На протяжении минуты Герман безмолвно смотрел на меня. Я вытерпела шестьдесят секунд и больше не могла делать вид, что нахожусь на кухне одна.
— Могу я вам чем-нибудь помочь, Герман Давидович? — бесстрастно спросила, с грохотом поставив стеклянную бутылку молока на полку холодильника.
— Что-то не так? — брюнет спрятал руки в карманах брюк и послал мне взгляд типа: «Следи за своим тоном».
— Все изумительно. Я делаю свою работу, как вы можете видеть. Потому что я работаю на вас. Я ваша горничная, — я говорила сбивчиво, так как очень злилась и волновалась. О, боги, мне следовало заткнуться немедленно! — Вы — мой работодатель. Верно?
— Верно. Ты в моем подчинении, — резко согласился Герман, бросив на меня еще один недовольный взгляд.
Я поджала губы.
— Не буду мешать, — он безразлично кивнул на столешницу, заставленную едой, развернулся на каблуках и быстрым шагом направился в свой кабинет.
Вечером я приготовила ужин, безукоризненно накрыла для босса стол, расставила тарелки и самым вежливым, самым профессиональным тоном сообщила ему, что он может приступать к трапезе. В сухой форме пожелав Герману приятного аппетита, я оставила его в одиночестве.
Я не выходила из своей спальни до наступления утра.
Проснулась от адской боли в животе и пролежала, свернувшись калачиком, до тех пор, пока не зазвенел будильник. Отвратительное физическое состояние и страшная тошнота вряд ли покажутся Ермолову серьезным предлогом, чтобы оставить его без чертового омлета.
Поднявшись с кровати, я начала заправлять постель и заметила пятно крови на белых простынях.
— Ох, вот блин, — я вздохнула.
Месячные обычно не сопровождались острыми болями. И к тому же, они должны были начаться через неделю… Возможно, это как-то связано с новым противозачаточным средством, которое я принимала с недавних пор?
Подготовившись к очередному дню, я следовала по привычному маршруту — от своей спальни к кухонной плите.
Я обливалась холодным потом, меня по-прежнему подташнивало, и периодически возникали режущие боли внизу живота.
Как странно.
— Доброе утро.
Вошедший следом за мной Герман озвучил отточенное приветствие.
— Герман Давидович, — слабым и блеклым голосом произнесла я.
— Ты неважно выглядишь. Хорошо себя чувствуешь? — брюнет подошел ко мне, накрыв тыльной стороной ладони мой лоб.
— Я в порядке.
— Ты холодная и бледная, как приведение, — заметил он с толикой беспокойства.
Я мягко убрала руку босса со своего лица.
— Не волнуйтесь. Я…
Очередной приступ боли оборвал мои слова.
Я беспомощно взглянула на Германа. Дыхание стало затрудненным и поверхностным. Зрение затуманилось. Ощутив внезапную слабость во всем теле, я подалась вперед и рухнула в объятия мужчины. Лопаточка, которую держала в дрожащих пальцах, с грохотом упала на пол.
— Лера! Да в чем дело?! — Герман запаниковал. — Андрей! — заорал, зовя начальника службы охраны. — Андрей, быстро сюда! Вызывай скорую!.. Лера, не отключайся…
Не выпуская меня из объятий, Герман опустился на пол.
— Лер! Слышишь меня? — его испуганное лицо, нависшее надо мной, было последним, что я видела перед тем, как потерять сознание.
ГЛАВА 23
Я пришла в себя от воющего звука сирены скорой помощи и ощущения всеобъемлющей усталости, но вскоре непроглядная темнота поглотила мое сознание.
Вновь почувствовав возвращение контроля над собственным телом, с сиплым мычанием я попробовала поднять веки, которые будто бы налились свинцом. Получилось с третьей попытки. Разлепив глаза, я поморщилась и тут же закрыла их обратно. Не ожидала оказаться ослепленной ярким белым светом.
— Лера?
Голос Германа, приглушенный до шепота и ужасно расстроенный, вынудил меня повторно открыть глаза. Сморгнув слезы, вытекшие из внешних уголков, я медленно огляделась и поняла, что проснулась в больничной палате. Меня подключили к всевозможным приборам, контролирующим жизненные показатели.
Я повернула голову на шорох, раздавшийся слева. Герман сидел в кресле у койки. Убедившись, что я очнулась, брюнет оттолкнулся от спинки сидения, обитого светлой кожей.
— Привет, — прохрипела я. Мое сердце пропустило удар при виде Ермолова.
Герман немедленно сосредоточил все свое внимание на мне.
— Привет. Как ты себя чувствуешь? — возбужденным тоном спросил он, словно до смерти волновался.
Я изобразила подобие слабой улыбки.
— Уставшей? — я свела брови на переносице, пытаясь вспомнить, почему оказалась здесь. — Что… случилось?
— Ты рухнула в обморок сегодня утром. Я должен позвать доктора. Пожалуйста, постарайся больше не терять сознание, — сказал Герман, быстро поднимаясь с кресла.
Он вышел за дверь, не дав мне возможности что-либо ответить. Не прошло и тридцати секунд, как мужчина вернулся и сообщил о том, что врач придет с минуты на минуту.
— Вы привезли меня сюда? — я с немым ужасом уставилась на вставленный в вену катетер.
Что-что, а поклонницей игл я точно не являлась.
— Скорая помощь, — Герман стоял со скрещенными руками, не сводя с меня глаз.
— Вы позвонили?
— Андрей.
— О… Спасибо.
— Ты уверена, что чувствуешь себя лучше?
— Да.
В палату зашел доктор. Поправив на переносицы очки в тонкой золотистой оправе, мужчина средних лет обменялся кивками с Ермоловом и остановился рядом с больничной койкой.
— Рад, что вы пришли в себя, Валерия Александровна.
Затем человек в белом халате задал ряд вопросов, касающихся моего общего состояния. Константин Сергеевич — так было написано на его бейдже. Он чиркал в маленький блокнот все, что я говорила, и постоянно произносил: «Хмм» с понимающей интонацией.
— Вы можете сказать, почему я потеряла сознание? — нерешительно поинтересовалась, переводя взгляд с врача на Германа.
— От обезвоживания. Но это лишь одна из причин, — Константин Сергеевич тяжко вздохнул, щелкнул автоматической ручкой и убрал ее в нагрудный кармашек. — Валерия Александровна, я бы хотел поговорить с вами наедине.
— Это обязательно? — моментально отреагировал Ермолов, сделав шаг вперед.
— Все нормально. Я не возражаю, если он останется, — сказала я врачу.
Мужчина в халате прищурился на секунду и прочистил горло.
— Боюсь, это не самая приятная новость, девушка. Если вы уверены, что я могу огласить ее в присутствии кого-либо еще, то… ваше право, как говорится. Валерия Александровна, очень жаль сообщать такое, но на шестой неделе беременности у вас случился выкидыш.
