Она не смогла устоять.
— Я признаю, что многие ребята были мной увлечены.
— Не сомневаюсь, — пробормотал он.
С дразнящей ухмылкой Мэдди толкнула его локтем.
— Если бы я не знала вас лучше, доктор Меррик, я бы подумала, что вы ревнуете.
— Если бы я не знал вас лучше, мисс Саттер, я бы подумал, что вам это нравится.
Она рассмеялась, и он покачал головой, изогнув губы в улыбке.
— Эй, поднимаемся! — позвала Кэролайн. — Охота начинается. Дамы, хватайте свои корзины и своих кавалеров. Мы встретимся здесь через час, чтобы определить победившую команду!
Джейс и Мэдди присоединились к другим на одной из многочисленных троп, ведущих в лес. Воздух в тени деревьев был прохладнее и наполнен ароматом сосны и живицы. Они шли по тропинке, усыпанной иголками и шишками, и голоса остальных постепенно растворялись вдали.
Джейс развернул список из двадцати предметов.
Сам факт, что они были одни, вызвал у Мэдди волнение. Джейс наклонился, чтобы сорвать гриб, растущий на стволе срубленного дерева, и Мэдди наклонила голову, чтобы лучше рассмотреть его привлекательный профиль. Джейс положил гриб в корзину.
— Осталось только три предмета, — сказал он. Но ей было все равно.
В поиске оставшихся в списке предметов, они шли по пустынной тропе, пока не выбрались на небольшую поляну. У Мэдди болела нога, и она почувствовала облегчение, когда Джейс предложил немного посидеть.
Расправив юбки, она уселась на пышном одеяле мха.
— Тебя она сильно беспокоит? — спросил Джейс, сидя рядом с ней. — Нога?
Мэдди взглянула на колено, только сейчас осознав, что потирает его.
— Только во время длительных прогулок, — сказала она.
— Я могу выписать что-нибудь от боли.
Она покачала головой.
— Нет, Спасибо.
— Ты предпочитаешь смотреть правде в глаза, — он улыбнулся, и его голубые глаза вспыхнули.
— Поверь мне, я уже приняла свою дозу обезболивающих.
Его улыбка исчезла.
— Расскажи мне о травме.
Мэдди предпочла бы полностью избежать темы своего выздоровления, но она не могла вечно уклоняться от его вопросов. Разговор о болезни Мэдди был частью их сделки, и она должна была помнить об этом. После всего, что Джейс сделал для нее сегодня, она задолжала ему.
— Доктор Филмор сказал, что у меня сильно сломана нога. Он сделал все, что мог, но предупредил меня, что я буду ходить с помощью трости до конца жизни. Я должна была остаться хромой. В худшем случае, я окажусь прикована к инвалидной коляске.
— Ты просто должна была доказать, что он неправ, ведь так?
— Ты начинаешь говорить, как дедушка, — сказала она с улыбкой.
— Я начинаю узнавать тебя лучше.
Она рассмеялась, наслаждаясь его игривым и легким настроением.
Джейс небрежно уперся локтем в согнутое колено, вытянув другую ногу вперед.
— Как ты приняла это?
— Сначала я постоянно пила таблетки от боли. Но через месяц или около того я решила, что таблеток хватит, — Мэдди тщательно подбирала слова. — Я применяла горячие обертывания, чтобы бороться с болью. А потом массировала ногу в течение нескольких часов. С каждым днем боль уменьшалась.
Она взволнованно смотрела на Джейса, ожидая его реакции.
— Тепло и массаж могут быть эффективны. Они помогают крови прилить к мышцам.
— Они были эффективны, — подтвердила она, кивнув. — Я каждый день пыталась встать с кровати, и наконец, однажды даже смогла сделать шаг и не упасть. Большое достижение. Меня к тому времени очень утомили частые встречи лица с половицами, — она улыбнулась. — Но мне удалось сделать первый шаг. Это дало мне веру.
— Вера, — пробормотал Джейс. Видно было, что он скептичен.
— Ты не веришь в силу убеждения?
— Духовные убеждения моих пациентов меня не касаются, — он говорил очень резко.
— Но должны.
Он нахмурился.
— Я ведь доктор. Я лечу тела, а не души.
— И почему в лечении нет места вере?
— Я доверяю науке.
Мэдди знала, что мировоззрение Джейса было прямым результатом его разочарования отцом. Она не могла винить его за это, но ей было очень жаль. Можно найти большое утешение в мысли о том, что есть вещи, которые мы не можем объяснить — что есть другие сущности, земные или божественные, которые могут дать нам надежду. Джейс позволил своей профессии ограничить его. Лишить его надежды. Мэдди стало грустно.
— Наука поддерживает тебя?
— Должна, — резко ответил он. Его профиль был напряжен. Скрестив ноги, Джейс уставился на деревья. — Раньше так и было.
Он казался таким уязвимым в своем признании, и это пронзило Мэдди до самого сердца. Она могла только представить, какие ужасы он пережил в больнице Питтсбурга. Какое отчаяние. Потребность утешить его, как он утешил ее, была так же естественна, как следующий вздох.
— Должно быть, было трудно работать в отделении неотложной помощи.
Джейс уставился на свои сапоги, как будто взвешивая ответ.
— Однажды привезли человека, которого раздавило коляской.
Мэдди постаралась не поморщиться.
— Я видел много смертельных ран в первые месяцы моей ординатуры, но ничего подобного. — Он покачал головой. — Его туловище и ноги были раздроблены, но он был жив. Я двигался как в тумане, пытаясь сделать хоть что-то, и все это время я хотел, чтобы он умер. Хотел, чтобы прекратились его страдания и пришла смерть, — его голос был полон раскаяния. — Это был первый раз, когда я хотел отказаться от пациента.
— Ты никогда не отказываешься от своих пациентов?
— Никогда. Во-первых, я делаю все возможное с медицинской точки зрения, чтобы спасти их. И если я не могу этого сделать, то я делаю все, что в моих силах, чтобы облегчить их боль, пока все не закончится.
Ее мысли обратились к доктору Филмору. Как же легко он отказался от нее. Даже после того, как понял свою ошибку, объявив ее мертвой. Она так восхищалась Джейсом.
— Ты замечательный врач.
— Я думаю, что могу быть таким, если мне дать возможность. В больнице все происходит так быстро. Мы обучены лечить и отпускать пациентов как можно быстрее. Одних мы больше не видим, других видим снова и снова. Умирающие наркоманы, голодающие и избитые дети.
— Это звучит ужасно.
— Это была моя работа. И я делал ее хорошо, — он отвел взгляд. — Или так я думал до Кэти Фицсиммонс.
Он повернулся к Мэдди, отвечая, прежде чем она спросила:
