Я приподнялась с лопаток и села на островке, прижав колени груди. Смотрела за тем, как мой голый босс завязал использованный презерватив в узел и выбросил его в мусорное ведро. Когда он повернулся, я прикусила изнутри щеку, потому что желание услышать от него любой комментарий отзывалось щемящей болью в сердце.
Ермолов промолчал, бросив в мою сторону короткий взгляд.
Он не выглядел расстроенным, однако и особой радости на его лице так же не отмечалось.
Безразличие?
Да, верно.
Я видела в его глазах безразличие.
Что бы он ни пожелал, это перестает быть для него захватывающим, когда все-таки это оказывается в его власти.
Герман потянулся за боксерами, по-прежнему не глядя на меня. Я спрыгнула с островка и быстро схватила свои розовые трусики. Не оглядываясь, прижала крошечный клочок ткани и животу. Подняла с пола футболку и спешно натянула через голову.
Я позволила этому мужчине воспользоваться собой.
— Лера, — спокойным тоном произнес Ермолов.
Я зажмурилась на мгновение.
На что вообще рассчитывала…
— Приятных снов, Герман Давидович, — пропищав это, выбежала из кухни со стыдливо опущенной головой, мечтая поскорее добраться до спальни, запереться там и в очередной раз напомнить себе, какая же я все-таки дура.
Неужели моя жизнь всегда будет чередой исключительно дерьмовых, ошибочных решений?
ГЛАВА 6
Я почти не спала.
Большую часть ночи лежала без сна, пытаясь понять, что, черт возьми, натворила и что, ради бога, мне делать дальше, как себя вести в его присутствии. Бесконечно переворачиваясь с бока на бок, в конце концов, накрыла голову подушкой со звоном будильника.
Утро подкралось незаметно. Оно проникло в узкое панорамное окно спаленки с тусклым светом холодного октябрьского рассвета. Укутавшись в теплое одеяло, я перебралась с кровати на пол, чтобы немного понаблюдать за нескончаемой динамикой Москвы. Я предпочла бы провести вот так весь день, но случившееся на кухне не отменяло моих рабочих обязанностей.
Я по-прежнему горничная Германа. А он — мой начальник. Тот, от кого я целиком и полностью зависима материально.
Мне нужно привести себя в порядок, переодеться и пойти готовить завтрак для человека, страдающего от резких перепадов настроения. Поведение босса менялось с астрономической скоростью, и… пора бы уже адаптироваться и смириться с этим, если я планирую не потерять работу в ближайшие недели.
Я поморщилась, поднимаясь с пола. Я чувствовала каждую переутомленную мышцу в области живота и бедер. Если бы эта боль не была следствием лучшего секса в моей жизни, я бы умерла от сожалений.
Отправилась в ванную комнату, включила душ. Лицо обдуло теплом, которое исходило от напора тугих и горячих струй. Отодвинув стеклянную перегородку, я со стоном подставила свое тело под хлынувший поток воды, блаженно отмечая то, как ноющая боль в мышцах вскоре исчезла.
Втирая в плечи, грудь, бедра гель с ароматом шоколада, я возвращалась к воспоминаниям о прошедшей ночи и не могла удержаться, чтобы не подумать о том, как великолепно было чувствовать его внутри себя.
Закрыв глаза, я представила руки Германа, скользящие по моему телу прямо сейчас. Будто он стоял сзади, массируя пальцами внутреннюю сторону бедер, и упирался стояком в мою попку.
Я наивно вообразила, что, может быть, мы поговорим о произошедшем. Что, возможно, Ермолов схватит меня и будет трахать до потери пульса, потому что тоже не спал всю ночь, думая о нас?
Укусила себя за губу.
Какой вздор.
Усмехнулась про себя, когда вышла из душа, хватая полотенце с полки под одной из многочисленных ламп с подогревом.
Вероятно, Герман Давидович прекрасно справлялся с тем, что не думал обо мне ночью. И утром. Совсем.
Да и о чем тут было думать?
Я просто девушка, которая охотно бросилась в объятия опытного обольстителя.
Остановившись перед зеркалом, взяла со столешницы расческу, но застыла с поднесенной к волосам рукой. Мой рот широко открылся, и я шагнула вперед, чтобы лучше разглядеть отчетливые синяки в форме подушечек пальцев. Темно-фиолетовые следы присутствовали на бледно коже, начиная от тазовых костей и до середины бедер. Я покрутилась на месте, встав спиной к зеркалу, и обнаружила еще парочку доказательств сумасшедшего секса на своей заднице.
Черт возьми!
Неужели прошлой ночью Герма был таким грубым со мной?
Повесив полотенце на дверной крючок, я вернулась в спальню. Неожиданно столкнувшись с проблемой в выборе одежды, простояла у комода дольше, чем хотелось бы. Обычно я бездумно вытаскивала вещи, не заботясь о том, действительно ли хорошо они будут на мне смотреться в том или ином сочетании.
Но сегодня я почувствовала некую потребность выглядеть безупречно. Словно что-то щелкнуло в голове, после чего проснулось желание подобрать такую одежду, способную произвести на Германа впечатление.
Глупо?
Ну, конечно же.
В моем гардеробе не имелось роскошных платьев, секси-юбок и откровенных кофточек. И уж тем более я не являлась любительницей обуви на каблуке. Но я знала, что черные узкие джинсы с высокой посадкой подчеркнут мои стройные ноги и изгибы талии. А благодаря кроп-топу приятного мятного оттенка будет виднеться небольшая полоска обнаженной кожи под грудью, что, по-моему, очень даже соблазнительно и не пошло.
Собрав волосы в высокий хвост, я нанесла немного блеска на губы.
К тому времени, когда настала пора готовить завтрак для Германа Давидовича, нервы были на пределе. Я бы все отдала, чтобы не ощущать волнение, которое становилось безотчетным. Влажными ладонями то и дело проводила по волосам, приглаживая несуществующие изъяны в прическе.
Пока плелась на кухню, проигрывала в голове различные сценарии грядущего взаимодействия с боссом. Что сказать ему? Пожелать доброго утра? Улыбнуться? Всячески изображать вид, словно ничего не было? Словно я не познала с ним эротическое сумасшествие?
Ах да. Ему, между прочим, нравилась яичница. В то утро моего первого рабочего дня он был так занят, что забыл позавтракать.
И вот я монотонно двигалась по кухне, готовя его обычный омлет из яичного белка с грибами и швейцарским сыром, со свежими фруктами, пшеничными тостами и персиковым желе.
— Кхм-кхм-кхм.
Я услышала, как Ермолов прочистил горло, прислонившись плечом к дверному косяку. Внезапное появление, которое уже вошло у него в привычку, заставило меня подскочить и обернуться, чтобы наградить мужчину испуганным и сердитым взглядом.
— Герман Давидович, — прошипела я сквозь натянутую улыбку. — Доброе утро.
