Вскоре космоадапт подтащил ее к кабине лифта и доставил, судя по всему, до нижнего уровня наружного края кольца. Джарвеллис увидела Джет. Та держала в руках стопку одежды и сумку, наполненную какими-то громоздкими вещами. Женщина-космоадапт подвинула эти вещи к Джарвеллис. Ее муж сказал:
— Когда доберетесь до внешнего края кольца, Сэм снимет с вас блокатор. После этого все лифты будут закрыты и отключены. Вы, правда, сможете вернуться сюда по аварийным туннелям, но если только попробуете, мы немедленно покинем станцию, так что вы ничего не добьетесь.
— Вот еда и одежда. — Джет указала на вещи и с виноватым видом отвернулась.
— Я бы вас пальцем не тронула, — сказала Джарвеллис — Ни разу в жизни я никому не сделала больно.
— Да-да, — отозвался Талл. Они с женой отступили назад и закрыли дверь кабины лифта.
Джарвеллис задумалась над собственными словами. Так и было: сама по себе она никогда никому не делала больно. И какая ей разница, чем потом занимались люди, держа в руках оружие, которое она перевозила на своем корабле? Это они были преступниками. А она всего лишь старалась хорошо подзаработать. В этом же ничего ужасного не было, правда?
Возвратилась сила тяжести, затылок Джарвеллис прижался к обшарпанному полу. Дверцы кабины разъехались в стороны, к телу вернулись ощущения. Она приподнялась, села и устремила взгляд на Сэма. Маленький робот держал нейроблокатор в маленькой лапке с тремя пальчиками, словно хотел этим сказать: «Не обижай меня, я хороший, я снял с тебя вот это!» Джарвеллис посмотрела на стопку одежды и сумку с едой. О еде она сейчас даже думать не могла. Сила притяжения, равная одной четвертой G, приглушила тошноту, но зато теперь начали саднить и ныть все места, где были наложены швы, куда вонзались скобки и каннюли капельниц. Джарвеллис чувствовала себя так, будто кто-то методично продырявил ей кожу щипцами. Она протянула руку, взяла с пола одежду: одноразовое белье, палубные тапочки, рубашка из мягкой ткани, брюки с подкладкой. Еле шевеля плохо слушающимися руками, Джарвеллис оделась. Одевшись, она почувствовала себя лучше и стала думать о том, что ее может ожидать. Сначала ей казалось, что перспективы у нее незавидные. Но все же появилась надежда. Может быть, Джон все-таки не погиб. Может быть, даже если он погиб, ей удастся добраться до этого подонка Пелтера. Может быть, она все-таки сумеет выжить.
— Пожалуйста, возьмите сумку и выходите из кабины лифта, — послышался из динамика интеркома голос Талла.
Джарвеллис так и сделала. Она немного удивилась тому, что звук в динамике немного потрескивал — точно так же, как у нее на «Лирике». Вот только здесь потрескивание было настоящим.
— Слева от вас. — удобные каюты. Они предназначены для посетителей, прилетающих на станцию с планеты.
Джарвеллис зашагала в указанную сторону, гадая, где Талл мог разместить микровидеокамеры, но тут ей пришло в голову, что электромагнитный импульс — следствие взрыва «Лирика» — должен был их повредить. Но может быть, никаких камер и вовсе не существовало. «Наверное, этот Талл — такой же параноик, как я». Она остановилась у двери, нажала на одну из двух квадратных клавиш рядом с ней. Изнутри послышалось жужжание. Джарвеллис нажала на вторую клавишу, и дверь скользнула в сторону. На пороге женщина помедлила; возможно, она добровольно входила в тюрьму. Затем покачала головой и сделала шаг назад. Когда дверь закрылась, она уселась на пол и раскрыла сумку.
Там оказались свежие фрукты (наверное, выращенные в гидропонной теплице), сэндвичи с какой-то мясной начинкой, завернутые в полиэтиленовую пленку, и даже маленькая бутылочка вина с надписью «Passion»
note 17 на ярлыке. Когда Джарвеллис отвела взгляд от содержимого сумки, она вдруг осознала, что не сможет даже вспомнить о щедрости космоадаптов. После того как люди ЦСБЗ подвергнут ее суду за контрабанду оружия, а потом сотрут ее сознание, она не вспомнит ничего. Превратится в беременную женщину, руководимую материнским инстинктом, в примитивное животное и останется такой до тех пор, пока ей не вернут сознание — сконструированное или настоящее, все равно. Главное, что это будет не ее сознание, не ее личность.
Джарвеллис застегнула сумку, встала и пошла по коридору, слыша, как в каюте звучит голос Талла, доносящийся из динамика интеркома. Значит, никаких камер нет. Она была почти уверена в том, что где-то в центре станции у космоадаптов есть какое-то транспортное средство типа антигравитационного шаттла. Но теперь ее больше занимал вопрос о том, сохранился ли в районе наружного края кольца хоть один из тех «челноков», которые находились тут изначально.
Рассвет озарил окрестности парниково-зеленым светом. Казалось бы, при такой освещенности должно было быть тепло. Однако день начался с заморозков, и потепления явно не намечалось. Два аэроцикла промчались над полуразрушенными зданиями складов в сторону обвалившегося купола. У края купола машины опустились на землю. Места только для того и хватило, чтобы поставить их рядом на сравнительно твердой почве.
Надев бронешлемы, двое людей и двое андроидов зашагали по руинам. Под подошвами их ботинок хрустели битое стекло и мелкие обломки оплавленного пластобетона. Повсюду вокруг рассыпались в прах или гнили старые провода и остатки компьютерных систем. Почти все поросло серыми и желтыми лишайниками. Казалось, развалинам несколько тысяч лет, а не несколько сотен. Вскоре все четверо стояли на краю темного круга — отверстия одной из подземных ракетных шахт.
Кормак вгляделся в темноту и задумался о том, что некогда представляли собой эти развалины. Вот что происходило, когда планеты отделялись от Правительства. Вот что происходило, когда заблуждающиеся люди пытались сами собой управлять…
— Кормак, — послышался из динамика рации голос Мейки. — Дракониды только что захватили ATM. Они летят в ту сторону, куда улетели вы.
— Черт побери!
Ян запрокинул голову, но машины в небе не увидел. Что задумал дракон? Что на уме у его отпрысков? У него возникло искушение приостановить операцию до тех пор, пока он не выяснит, в чем дело, но, подумав о том, что кое-что можно узнать у драконидов, решил пока ничего не предпринимать, а продолжать выполнять свой план.
— Торн, выстрели внутрь шахты. Посмотрим, может быть, там что-то зашевелится.
Лиловая вспышка озарила стенки колодца, а потом изнутри вылетело облако раскаленного щебня. Кто-то скрипуче закричал посреди развалин. Кормак и Торн обернулись и увидели двух птиц, похожих на воронов. Неуклюже размахивая крыльями, они поднимались в небо. Спаркинд пару секунд провожал их взглядом, потом повернулся к шахте. Все остальные стояли и терпеливо ждали. Оседал дым, падали обломки камней. Наконец Торн скучающим тоном проговорил:
— Никто не шевелится.
— Теперь стреляй в следующую, — распорядился Кормак.
