– Всё ему нужное он точно понимает. – Алексей протянул Тасе ее стаканчик. – Вот, держи. Кофе, конечно, так себе, но еще немного подождать – и будет венский. Тьфу, как-то я не очень удачно выразился. Этот кофе в венский не превратится! А вот доедем мы до столицы Австрии, там уж…
Взгляд Таси сместился Алексею за плечо. Из мини-маркета вышла семья – мама и две дочки. В том, что это дети молодой улыбчивой женщины, сомневаться не приходилось. У обеих девчушек были такие же светлые, чуть вьющиеся волосы и задорные носы-«кнопки». А самое главное, одеты и мама, и девочки были в платья из одинаковой ткани. Только крой у всех разный. У мамы – юбка-солнце до колен, у младшей девочки – платьице «в пол», у старшей, наоборот, короткое, задорное. А расцветка у всех одна – белая в синюю полоску, с веселыми рыбками. Кажется, это называется family look…
Замерев, Тася смотрела, как женщина уходит, держа за руки девчушек. Солнце так сияло, освещая эту радостную картину, и краски были настолько нестерпимо позитивными, словно кричащими – вот оно, счастье, бери его, бери! – что Тася чуть не кинулась за уходящей семьей. Так котенок кидается за солнечным зайчиком – волшебной золотистой наградой, которую невозможно поймать! Тебе кажется, она у тебя в лапках, а она уже ускользнула…
– Тася, – проговорил Алексей где-то рядом, – Тася, посмотри на меня! Что случилось?
Видимо, лицо ее было совсем уж странным, если Алексей спрашивает. Тася усилием воли заставила себя встряхнуться, вынырнуть из-под толщи сияющей воды. И, к удивлению, это получилось легче, чем два месяца назад. Древние мудрецы были правы. Время лечит, по капле роняя минуты, которые точат камень.
– Ничего. – Она заставила себя улыбнуться. Улыбка вышла пластиковая, но уж какая есть. – Я просто вспомнила один неприятный эпизод.
– Сейчас все в порядке?
– Да. Поехали быстрее, ладно?
Потом они долго ехали без остановок. Дорога то шла в гору, то ныряла вниз, где пейзаж расплескивался равнинами, высовывал острые щеточки елового леса или гордо демонстрировал синие глаза озер. Тася пыталась читать названия населенных пунктов на польском и в конце концов чуть язык не сломала. Шутка ли – Пекары-Слёнске, Радзёнкув, а на закуску – Ястшембе-Здруй!
В Чехии, чью границу миновали быстро и как-то незаметно, стало еще хуже. Тася только глаза таращила, пытаясь осознать написанное на указателях.
– Кромержиж! Шлапанице! Как они вообще живут в этой стране?!
– Очень хорошо, пьют пиво и едят кнедлики. Кстати, не хочешь кнедликов? Героев ждет еще один придорожный трактир. Правда, тут я никаких отзывов не читал, придется положиться на удачу.
Заехали в первое попавшееся заведение, обещавшее чешскую кухню во всей ее красе – и не прогадали. Ресторанчик оказался самым обычным, с дешевыми столами и пластиковыми стульями, но кормили там так, будто хотели оставить посетителей при себе навсегда. Жирными, сонно моргающими и требующими еще пива. От пива пришлось несколько раз отказываться; ну ладно, пан за рулем, а пани, пани не хочет пенного напитка? Вкусного, сам Франтишек готовил, а он, поверьте, знает, каким должно быть настоящее пиво!
– Ты, может, попробуешь? – предложил Алексей. – Чешское пиво и правда достойное.
Тася покачала головой.
– Мне нельзя, я таблетки пью, с ними алкоголь не сочетается.
– Тогда ясно.
Он виду не подал, что ему любопытно – какие это таблетки и зачем Тася их пьет. Она тоже не собиралась откровенничать перед случайным попутчиком. Хотя Алексей ей нравился, и будь Тася сейчас живой, по-настоящему – со всеми чувствами, доверием к людям и готовностью шагнуть навстречу, – может, она бы и подумала о чем-то большем. Алексей уже сказал, что жены и детей у него нет, только несколько раз упоминал в разговорах сестренку.
Тася мысленно пнула себя. Какое ее дело? Вдруг у него девушка есть, а она, Таисия Валевская, никогда никому поперек дороги не вставала. Во всяком случае, осознанно. Она была не из тех, кто хочет зубами и когтями вырвать свое, лишь бы заполучить лакомый кусочек в полное владение. Да и сейчас не тот период, чтобы заводить новые отношения. Может, потом, когда удастся немного оттаять…
Тася очень надеялась, что удастся. У нее хороший прогресс, она уже не та замороженная рыбина, что два или три месяца назад. Может общаться, даже улыбаться и смеяться, причем искренне. Провела с почти незнакомым человеком полтора дня – и все еще жива. Полтора дня наедине с мужчиной.
Хотя про этого Тася точно знала, что он не пытается ее обмануть. Он – случайный попутчик, возможно, хороший знакомый, с которым останется дружеская связь. Ему незачем заставлять Тасю делать так, как ему нужно. И вообще… заставлять.
В тот момент, когда Тася решила, что ему совсем не любопытно, Алексей произнес:
– Ты меня извини, если лезу не в свое дело, но вдруг мне надо знать. Что это за таблетки? У тебя сердце не больное? А то я гоню сто двадцать…
– Гони, мне нравится скорость. Нет, с сердцем у меня, слава богу, все в порядке. – «И иногда кажется, что я осталась вовсе без него». – Это другие таблетки. Антидепрессанты.
Алексей кивнул.
– Ясно. Тяжелое время?
– Да. – Тася сглотнула. – Да, можно и так сказать.
– Тогда действительно придется обойтись без пива. – Он еле заметно улыбнулся. – Но вот не представляю, как ты от Полины сможешь отмахаться! Она же очень любит мартини. Это знают все, кто знаком с ней хотя бы десять минут.
– Полине я сумею сказать «нет». – Тася расслабилась. Манера Алексея не лезть не в свое дело была достойна уважения. – Спасибо, что не осудил.
– Ты опять меня меряешь какими-то странными мерками, – заметил Крапивин, сложив перед собою руки на столе. Официантка поставила перед гостями по большой чашке кофе, но ни Алексей, ни Тася не обратили на это внимания. – Почему я должен осуждать тебя? И какое тебе дело до моего осуждения?
– Я… это по привычке. – Тася скомкала салфетку и отодрала от нее крохотный кусочек. – Я переучиваюсь, честно. Просто… Когда люди слышат слово «антидепрессанты», они обычно начинают либо охать, либо подозрительно на тебя смотреть. Психиатр – «стыдный» врач. Пошел к нему – как приговор себе подписал, что ты псих с диагнозом. А бывает ведь по-другому. Бывает, что внутри тебя такая дыра, в которую проваливаешься с головой, как в болото. Дышать невозможно, тянет все ниже, и единственное, чего хочется, – это поскорее прекратить. – Она улыбнулась. – Но остается крохотный кусочек, который хочет все исправить. И вот тогда цепляешься за это желание и делаешь все, чтобы оно осуществилось. Идешь к врачу, откровенно говоришь с ним и принимаешь его авторитет. Немного ходишь овощем, а потом ничего. И говорят, со временем совсем хорошо станет. Не так, как было, по-другому. Мы все меняемся, с дырами или без. – Тася спохватилась. – Извини, что это на тебя вывалила.
– Я сам спросил. И как твоя дыра? Отпустила тебя?
