые можно увидеть в современной прачечной.
Откуда здесь электричество? Никаких линий электропередач на острове он не заметил. А если они и есть, их наверняка оборвал шторм.
Рауль произвел быструю разведку, стараясь не проходить мимо спальни Клэр. Ее комната показалась ему обставленной очень скромно, чего никак не скажешь о доме в целом. Огромные комнаты, одна роскошнее другой. Многочисленные спальни, полностью меблированные и снабженные всем необходимым для жизни. Очевидно, эти неизвестные Дон и Мэриголд могли в любой момент принять полчища гостей.
Но электричество?
Изыскания завершились в подвале, где и нашелся ответ. Здесь стояла целая шеренга аккумуляторов, судя по всему, подключенных к солнечным батареям. Это объясняло тепло в доме и исправную работу холодильников.
Тем не менее здесь небезопасно. Во всяком случае, в одиночку. Это вернуло мысли Рауля к радиопередатчику. Он нашел его. Огромный и бесполезный.
В расстроенных чувствах он взял фонарь и вышел на улицу. Ветер по‑прежнему дул, обдавая его ледяным холодом. Антенна, видимо, крепилась на небольшом отдельно стоящем строении, которое не выдержало натиска шторма. Искореженная, она валялась посреди камней рядом с обломками большой спутниковой тарелки. И это все, что осталось от телекоммуникационной системы. Что‑то менее грандиозное наверняка оказалось бы более устойчивым. Но хозяевам хотелось иметь все самое лучшее, чтобы при желании смотреть даже футбольные матчи, проходившие где‑нибудь во Внутренней Монголии. Рауль с горечью смотрел на останки суперсовременного оборудования и думал, что с его помощью можно было бы даже поговорить с Марсом, если бы там нашлось с кем разговаривать.
Возможно, он смог бы починить какое‑нибудь маленькое простенькое радио, но только не это.
И все же наверняка существует еще какой‑нибудь способ связаться с Большой землей.
Дымовые сигналы?
Верно.
Остров находится далеко в стороне от путей обычных морских судов. Поблизости мог оказаться какой‑нибудь рыболовный траулер. Только рыболовы не выйдут из порта, пока волнение окончательно не уляжется.
Рауль снова вспомнил о бабушке с дедушкой, и ему стало не по себе. Он ничего не может сделать. Ничего. Разве что лечь в постель и убиваться по этому поводу.
И он лег в постель, выбрав самую маленькую из роскошных спален. Сколько ни убивайся, это ни к чему не приведет. Надо думать о завтрашнем дне и радоваться тому, что он цел, невредим, в безопасности и лежит в теплой постели. Ему удалось отвлечься от беспокойных мыслей, но попытка не думать о Клэр оказалась далеко не такой удачной.
Глава 5
Клэр проснулась от солнечного света, пробивавшегося в окна маленькой спальни. Роки спал в ногах. Вот только рука болела. Сильно болела. Стоило слегка приподняться, как плечо выразило протест. Открыв глаза, она увидела записку.
«Таблетки от боли. Когда проснетесь, выпейте их. Не пытайтесь двигаться, пока они не подействуют».
Отличный совет. Клэр приняла таблетки и заставила себя расслабиться. Если лежать неподвижно, боль не ощущается.
Значит, среди ночи Рауль зашел к ней в спальню и оставил таблетки. Проверял, как она.
Возможно, надо испугаться. Или, наоборот, чувствовать себя в безопасности. Немного поразмыслив, Клэр решила, что его присутствие успокаивает. Он позаботился о ней. Забота — это что‑то новое.
Вообще, Клэр была нежеланным ребенком. Мать делала для нее все, что могла, но никогда не баловала любовью, бросив все силы на то, чтобы справляться с делами. Сколько себя помнила, Клэр всегда была предоставлена самой себе. Приходила в пустой дом, готовила себе еду, ложась спать, сама рассказывала себе сказку, чтобы справиться со страхом темноты.
Прошлой ночью она легла уставшая и с больной рукой. Рауль чувствовал себя немногим лучше, однако нашел время проверить, все ли у нее в порядке, помнил о том, что ей будет больно, когда она проснется, принес таблетки.
— Какая я несчастная женщина. Малейшее проявление доброты, и я уже растаяла. А ведь он передо мной в долгу. Я спасла ему жизнь. По крайней мере, я так думаю.
Голос из‑за двери заставил ее вздрогнуть.
