- Ты берег ее…
- Но не сберег! Значит, плохо старался. Значит, не всё предусмотрел, не обо всем подумал. Мог сделать больше…
- Хватит! – я вздрогнула от резкого окрика Саттора. – Хватит размазывать сопли. Невозможно всего предусмотреть, всегда остается несколько процентов на погрешность, и нельзя увидеть ее, пока не начнется перекос. Ты сам это прекрасно знаешь. И не всегда от нас зависит возможность вмешаться в ход событий. Тебе выпало не меньше, чем Ильсе, может, даже больше. Без вины виноватый. Оболгали, приговорили и отправили подыхать, корежась в болях и галлюцинациях. Обоим досталось.
В этом я была полностью согласна с Риком. Впрочем, я ведь тоже виню себя в том, что произошло. И при мысли, через что пришлось пройти Егору, у меня сжимается сердце, но ведь уже ничего не вернешься, уже ничего не исправишь, и нужно жить дальше с тем багажом, который успели себе собрать в дорогу в будущее.
- Я столько клял ее, столько внушал себе ненависть… - голос Брато теперь звучал тише и спокойней. – Сейчас даже страшно подумать, что я мог своими руками убить Ильсу еще там, на Суоре. – Я вздрогнула и распахнула глаза, решив, что ослышалась. – Я тогда был так близок к этому. Не знаю, почему в последний момент решил спасти ее. Нет, знаю, потому что так и не возненавидел по-настоящему. Но в тот момент, когда увидел ее… В душе все в такой жгут свернулось. И ревность, теперь могу это признать. Я до крика ревновал ее, когда видел, как принц обнимает мою женщину. Как она флиртует с ним, как заигрывает. Всё так смешалось, и я ошибся в своих чувствах. Злость и ревность принял за ненависть и желание отомстить. Вычислил ее, понял, что работает с группой…
- Ты был старшим в службе охраны принца, ты не мог не доложить. Это была твоя работа и твоя благодарность за то, что он спрятал тебя и дал оклематься после Адоры. Вы дружили, в конце концов, и помочь сохранить реликвию суореан ты был обязан.
- Она даже не узнала меня, когда увидела…
Я задохнулась, осознавая, о чем они говорят. Поняла в одно короткое мгновение. Всё сложилось в единую картину. Мы получили заказ через какого-то приятеля Велеса. Нанимателем оказался один важный чиновник, коллекционер. Он был уроженцем Триоллы – союзницы Геи. Обсудив дело с группой, Велес дал согласие.
Моя роль была уже мне знакомой. Очаровать, вскружить голову, подобраться настолько близко, чтобы язык принца Бьяра – хранителя нужной нам вещицы развязался. Если не захочет говорить сам, то помочь ему стать словоохотливым. Кноп не любил эту часть работы, как-то даже ругался с Велесом, но спорам положила конец я сама. Махать ногами у меня всегда получалось хуже, чем влезать под кожу, и это действительно был мой талант. Ни Искра, ни Аника не умели так быстро развести мужика, как я.
В те дни я еще не умела вычислять психологические особенности объекта и подбирать тип поведения, более всего подходящий для успешного проведения операции. Действовала грубовато, однако со старанием. Бьяр не сразу, но заметил меня. Он оказался романтиком, и меня ожидали ночные прогулки, стихи, сладкие поцелуи и заботливо накинутый на плечи танрус – накидка из шерсти – национальное одеяние суореан. Было даже мило.
Искра изображала мою наемную служанку, а по факту шпиона, который проверял добытые мною сведения. Кноп остался при мне, как водитель и телохранитель. Аника, Велес и Увалень в этой части миссии не участвовали, за ними была активная финальная фаза. Сама я примерила маску дочери одного из высших чинов при императоре Геи, так что и телохранитель и служанка были вполне уместны.
Я продолжала кружить голову принцу, потихоньку опаивая его малыми дозами спрактума. Осторожничала, боялась, что заметят суженные зрачки, что сам Бьяр заподозрит, что его откровенность со мной неспроста. Главного секрета он мне не открывал, но мы постепенно шли к этому. Спрактум, накапливаясь в организме, не дает внешних признаков, как доза, принятая единовременно, и создается нечто сродни условному рефлексу – хочется быть правдивым с тем, кто навязал этот рефлекс.
Но однажды принц отказался пить и есть вместе со мной, мотивировав тем, что на Суоре идет преддверие их религиозного праздника, и он вынужден поститься. Бьяр даже перестал меня целовать, дав то же самое пояснение. А потом привел в храм и открыл при мне тайник, где стояла шкатулка с целью нашей миссии. Сказал, что должен подготовить реликвию к тому, что перед самим праздником ее перенесут в большой храм. Там уровень охраны был иным, и мы не могли допустить того, чтобы наш объект покинул пределы маленького древнего храма. Искра сообщила Велесу, что у нас есть код доступа, и операция была назначена.
Мы беспрепятственно подошли к храму. Ребята вырубили охрану, я поднялась по ступеням, чтобы ввести код… А потом очнулась в восстановительной капсуле на корабле нанимателя. Я одна, больше никого не было. «Никто не вернулся», - так ответил мне заказчик, избегая смотреть в глаза. – «Они погибли. Все». Мои требования вернуть меня на планету, услышаны не были…
А сейчас всё сложилась. Я несколько раз видела начальника охраны, но не обращала на него внимания. Обычно за Бьяром следовали его телохранители, рядовые воины. Никогда не рассматривала их старшего. Высокий, да, немного сутулый, худощавый, кашлял… Конечно, астрий еще тогда не до конца вышел из организма Егора! Он восстанавливался, потому и худоба, и даже сутулость вполне объяснимы. Волосы… Белые были волосы! А вот лица не помню. Не вглядывалась, не ожидала, что Брато может оказаться жив, и тем более находиться на Суоре. Хотя и вряд ли бы узнала, он всегда умел пользоваться маскировкой. Твою ж…
Он узнал меня, вычислил остальных, доложил Бьяру, и тот заманил нас в ловушку… Которую приготовил серый кардинал, дирижер, которого никто не замечал. Перед внутренним взором вновь появилась моя группа. Велес, Аника, Искра, Увалень и Кноп. Мой чудесный рыжий нянь, мой вечный поклонник и друг, мой Кноп. Ребята…
- Мамочки, - задохнулась я. – Мамочки…
В рубку я ввалилась с перекошенным лицом. Стоять было тяжело, и я вцепилась в косяк.
- Ты… - задыхаясь и судорожно всхлипывая, попыталась выкрикнуть я. – Ты… ты убил их. Это всё ты…
- Ильса, - Егор поднялся на ноги, но я замотала головой, окончательно распрощалась с равновесием и полетела на пол. Он стремительно приблизился ко мне, хотел поднять, оттолкнула и вытянула перед собой трясущуюся руку:
- Не смей… Не смей меня трогать. Не смей! – наконец заорала я и зарыдала в голос. Завыла, возвращаясь в те кошмарные дни, когда моя группа снилась мне ночами, когда я разговаривали с ними днем, когда пила, как законченная пьяница, пытаясь заглушить боль утраты не просто группы. Они были мне не только семьей, эти пятеро человек стали моей опорой, моим мостиком, который вывел меня на твердую землю после анабиоза длиной в два года, после бестолковых попыток найти себя. Они были моим вектором, моим стержнем – дорогой к себе, которая так и оборвалась вместе с их смертью. И теперь я вновь оплакивала утерянную частичку своей души. – Убийца…
- Ильса…
- Уйди! – выкрикнула я, снова отталкивая протянутые ладони.
