Однажды Ника испытала состояние легкого шока, когда в очередной раз ее поселили в компанию троих парней. Но оказалось, что это очень даже интересно — перенимать манеры и привычки людей противоположного пола.
Конечно, в этом крылась опасность. Такое сожительство было неизбежным соблазном. Об этом предупредили сразу: дескать, только попробуйте устроить тут грехопадение!
Одна пара ослушалась. И стала браком, некондиционным материалом в глазах придирчивых учителей. Некондиция подлежала уничтожению.
Это произошло рано утром. Ника проснулась от стука в дверь. Она и остальные жители ее домика оделись и вышли на улицу.
Посреди их поселка стояла пара, осмелившаяся нарушить уставы и запреты учителей. Они были связаны, босы и дрожали не то от зябкого утреннего холодка, не то от страха.
Их вывели за окраину, к неглубокому ущелью, на краю которого была расчищена небольшая площадка. Связанную пару поставили в центр этой площадки, а остальные должны были окружить их кольцом.
Вышел самый главный из здешних учителей. Он был уже совсем старый. Он сказал, что эти двое нарушили не только то, что сказано им людьми, но и то, что дано Аллахом. И за это их ждет казнь через побитие камнями. Приговор должны привести в исполнение остальные воспитанники.
Ника помнила, какой она испытала ужас от этих слов. Она близко видела смерть, ее учили убивать людей. Но одно дело — противник, который и сам бы не прочь поживиться твоей кровью. И совсем другое — когда вот с этими людьми ты сидела вчера за одним столом, разговаривала, смеялась.
Те двое глядели куда-то мимо всех. Они понимали, что обречены. И даже не пытались просить пощады. Ее не было бы в любом случае. Подобная просьба могла только ухудшить их положение.
Прозвучала команда. «Отражения» зашевелились, кто-то уже взвешивал на руке булыжник, прикидывая, как нанести удар.
Все понимали одно — нельзя нарушить приказ. Если решено казнить — значит, казнь состоится. Но Ника и эта девушка были настоящими подругами. И вот она должна участвовать в умерщвлении близкого человека.
В тот день Ника усвоила еще одну науку. Страшную науку, заключавшуюся в том, что иногда, когда нет другого способа выразить приязнь к человеку, можно это сделать, максимально быстро убив его.
Она, не обращая внимания на парня, обрушилась на девушку. Первым же камнем прицелилась в голову и сбила жертву с ног. Ника поразилась тому, какой яркой была струйка крови на бледном лице. Девушка упала неловко, на спину — связанные руки не дали самортизировать удар. Ника размахнулась вторым камнем, чтобы ударить снова в голову, лишить жертву сознания и мучений. Но кто-то швырнул свой камень быстрее, он ударил в живот, девушка скорчилась, и Ника промахнулась. Девушка лежала на земле и кричала, и это было, пожалуй, самым большим наказанием для Ники.
Следующий камень она швыряла с коротким, отрывистым криком, который со стороны можно было принять за крик ненависти. Но это было всего-навсего отчаяние. И то ли оно помогло, то ли просто камень имел достаточный вес, но он ударил точно в лоб девушке. Глухой звук этого удара навсегда запомнился Нике. Жертва застыла неподвижно. Несколько следующих камней стали просто точками в конце ее жизни.
К этому времени мертв был и парень.
Добрых две недели после экзекуции «отражения» мало разговаривали между собой. Зато в обучении они проявляли истинное рвение. Надо было поскорей отодвинуть ужасное, гложущее чувство вины за этих двоих, которых просто сбросили в ущелье, как ненужную рухлядь.
И Ника теперь не знала: не тогда ли пошатнулась ее уверенность в том, что эти люди, называющие себя «защитниками свободы», делают все правильно?
Впрочем, эта неуверенность не помешала ей быть одной из лучших в обучении. Но она же сыграла свою роковую роль в том, что произошло после.
5.
Ника вышла из автобуса возле кладбища.
Оно было засажено деревьями и обнесено невысоким бетонным забором. Забор сиял свежей белизной — явно его недавно покрасили. Но какая-то сволочь, считающая себя патриотом, уже вывела на ограде: «Россия — для русских!» Нике стало тошно от этих корявых букв, аляповато намалеванных баллончиком. Уж она бы сумела объяснить тому, кто это написал, что любовь к родине — это не то, какую надпись ты готов вывести на стене.
Ника прошла по дорожке, выложенной плитками, и оказалась на территории кладбища. Никаких оград, никаких столиков для поминальных трапез. Нет традиционных фарфоровых медальонов с портретами.
На невысоких аккуратных надгробиях красовались стихи Корана. Они радовали глаз и вызывали в душе легкую грусть. Ника была дочерью своего народа.
Она неспешно шла между могилами. Наверное, попадись ей навстречу кто-то, ей попеняли бы на непокрытую голову.
Ника прошла кладбище почти до середины. И нашла то, что искала, — могильный камень, выделявшийся среди всех прочих. Те были белыми с черной вязью каллиграфии. Этот — будто негатив. Черный гранит и белоснежные линии.
Она остановилась возле камня, и на ее лице отразилась самая настоящая радость.
Ника имела все основания опасаться того, что черного камня на сочинском мусульманском кладбище больше не существует.
Нет, оказалось, что у ее потенциальных противников не хватило воображения представить, что Ника сделала мертвых стражами своей тайны.
Ника опустилась на колено, потрогала основание памятника. Нет, там все было так, как нужно.
Повинуясь какому-то непонятному порыву, Ника набрала горсть земли, понюхала ее, а потом выпустила тонкой струйкой обратно на холмик. Совершив этот странный ритуал, она встала и пошла прочь.
Покинув кладбище, Ника снова отправилась в пеший вояж по улицам. Она шла и думала, как дотянуть до вечера. И не просто дотянуть — ей нужно провести некоторую подготовительную работу.
Решив, что придется полагаться больше на удачу, она зашла в туристский магазин. Приобрела складную лопатку, удобный и компактный рюкзак, двухлитровый термос. Последний выбирался особенно тщательно. Термос должен быть действительно герметичным и без традиционной стеклянной колбы — самой хрупкой и ненадежной детали.
Надо было купить еще какой-нибудь полевой костюм. Но увы, сто долларов, выданных ей Лизой, не слишком большая сумма.
После непродолжительного размышления Ника решила, что скоротать время до ночи ей лучше где-то за городом. К тому же сейчас наверняка ее ищут. И светиться на вокзалах, даже с измененной внешностью, просто глупо.
В конце концов Ника просто пошла в кино. Купила билет, вошла в зал задолго до сеанса, а потом равнодушно смотрела какой-то американский блокбастер. На фоне ее собственной истории фильм выглядел откровенно слабым.
6.
«Отражения» заканчивали курс обучения. К этому времени они уже четко представляли себе, кем являются на самом деле. Руководитель собрал оставшихся десять человек, усадил на земле перед домиками и сказал:
