Мне потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Чтобы понять, насколько неправильным было то, что мы с Егором целовались посреди кухни.
Черт.
Черт, черт!
Это не Герман.
Это не его губы. Не его руки, ласкающие мои бедра.
— Стой, стой, стой… — я прервала поцелуй, прижав ладони к груди шатена.
Мы с трудом переводили дыхание, и я почувствовала, как от щетины Егора у меня защипало губы.
— Прости. Я не хотела. Я не должна была. Я не могу! — залепетала, лихорадочно мотая головой.
Я сделала торопливый шаг назад, и Егор поймал меня за кисть, пытаясь вновь притянуть к своему телу
— Нет, Егор! — вырвала запястье из захвата парня.
— Лера, да что не так? Это просто безобидный поцелуй.
— Мне жаль, что это случилось, — сказала тверже и ринулась к выходу из кухни.
Я не могла представить себя целующей Егора, или занимающейся с ним чем-то еще.
Я видел себя только с одним мужчиной, и это — его старший брат.
Герман Ермолов.
Я по уши влюбилась в своего босса.
ГЛАВА 19
— Валерия?
Мои пальцы замерли на выключателе торшера, когда из коридора за дверью моей комнаты раздался сердитый голос Ермолова.
— Не спишь? — мужчина тихонечко брякнул костяшками пальцев по дереву.
Я уже переоделась в футболку и шорты, собираясь, наконец, провалиться в сон после того как выплакала три ручья слез из-за поцелуя с Егором. Я виделась с Германом во время ужина, но наша встреча длилась не дольше нескольких секунд. Я умчалась с кухни сразу, как только закончила сервировать для него стол. Забилась вновь в свою коморку, поджав ноги к груди, и просидела так остаток вечера.
Я вела себя по-детски, но лишь потому, что не знала, как справляться с этой ситуацией иначе.
Откинув в сторону одеяло, подошла к двери и открыла ее.
— Герман Давидович, вам что-нибудь нужно? — поинтересовалась, приложив максимум стараний, чтобы голосом не выдать нервозность, граничащую с отчаянием.
Силуэт Ермолова был окутан ореолом кромешного мрака.
— Да. Я хочу поговорить с тобой, — коротко кивнул брюнет.
— Конечно, я только накину что-нибудь на себя… — пробормотала, заметив красные атласные галстуки, которые Герман держал в руках.
— Нет. Иди за мной.
Больше не проронив ни слова, он развернулся и зашагал вглубь темного коридора.
— Хорошо.
Я выключила свет в спальне и отправилась за боссом буквально в неизвестность. Сжимая и разжимая кулаки, чувствовала, как вспотели мои ладони.
Мне нужно рассказать ему о том, что случилось между мной и Егором. Меньше думать об этом, и действовать.
Действовать.
В конце концов, я успокаивала себя тем, что Герман и я официально никто друг для друга.
Мы всего лишь… Мы…
Ермолов-старший открыл дверь и повернулся, чтобы впустить меня в зеркальную комнату небольших размеров. Он редко просил меня убираться в спортзале.
И вообще — сколько, черт подери, комнат в этой квартире?! Порой мне казалось, что апартаменты занимали все здание целиком.
Брюнет закрыл за нами дверь и запер ее на ключ. Невольно сжавшись под пристальным взглядом босса, я перекинула собранные в хвост волосы с одного плеча на другое, предполагая, что было у Германа на уме.
И с какой целью он взял атласные галстуки? Это имело отношение к моему наказанию? Неужели Герман собирался привязать меня к велотренажеру и заставить заниматься спортом до потери пульса?
— Пожалуйста, скажите, что происходит, — попросила я, повернувшись к Ермолову.
— Лера, тебе известно, что в доме находятся видеокамеры? Если помнишь, это было прописано в контракте. Они установлены почти на каждом метре квартиры, — спокойно оповестил мужчина.
— Н-нет, — выдавила я.
Я забыла о гребаных камерах.
— Каждая комната, кроме спален и ванных комнат, отслеживается, — внес конкретику Герман.
Мне вдруг стало нечем дышать.
Я по уши в дер*ме.
Я позволила Егору поцеловать себя.
Я поцеловала его в ответ после того, как Герман строго-настрого запретил мне приближаться к нему.
Как ему удалось выяснить о произошедшем недоразумении на кухне так быстро? Ведь это случилось несколько часов назад…
Должно быть, Андрей рассказал ему.
У меня скрутило желудок. Я обняла себя за живот, с трудом сглотнул.
Если Андрей видел, как я целовалась с Егором, то он видел и остальное, начиная с той ночи, когда Герман трахал меня на кухонном островке.
О, боже мой.
— Твой начальник службы безопасности… — прохрипела я.
— Я сказал ему присматривать за тобой и Егором во время моего отсутствия, — ответил Герман.
— Он… все видел, не так ли? — я запнулась, чувствуя себя преданной.
— Все? — уточнил Ермолов, прищурено взглянув на меня.
— Да. Все, — гневно бросила ему в лицо.
— Андрей видит только то, что ему необходимо видеть, Лера, — возразил Герман равнодушно.
— Включая то, как ты трахаешь меня на кухне… и в своем кабинете на письменном столе?!
Я была совершенно разбита осознанием того, что посторонний человек стал свидетелем наших с Германом любовных утех.
Нет.
Своим поступком Ермолов втоптал меня в грязь позора и бесконечного унижения, позволив незнакомцу наблюдать за тем, как обращался с моим нагим телом на пике эротического удовольствия.
— Черт возьми, я не подписывалась на это, — злобно прорычала. Подступившие слезы обожгли глаза.
— Я уверяю, что каждый сотрудник в моем штате подписал то же самое соглашение о неразглашении, что и ты, — сказал Герман. — Я был уверен, что ты знаешь о камерах.
Он издевался?!
— Это совсем другое, господи! — я закричала на него в порыве неконтролируемого гнева.
— Запись сохраняется только в том случае, если на ней что-то существенное и важное, — невозмутимо продолжил брюнет.
Проклятье. В этот момент я почти ненавидела этого человека!
— Да пошел ты, Герман… — произнесла на выдохе, качая головой.
— Я не это имел в виду, Лера. И тебе лучше бы попридержать язык, — мужчина клацнул зубами. — Я пытаюсь сказать, что кадры, где мы с тобой занимались сексом, уже давно стерлись. Если Андрей и видел что-либо из этого, в его же интересах молчать. Я работаю с ним много лет. Я доверяю ему. И я тебе говорю: Андрей никогда не расскажет об этом. Ни одной живой душе.
