- Менсаро Хейтарро, - я повернулась в сторону доктора. – У меня тоже есть не личное пожелание. Чтобы мне было легче слушаться менсаро Гротерро, увеличьте ему член. Пусть хоть что-то в нем вызывает мое уважение.
- Госпожа Джонсон, - угрожающе понизив голос, произнес мой «муж», - вы переходите грань уже во второй раз.
Я удивленно приподняла брови.
- Ну что вы, менсаро Гротерро, я всего лишь пытаюсь найти в вас хоть что-то хорошее. Менсаро Хейтарро, - я вновь смотрела на доктора, - мы можем сделать это?
- Боюсь вас огорчить… - начал доктор.
- Там… совсем нечего увеличивать? – округлила я глаза. – Гротер, прими мое сочувствие…
- Довольно! – рявкнул мой менсаро, ухватил меня за локоть и потащил к дверям. Но на выходе обернулся и с явной угрозой в голосе отчеканил: - Расскажете кому-то…
Доктор мотнул головой, и двери за нами закрылись. Гротерро резко развернул меня и впечатал в стену. После ухватил мою ладонь и прижал ее к своему паху.
- Вопрос исчерпан? – зло спросил аривеец.
Я несильно сжала пальцы, ощупывая то, что мне предложили к досмотру. Затем постучала пальцем свободной руки по губам.
- Вынуждена признаться, там что-то есть, - глубокомысленно изрекла я. – Это опровергает мое последнее предположение, но не опровергает первое. Стояка нет.
- Твою мать, - совсем по-земному выругался Гротер.
- Спокойней, менсаро, - усмехнулась я. – Нам еще долго существовать бок о бок. Если вы уже так психуете, что будет дальше?
- Дальше ты будешь вести себя, как влюбленная дура, - прошипел Гротер, отталкивая мою кисть. – Будешь умиляться, хлопать ресницами и висеть у меня не шее.
- Готова висеть на удавке, чтобы затянуть ее на твоей шее, - взвилась я, вдруг теряя контроль.
Аривеец неожиданно успокоился и отошел в сторону, поправляя кап.
- Совсем не терпишь, когда загоняют в угол? – спросил он с добродушной улыбкой. – Я тоже не люблю, поэтому предлагаю заключить перемирие. Нам действительно еще предстоит провести некоторое время вместе. И мне бы не хотелось доставать остальные козыри из рукава, как говорят у вас на земле. Можешь мне поверить, средства для твоего укрощения у меня имеются. И, в конце концов, ты профессионал. Ты наемница, Ильса, и тебя нанимают за немалые деньги. Выполни работу с честью, и мы больше никогда не увидимся.
- Ты говоришь о тех случаях, когда я берусь за дело, зная, что мне предстоит, - ответила я. – Сейчас меня дергают за веревочки, как марионетку, и я даже не знаю, что вы со мной сотворили, помимо всего этого уродства, - я указала на себя пальцем. – Мне не оставили выбора даже в этом. Кто тебе сказал, что я не смогу справиться с изменением своей внешностью?
- Не преувеличивай, ты миленькая, - чуть скривился Гротерро. – Это всё временные перемены. Через месяц твое тело примет прежние формы. И, повторяю, лично мне больше нравится то, что было до операции. Мир? – он протянул мне руку.
Я посмотрела на мужскую ладонь, затем подняла взгляд на менсаро.
- Почему – лисенок? – спросила я.
- Ты же Лиса, - пожал плечами Гротер. – Я просто хотел быть приветливым.
- Больше не называй меня так.
- Почему? Милое прозвище…
- Мне не нравится, - прервала я резко. – Если не хочешь, чтобы мы еще и из-за этого ругались, то не называй.
- Ладно, - кивнул аривеец. – Неприятные воспоминания?
- Да, - соврала я.
- Мир? – снова спросил он.
- Перемирие, - уточнила я и все-таки пожала ему руку.
- Теперь перекусим, ты же голодная, - улыбнулся мне Гротер улыбкой старинного приятеля. – И я немного введу тебя в курс дела.
- Это мне нравится больше, - согласно кивнула я. – Информация и еда – то, что надо.
Глава 7
Огромный межпланетарный пассажирский лайнер плыл в черноте космоса, величаво переливаясь огнями иллюминаторов. Внутри махины кипела жизнь, раздражая своей счастливой суетой. Здесь не было роботов-стюардов, их заменяли люди и не совсем люди. Работа на лайнерах подобного типа была престижной и оплачивалась так, что на биржах вакансий составлялись километровые списки из желающих попасть на борт круизника. Поэтому требования к персоналу были жесткими, а терять хорошую работу никому не хотелось. Они изо всех сил старались быть полезными, предугадывая желания пассажиров с полуслова и подавляя своей заботой, меня так уж точно.
- Свободен, - надменно отмахнулась я от администратора ресторанного зала.
- Как вам будет угодно, госпожа Ратценбергер, - покладисто согласился администратор и растворился в пространстве небольшого уютного зала, как бесплотный дух.
Поискав взглядом своего неугомонного «муженька», я обнаружила его на входе в ресторанный зал, болтающим с миленькой смуглокожей вертихвосткой. С ходу определить, откуда она, у меня не вышло, а вот, как в карман моего Эрика Ратценбергера перекочевал маленький кусочек пластика с доступом в каюту вертихвостки, заметила и криво ухмыльнулась.
После этого он кивнул своей новой знакомой, обернулся, увидел, что я смотрю на него, и расплылся в счастливейшей из улыбок. Не могу не признать, что актерский талант Гротера неизменно приводил меня в восхищение. Он так живо отыгрывал эмоции, что даже я, едва не начинала ему верить. Вот и сейчас он, прямо-таки, лучился радостью и любовью, направляясь ко мне. Я поджала губы, раздумывая, развлечься сценой ревности, или же продолжать изображать слепую дуру. Мне было скучно, потому…
- Милая, - Гротер, ныне обладатель серых глаз, более подходящих землянину, уселся рядом со мной и обнял за талию. Он потянулся к моей щеке, но уперся губами в выставленную ладонь. – Что случилось?
Я чуть не всплакнула от заботы и тревоги, послышавшейся в его голосе. Не теряя времени, я залезла в карман с карточкой и выудила ее. Зажала между указательным и средним пальцами и помахала перед носом неверного мужа. Аривеец не растерялся, попытался перехватить карточку, но… Бросив ее на стол и перехватив отточенным движением нож, лежавший под рукой, я вогнала его в центр ключа в рай для Гротера.
Он перевел взгляд на пробитую карту и нож, рукоятка которого гордо торчала над столом. Аривеец выдернул мое скромное оружие, отодвинул его подальше и убрал карту в карман. Я проследила за его действиями, закрыла лицо и всхлипнула:
- Как ты мог, Эрик? Это же наш медовый месяц. Как ты мог предать меня?
- Милая, - его ладони легли мне на плечи, но я порывисто вскочила, опрокидывая стул.
- Не смей меня трогать! – истерично выкрикнула я. – Какая же ты скотина, Эрик! Ненавижу тебя! Не смей ко мне больше приближаться, слышишь?!
Надрывно всхлипывая, я побежала к выходу из ресторанного зала под прицелом обедавших здесь пассажиров, официантов и администратора.
