– Пора.
Макс смеется. Отключает телефон. Смотрит на Зорю.
– Теперь мы не играем. Мы творим реальность. И это главные роли в нашей жизни. Ты готова?
– Много говоришь. Сожжем этот мир.
Фургон трогается, отъезжает от театра, проезжая мимо продолжающего болтать мужчины. Останавливается. Сдает задом назад. Окно со стороны пассажира ползет вниз – и раздается очередь. Автомат в руках Зори. Мужчину бросает к стене, он медленно сползает по ней, оставляя кровавую полосу, а из телефона продолжает нестись неразборчивая женская скороговорка. Фургон, взвизгнув шинами, уезжает.
Есеня останавливает машину – незаметный старый «Ниссан» – на том месте, где они с Меглиным убили Женю. Напряженно смотрит по сторонам. Выключает фары. Долго стоит, вглядываясь в лес, изучая его. Есть. Сломанный сук на одном из деревьев. Идет к нему. Отмечает дальше в лесу – второй. К нему, и уже рядом с ним – клочок бумаги вставлен между ветками. Разворачивает. Возвращается к машине. Есеня отгоняет машину на обочину у дачного поселка. Через лес идет к забору одного из домов. Калитка открыта. Она заходит и попадает на небольшую, в несколько соток, территорию. Проходит в дом. Жалюзи на окнах опущены. Свет только от нескольких расставленных по дому свечей. Из коридора выходит Меглин.
– Где она?..
Меглин показывает головой в комнату. Есеня переодевает ребенка. В тишине, при слабом свете свечей.
– Сначала задергался. Как с ней быть-то… Я же не знаю. Откуда мне. А все просто. Для нее еда, как для меня колеса. Не получит вовремя, орет. Покормил. Переодел. Свободен.
– Я смотрю, ты ее не сильно кормил.
Принюхивается, морщится.
– И переодевал тоже.
Меглин мается, по дерганью она понимает, он близок к срыву.
– Я теперь с ней. Иди…
В ящичке над зеркалом – таблетки. Меглин перебирает их, выбирает седативы и болеутоляющие. Выламывает. Запивает хорошим глотком коньяка. Он садится на полу в гостиной, прислонившись спиной к дивану. Есеня возвращается из спальни. Садится рядом с ним. Меглина отпустило. На лбу испарина, блестящая в медном свете свечей. Глаза полуприкрыты.
– Нас здесь не найдут?
– Хозяева только на выходные приезжают. В почтовом ящике – реклама с понедельника. А соседи в их дела не лезут. Не принято. Пока не орут, что режут. Не лезут. Да и тогда тоже.
– Что будем делать?
– Что он будет делать. Сейчас его ход…
Есеня смотрит на него еще не с тревогой, но с подозрением. Встает и уходит готовить кровать для себя и девочки. Ложится. Но снова встает. Проходит к двери. Закрывает ее и выкладывает рядом с собой на тумбочку пистолет.
Окраина города. К пустой автобусной остановке подходит мужчина средних лет – Колосов. Упитанный, в хорошем спортивном костюме и кроссовках. Нервничает, старается скрыть. Смотрит на расписание, на часы, он явно нечасто пользуется общественным транспортом. К остановке подъезжает троллейбус. Колосов садится. Кроме Колосова, в троллейбусе двое. Девушка с черными волосами в черной косухе и комбатах и пьяный в бежевом плаще – спит на заднем сиденье, закрыв лицо кепкой. Колосов проходит по салону. Останавливается возле девушки. Смотрит на нее.
– Извините… Ошибся…
Спящий пьяный поднимает голову. Встает. Шатаясь, направляется к Колосову. В выброшенной руке сверкает нож, которым мужчина в плаще бьет Колосова в шею. Колосов начинает орать. Кровь брызжет на стекло. Водитель в зеркале видит, как человек в плаще убивает Колосова, нанося ему раз за разом удары ножом. Резко тормозит. Водитель выпрыгивает из салона и убегает. Тело в луже крови на полу. Убийца опускается на корточки, обмакивает пальцы в кровь и пишет на стекло троллейбуса.
Т… М… Н… П…
Надпись «ТМНП» на стекле. Улица оцеплена. Работают эксперты.
– Отпечатков нет. В перчатках писал.
Худой, кивнув, выходит из троллейбуса, на улице его уже ждет местный следак, Горячев.
– С водителем поговорили, толком не видел ничего. В салоне, кроме убитого, были двое – алкаш какой-то и девушка.
– Нашли их?
– Ищем.
– Еще свидетели?..
– На конечную шел. Ночью. Будем искать, но…
К ним подходит молодой оперативник.
– Товарищ капитан, взгляните…
Худой и Горячев идут к медицинскому фургону, у которого оперативники, патрульные и санитары сгрудились вокруг планшета в руках одного из них – и смотрят новости. Расступаются при виде Худого. Он смотрит на экран.
– Твою же мать…
Есеня просыпается от звуков за стеной – хаотических, случайных, где музыка сменяется фразой, и так до бесконечности. Вера спит. Есеня осторожно встает с кровати и, прикрыв дверь, выходит в соседнюю комнату, где Меглин сидит у телевизора с пультом в руке, бесконечно переключая каналы, не останавливаясь ни на одном более чем на секунду. Пустая бутылка у его ног, пустые блистеры и пузырьки из-под таблеток. В ТВ перед ним – мешанина из новостей, сериалов, мультиков, клипов, рекламы. Он не смотрит, а воюет – при каждом переключении морщится, словно кто-то бьет по гвоздю, забитому в его мозг.
– Привет…
Он диковато смотрит на нее, будто не узнает, потом коротко кивает – и снова возвращается к телевизору.
– Ты… что делаешь?
– Червей ищу… Для рыбалки!.. Ловить буду!..
Меглин продолжает переключать. Есене немного не по себе.
– Он их выпустит… Уже выпустил… Смотри…
Меглин останавливается на выпуске новостей. За спиной ведущей – фото троллейбуса с надписью на стекле.
– …и снова к главной новости часа. Сегодня ночью в Заводском районе был убит мужчина. Анонимный источник прислал к нам в редакцию это фото и сообщил, что возможным мотивом преступления была месть. Источник также уверяет, что погибшим был Леонид Колосов, бывший фигурант памятного горожанам уголовного процесса, на котором обвинялся в растлении малолетних. Напомню, тогда суд снял обвинения с Колосова, не найдя доказательства убедительными…
– Поползли. Черви.
Есеня вглядывается в экран, где показывают место преступления. В кадре мелькает троллейбус, буквы – ТМНП – отчетливо читаются на стекле.
– Следствие пока воздерживается от комментариев.
– Баба врет. Больше знает… – Меглин кивает в телевизор.
Худой допрашивает ведущую в кабинете телекомпании. Она настроена враждебно, скрестила руки на груди.
– Кто ваш источник?
– Получила письмо по электронке.
– Покажите.
– Сначала ордер. Это мои личные данные.
– Ордер не проблема.
– Тогда и поговорим.
