— Возможно, через день или около того мы подойдем к судну, на борту которого находится Хуп.
Кич резко развернулся, схватил ее одной рукой за воротник, а вторую поднял для смертельного удара. Он двигался быстро, гораздо быстрее, чем она. Вероятно, Кич был очень опасным человеком, когда был жив. А сейчас… сейчас он снова стал живым.
— Объясни.
— На судне хранится то, что осталось от Хупа, — сказала Эрлин.
Кич отпустил ее и резко отошел. Он явно выглядел смущенным, у него дрожали руки. Изо рта побежала слюна.
— Нет… я не верю. Я не верю тому, что ты говоришь. Он покачал головой, потом еще раз. Вдруг его тело затряслось, и он рухнул на палубу. Стимулятор упал рядом, зеленый индикатор погас и загорелся красный, когда истекло время задержки для повторного подключения, и начало отключаться питание.
— Быстро! — крикнула Эрлин. — Понесли его вниз!
— В чем дело? — спросил Джанер, помогая ей нести бившегося в судорогах Кича.
— Органический мозг взял на себя управление кибернетическими имплантатами, и сейчас его мышцы стали сопротивляться. Нужно связать его, пока мозг не будет полностью контролировать тело.
— А как поступим с его стимулятором? Эрлин покачала головой.
— Его нельзя подключать. Тело будет сопротивляться так же, как сопротивляется имплантатам.
Джанер опустил взгляд на искаженное судорогой лицо. Кич выглядел уязвимым, нормальным мужчиной, если не обращать внимания на вставленные в скулу и в лоб над глазом металлические платы интерфейса. Так хотелось, чтобы он жил, а не страдал! Джанер вдруг почувствовал, насколько небезразличен ему этот человек.
— Впервые в жизни, — заметил разум Улья.
— Что это значит?
Разум мгновенно переключился на привычное жужжание. Интересно, какую еще информацию получает разум помимо его воли по каналу связи?
Темнота и боль, запах моря и гнили. Он пытался вырваться из оков, но, несмотря на то что обладал необыкновенной силой, он так ослаб от ран, что смог только согнуть металлокерамику, которая в другой ситуации рассыпалась бы в его руках, словно мел. Тащившие его «болваны» были такими же крепкими, как и он сам, и не обращали внимания на его попытки вырваться. Для них он был не более чем тяжелой посылкой, которую следовало доставить и положить на стол. Потом послышалась журчащая прадорская речь, и в мерцающем кошмарном свете появился первенец, который навис над ним, шевеля челюстями, словно намереваясь попробовать его на вкус. Клешня сомкнулась на оковах и подняла его, причинив страшную боль.
— Почему? Почему ты убил мою команду? — спросил Драм.
Из модуля переводчика прадора послышались стоны и шорохи.
— Убил твою команду… Я не убивал твою команду.
— Почему… — Драм начал задавать следующий вопрос, но не успел договорить — прадор бросил его на стол лицом вниз.
Какая-то часть оков, щелкнув, отделилась, и он смог поворачивать голову. Капитан посмотрел в сторону и увидел нижнюю часть тела твари, ребристый панцирь с торчащими из него и быстро шевелящимися ножками. В одной из ножек он увидел похожий на металлического серого паука предмет, который тоже шевелил ножками, когда прадор занес его над спиной Драма. Он взревел, когда ножки, подобно острым крючкам, впились в его шею. Потом его тело обмякло, но, к сожалению, не лишилось способности чувствовать. Ощущение того, что в его тело что-то вгрызается, не проходило, и накатывавшаяся волнами боль скоро притупилась. Чернота стала охватывать его тело, отделяя от окружающего мира.
Потом он пришел в себя и по привычке хотел оглядеться, но не смог этого сделать.
Капитан продолжал управлять судном и проверять курс по компасу, но действовал помимо своей воли. Его мучили голод и жажда, но он не мог их утолить. Он чувствовал ужасную боль в заживающих ранах, все видел, ощущал запах соли в воздухе, но не мог влиять на окружающий мир.
Впрочем, у него появилась слабая надежда — было чему физически сопротивляться, правда, после каждой попытки металлическое существо на шее еще сильнее впивалось в тело.
Фриск закричала и в ярости бросила биомеханический детектор на палубу. Она принялась топтать его, прежде чем ее успели остановить. Когда она отошла, источник питания разрядился в настил, и в щелях между досками мгновенно вспыхнула просмоленная пакля.
Она стояла с трясущимися руками.
— Как он узнал? Как он мог узнать?
Сван и Торс с ничего не выражающими лицами предпочли отойти в сторону. Когда Фриск достала из кобуры свой импульсный пистолет, Торс вцепился в рукоятку оружия, но Сван остановила его взглядом. Впрочем, руку с пистолета он не снял.
Выкрикивая ругательства, Ребекка Фриск вылетела из каюты. Она свирепо посмотрела на апатично стоявшего у руля Драма и трижды выстрелила в него. Первый выстрел опалил его лицо. Второй пробил дыру в его груди, от третьего загорелся штурвал. Драм никак не отреагировал на выстрелы, продолжая управлять судном, несмотря на то что державшие горящий штурвал руки начали покрываться пузырями.
Фриск закричала от ярости и помчалась по палубе, безостановочно стреляя в палубу и борт и оставляя в них дымящиеся дыры. В конце концов она подбежала к мачте и свирепо уставилась на голову паруса. Он попытался уклониться от наставленного на него оружия, но три скобы, которыми он был прибит к палубе, не позволили ему пошевелиться. Фриск изменила регулировку пистолета и выпустила ему в лицо град импульсов. Парус сердито зашипел, забил крыльями по реям, но в конце концов затих.
— Ты напрасно испортила полезный инструмент. Фриск резко развернулась и приставила ствол пистолета к подбородку спикера.
— А этот инструмент ты не имеешь права портить, он — не твой, — сказал спикер.
Фриск рывком опустила руку, вложила пистолет в кобуру, сняла с ремня шприц-инжектор и приложила его к шее. Ее правая нога постоянно дергалась, опять начала болеть щека. Нервные срывы в последнее время возникали все чаще. Из-за чего это происходило? Из-за стресса? Из-за волнения? Приозин скоро распространился по кровеносной системе и подавил бунт украденного тела.
— Глупо, — пробормотала она едва слышно и посмотрела вдоль палубы на Шиба.
— Закрепи эту тварь, — приказала она, кивая на безжизненное тело паруса, разжавшего в конвульсиях когти и теперь свисавшего складками с рей. Шиб с отвращением посмотрел на парус, но подчинился. Стоявшие у дверей каюты Сван и Торс переглянулись.
— Если детектор не может обнаружить сигналы стимулятора Кича, — сказал Торс так, чтобы его не слышала Фриск, — значит, он выключен, а его владелец, вероятно, мертв. Неужели она не понимает?
— Возможно… кто знает. Она платит, мы делаем то, что она велит. Возможно, она безумна, как поджаренный на сковороде ИР, но у нее есть шиллинги. — Сван пожала плечами и отправилась помочь Шибу.
