Рагнарсон дремал, положив ногу на маленький квадратный столик. Слева от него сидел Вартлоккур и, высунув кончик языка, медленно выводил пером рисунок.
– Воспоминания достаточно четкие, – сказал он сидевшему напротив Пратаксису. – Но я не художник.
Рисунок это лишь подтверждал. Он изображал мужское лицо – но чье?
– Может, углем, чтобы можно было стирать ненужное? – предложил Пратаксис.
– Скорее пригодился бы художник, который мог бы работать по моему описанию.
Оба забавлялись с иллюстрированной историей Падения, последним живым участником которого был Вартлоккур. Главная сохранившаяся летопись той эпохи, «Чародеи Ильказара», состояла из страстной антиимперской пропаганды. Каждый раз, когда пути Пратаксиса и чародея пересекались, ученый старался выудить из него как можно больше воспоминаний, чтобы изложить их на бумаге. Падение являлось ключевым поворотным пунктом истории Запада, и Пратаксис считал грехом повторение старой лжи.
Последний король Ильказара убил мать Вартлоккура, и тот в отместку сокрушил империю.
– Не могу по-настоящему передать черты этого человека, – проворчал чародей. – Жаль, что нельзя выразить мысль на бумаге.
Рагнарсон фыркнул, словно разбуженный свинопасом старый боров.
– Почему бы и нет? Я слышал, будто хороший чародей может вызывать мысленные картины в магических чашах. Вызови свои воспоминания о древних чародеях и королях, а художник пусть их изобразит.
Шмыгнув носом и чихнув, он поискал носовой платок. Состоялась еще одна игра под дождем, долгий и яростный ответный матч с «Пантерами», после которого он заработал убийственную простуду. «Пантеры» выиграли пять к четырем. Один мяч оказался спорным, и судьи до сих пор из-за него пререкались.
Вартлоккур и Пратаксис переглянулись.
– Получится? – спросил Дерель.
– Может быть, – буркнул Вартлоккур, удостоив короля злобным взглядом профессионала, которого пытался учить дилетант.
Дверь открылась, и вошел Даль Хаас.
– Сэр Гьердрум Эанредсон, ваше величество, – объявил он, вытянувшись в струнку, и слегка нахмурился, недовольный не слишком изящной позой короля.
– Давай его сюда, Даль.
Сэр Гьердрум занял оставшийся стул. Вид у вессонца был несколько смущенный.
Рагнарсон выпрямился.
– Все, Даль. Проследи, не интересуется ли кто-то нами больше обычного.
Хаас вышел, обиженный тем, что ему не предложили остаться.
– В чем дело? – спросил Эанредсон.
Рагнарсон начал ножичком чистить себе ногти. Пратаксис недовольно поморщился.
– Творится нечто странное. Полагаю, пришла пора что-то предпринимать.
Эанредсон провел рукой по волосам. В комнате было жарко.
– В общем, я долго думал и пришел к выводу, что вы единственные, кому я могу по-настоящему доверять, – продолжал Браги. – Так что давайте обсудим и решим, в каком направлении двигаться. – Он вытер нож о штаны. – Ладно. Вопросы?
– Что еще за проблемы? – ошеломленно спросил Гьердрум, мало интересовавшийся политикой. – Я думал, у нас все более-менее хорошо.
– Их можно долго перечислять, Гьердрум. Я разделил их на три группы, в зависимости от того, на скольких людей они завязаны. Итак, первая группа. Мгла, Арал Дантис и компания, похоже, замышляют заговор с целью вновь посадить Мглу на трон. Если им это удастся, может исчезнуть проблема номер два, а именно Хаммад-аль-Накир, где происходит нечто непонятное, главным образом связанное с махинациями Суна. Такое впечатление, будто он пытается обойти нас с фланга, посадив марионетку на Павлиний трон. Третья общая проблема – престолонаследие. Сейчас она выглядит не особо важной – я вполне здоров. Но кто-нибудь может всадить в меня нож, как это случилось с Лиакопулосом. И что тогда? Гражданская война? Гьердрум, если я сегодня крякну, что станет делать армия?
– Не знаю. Мы как-то насчет этого не беспокоились. Скорее всего, поддержит того, кого выберет Тинг.
– Что, если этот кто-то окажется из Сословий? Кто-то старой школы? Ты с этим смиришься? А Криденс? Марена-димура тоже следует принимать в расчет.
– Насчет себя – не знаю. Криденс уйдет в лес и будет сражаться.
– Логичным кандидатом стал бы один из твоих сыновей, – заметил Вартлоккур. – Хотя это и не записано в законе.
– Но у меня их трое. И внук. Кто из них? Внук – первенец моего старшего, если ты предпочитаешь подобную теорию наследования трона. Гундар – старший из живых сыновей. Но когда родился Фальк, его мать была королевой, в отличие от Эланы, жены солдата. Айньяр не считается, поскольку он последний в очереди.
– Они все несовершеннолетние, – сказал Пратаксис. – А это означает регентство.
– Знаю. Еще больше поводов для беспокойства. Главным образом – о доверии. Все мои тревоги связаны с доверием. Что насчет итаскийцев Ингер? Не являются ли они иноземной пятой колонной? Ингер вполне могла бы стать регентом. А Майкл? Что он стал бы делать? Есть еще Абака. И Сословия. А также Дантис, Мундвиллер и прочие. И еще тот, кто пытался убить Лиакопулоса и выронил список, который я нашел. Мы не знаем, какова позиция всех этих людей. Мне нужны основные принципы, в соответствии с которыми мы будем поступать. Чтобы было ясно, каким путем следовать, даже если меня не станет.
– Какое-то время мы еще поживем, – сказал Эанредсон.
– Будем надеяться. Дерель, мы с тобой кое-что уже обсуждали. У тебя было время подумать.
– Все эти проблемы взаимосвязаны. Если решить одну, с другими будет проще.
– Знаю. Так что выберем одну и приступим.
– В таком случае – престолонаследие. Насчет Суна можно пока не беспокоиться – это лишь отвлекающий маневр. У Шинсана сейчас хватает других забот. Суну нужна свобода действий на случай, если с Матаянгой дела пойдут совсем плохо. А Мгла пробудет тут еще долго.
– Сейчас самое благоприятное время, Дерель. У Шинсана полно проблем. Как только они обрушат удар на Матаянгу, худшее для Го будет позади. Он сможет прикрыть свою задницу. А я хочу прихлопнуть его, пока он уязвим.
– Ты король, – пожал плечами Пратаксис. – Но на самом деле от признанной всеми очереди на престол, включая назначенного регента, пользы было бы куда больше.
– Гьердрум?
– Я бы спокойнее себя чувствовал, зная, кто будет следующим королем. Если говорить про Хаммад-аль-Накир, то это скорее вотчина Майкла.
– Как насчет Мглы? – Рагнарсон уже принял решение.
Товарищи же его разочаровали, не понимая, насколько важно ослабить Шинсан. Даже Дерель, который еще недавно советовал ему вести ту же игру, что и Сун.
– Как она может хоть что-то изменить? – спросил Гьердрум. – Извини, я знаю, что смотрительница – твоя подруга. Но нет никаких оснований полагать, что она способна повлиять на исторические императивы Шинсана.
