– А что, – спрашиваю, – я похож на шестидесятилетнего?
– Да нет. На пятьдесят от силы тянешь. Молодой еще парень! Завидую.
Мы мчимся по пустому шоссе и приближаемся к МКАД. За боковыми стеклами не видно ни зги, и только в лобовом стекле блестит просвет асфальта, освещаемого фарами. Еще впереди горит огнями столица. И как же неуютно в этом мире!
Парень думает о чем-то своем.
– Она тебе кто, – спрашивает, – жена или племянница?
– Она моя дочь.
– Да ну? Понял.
– У тебя дети есть? – спрашиваю я.
– Дочь, – говорит он. – Красавица!
– А скажи, приятель, – говорю я, – что бы ты чувствовал, если бы вдруг переспал с родной дочерью?
Парень явно тупит и продолжает улыбаться во весь рот.
– В каком смысле переспал?!
– В прямом. Что непонятного?
Машина резко тормозит… Парень съезжает на обочину.
– Выходи! – не поворачивая головы в мою сторону, приказывает он. – Пешком до МКАДа дойдешь.
– Не понял.
– А щас я монтировку из-под сиденья достану, и ты сразу поймешь. Вылезай, пока я добрый!
– Ты не дури! Я пошутил!
Он нагибается, вынимает монтировку.
– Шутишь, говоришь? Шутки я люблю. Да ты не ссы! Пешком тебе недолго топать. Птицы с кокардами за тобой прилетят.
– Птицы? Какие птицы?
– Говорю же, с кокардами. Они шутить любят. Тебе понравится…
В районном отделении милиции меня допрашивает пожилой усатый капитан с лицом трезвого, невыспавшегося мужчины.
– Итак, подведем неутешительные итоги, – говорит он. – Вы были задержаны нарядом на обочине шоссе, ведущем от поселка Спутник в направлении МКАД. Документы отсутствуют. На вас дорогая кожаная куртка. В вашем портмоне при задержании обнаружены сто пятьдесят тысяч рублей новыми купюрами. Как вы это объясните?
– Что именно? – спрашиваю. – То, что меня задержал ваш наряд? То, что я шел по обочине шоссе в направлении Москвы? Или то, что на мне кожаная куртка и сто пятьдесят тысяч наличными?
– Нет, про наряд не надо, – говорит капитан. – Наряд отправили мы, потому что вашу подозрительную личность заметил на шоссе молодой и бдительный таксист. Про дорогую куртку, допустим, готов поверить, что она ваша. Но что вы делали с такими деньгами ночью, в пустынном месте? Недалеко от поселка, где, кстати, проживают небедные люди. Которые сейчас наверняка находятся в отъезде.
– Намек понял, – говорю. – Но разве я похож на грабителя?
– А вы знаете, как выглядят настоящие грабители? Ох как интересно! Расскажите мне, пожалуйста!
– Вы издеваетесь надо мной?!
– Начнем сначала, уважаемый. Вас поздно ночью на пустом шоссе заметил молодой и бдительный таксист и сообщил нам. На вас дорогая куртка и солидная сумма в кармане, я подчеркиваю, вся новыми купюрами. Направлялись вы в сторону Москвы от поселка, где живут богатые люди. Знаете, сколько, по статистике, грабежей случается в Новый год в таких поселках?
– Что вам от меня нужно?!
– Например, услышать, откуда у вас такая наличность? Что вы делали на дороге в ночное время?
– А молодой бдительный таксист вам не рассказал, что это он высадил меня на шоссе?
– Почему?
– Не хочу говорить.
– Вот видите! Вы ставите нас в сложное положение. О деньгах тоже не скажете?
– Несколько дней назад я, кажется, снял их в банке и забыл выложить в домашний сейф.
– Кажется? Когда? В каком отделении какого банка?
– Не помню. У меня серьезные проблемы с памятью.
Капитан улыбается.
– Вы не поверите, уважаемый, как часто мы слышим эти слова. Все так и говорят: «Тут помню, а тут не помню». Надо помнить!
– Черт возьми! – вскипаю я. – Верните мне телефон! Я позвоню другу, он приедет и подтвердит мою личность и наличность!
– Не могу, – вздыхает капитан. – Если вы то, что я о вас думаю, то ваш звонок так называемому другу из отделения милиции может послужить сигналом, чтобы ваш друг залег на дно. Поэтому я не верну вам телефон и звонка от друга мы подождем вместе.
– Вы не имеете права меня задерживать! – кричу я. – Я не совершил никакого преступления!
– На двое суток – имеем.
– Дайте мне позвонить!!!
– Не кричите вы так, – говорит капитан и морщится. – Голова и без вас болит. А хотите выпить?
Его предложение настолько неожиданное, что я теряюсь. И вдруг понимаю: это именно то, чего я сейчас больше всего хочу.
– Пожалуй, не откажусь.
– Ваня! – кричит капитан. – Принеси из холодильника!
Молоденький лейтенант, участвовавший в моем задержании, приносит нам водку и закуску.
Капитан наливает два стакана до краев и один подвигает ко мне. Чокаемся.
– С Новым годом! – говорит капитан.
– Ага! – говорю я. – И с новым счастьем!
Понимаю, что делаю непростительную глупость, но мне все равно. Хуже уже не будет. Выпиваю стакан одним духом, как мы делали на спор в студенческой молодости, и занюхиваю кусочком бородинского хлеба. Ух, хорошо!
Глядя мне в лицо, капитан крякает от удовольствия, но сам выпивает только четверть стакана.
– Да ты слабак, капитан!
– А ты орел! – смеется он. – Как, говоришь, тебя зовут?
– Иннокентий Иноземцев. Известный писатель, кстати!
– Писатель, говоришь? Не слыхал о таком. Но если ты писатель, то не оставишь ли автограф?
Протягивает мне лист бумаги. Подмахиваю не глядя.
Усатое лицо капитана расплывается в дрожащей улыбке. Понимаю, как сильно я опьянел. Наплевать, на все наплевать!
– Наливай еще, капитан! – кричу я. – Мне терять нечего!
Капитан уже даже не смеется, а хохочет во все горло. Сейчас он похож на казака на известной картине Репина. И кажется, вокруг него много таких же казаков. Второй стакан водки, как ни странно, дается мне с большим трудом. Вдруг вспоминаю, что за весь день не съел ни крошки. Тем не менее, преодолевая спазмы, выпиваю не отрываясь и опять занюхиваю кусочком хлеба… Сквозь туман вижу, что капитан о чем-то шепчется с лейтенантом. Догадываюсь, что сейчас меня отвезут в безлюдное место и выбросят из машины без денег. Но теплую куртку мне, скорее всего, оставят. Не звери же они, чтобы позволить мне замерзнуть на морозе на хрен?!
Вдруг слышу голос Игумнова.
– Эй! Что здесь происходит?!
Славка, друг! Как я тебе рад!
