Разнообразный опыт, который я получила благодаря этим забегам, убедил меня в том, что тело может адаптироваться к нагрузке, даже если какой-то орган не работает. В 2016 году я захотела совершить “Большой забег” в Пиренеях: 84 км с набором высоты 5700 м. Это было ошибкой – за эту поездку я устала умственно и физически.
Но, как говорил знаменитый Нельсон Мандела: “Я никогда не проигрываю. Я либо выигрываю, либо познаю новое”».
Гемодиализ
Больница Питье-Сальпетриер,
20 октября 2019 года
Этой ночью моему человеку позвонил профессор Бану. Во время трехчасовой операции неподалеку от меня установили почку по имени Робин. Все прошло хорошо, наш профессор просто замечательный.
Несколько хирургов разных специализаций получили согласие семьи взять органы молодого человека, который попал в аварию на мотоцикле и находился в коме IV степени, как говорят на медицинском жаргоне.
Профессор Бану установил Робина не на моем месте, а внизу справа, в передней части брюшной полости моей хозяйки. Это проще, и это отлично работает. При пересадке почки ее не нужно удалять, как это делают с сердцем и печенью. Теперь нас трое, но всю работу будет делать Робин. Он прекрасно адаптировался и мгновенно вернулся к жизни, наш креатинин пришел в норму. Кровь очищена и полностью профильтрована. Диализ отменен.
Мне больше не нужно получать извне эритропоэтин и витамин D, теперь их производит Робин. Мне нужно меньше лекарств против повышенного давления. Но надо принимать другие препараты, иммуносупрессоры. Они нужны для того, чтобы организм нашей хозяйки принял Робина, а не отнесся к нему как к чужаку. Эти препараты подавляют работу иммунной системы, чтобы мой человек не отвергла Робина. Они повышают риск развития инфекций и опухолей, но без них никуда.
Теперь я могу не работать. Робин здесь, и я наконец ухожу на покой.
Этот молодой человек, еще вчера нам незнакомый, – это еще и брат-близнец Робина, который поможет другой уставшей почке, это сердце, которое бьется в груди и в душе 40-летней женщины, это печень, очищающая кровь от токсинов вместо другой печени, истощенной вредоносным вирусом, это вновь обретенное зрение ребенка.
Пересадка почки
Не будем забывать, что это еще и семья, переживающая ужасные страдания.
Каждый день я благословляю эти семьи, проявившие великодушие, несмотря на горе утраты любимого человека.
Сесилия, замечательная девушка, которую я встретил во время написания этой книги, захотела выразить признательность этим благородным людям.
«Моя история началась, когда мне было 18 лет, во время путешествия в США, где я страдала от ужасных головных болей. У меня диагностировали пузырно-мочеточниковый рефлюкс.
Позже я узнала, что обратный отток мочи из мочевого пузыря повредил мою единственную почку, это открыло путь развитию почечной недостаточности.
На протяжении примерно 8 лет я вела насыщенную жизнь, “выделив” для этой моей “особенности” маленький уголок своего сознания.
К сожалению, к 27 годам врачи начали говорить о диализе.
Я продолжала плыть по течению, не слишком понимая, что со мной происходит. Я выбрала перитонеальный диализ, точнее, его выбрали за меня.
Несмотря на диализ, который отныне стал неотъемлемой частью моих будней, жизнь продолжалась. Благодаря аппарату для домашнего использования я смогла проводить диализ по ночам, каждый сеанс по восемь часов. Так я сохранила свою независимость и свою работу, для меня это было очень важно.
На диализе я ожила! Прошла хроническая усталость, давление стабилизировалось, жизнь вернулась в свое русло вместе со спортом, работой, выходами в свет и встречей с моим будущим мужем…
Воскресным утром 12 декабря 1999 года, после 8 месяцев диализа, мне позвонили из больницы: появился трансплантат. Меня охватили “радость” и страх…
Операция прошла успешно, но через неделю у меня случилось внутреннее кровотечение. Мой трансплантат и я сама были чудом спасены.
Через восемь месяцев я вернулась к работе. Мой маленький трансплантат отлично работал вопреки всему, что он пережил! Из моей комнаты исчез аппарат для диализа…
Я прожила 13 свободных лет, вышла замуж, поменяла сферу деятельности и переехала в Париж.
К сожалению, в 2011 году мой трансплантат износился и мне пришлось срочно вернуться к диализу. Дома появился диализный аппарат, нас теперь было не двое, а трое: мы и машина для перитонеального диализа. С большой грустью я попрощалась с идеей завести ребенка…
Апрельским утром 2012 года я была занята «своими» домашними делами, когда мне позвонили из госпиталя Нанта и сообщили о трансплантате. Так же как 13 лет назад, я испытала страх вперемешку с радостью.
Пересадка прошла хорошо, но мой трансплантат медленно “запускался”, креатинин оставался и продолжил оставаться повышенным. Еще через год я развелась и решила уединиться на одном небольшом острове Французских Антильских островов. Я слишком быстро забыла о перенесенной трансплантации и редко делала анализы крови. Это определенно была бессознательная попытка уйти от реальности так называемой “длительной” болезни.
В январе 2017 года я в спешке вернулась с островов. Мои почки стремительно отказывали.
Я с трудом нашла силы на первые сеансы гемодиализа. Я была истощена и ослаблена морально.
В повседневной жизни сложнее всего соблюдать ограничение употребления воды, я имею “право” лишь на 1 литр жидкости в день, в том числе в составе еды, и я соблюдаю строгую “диету”.
Из-за того что мой организм выработал антитела, я была морально готова ждать новую пересадку несколько лет. Поэтому я потеряла дар речи, когда 17 июля 2018 года – о чудо! – мне позвонили из больницы и сообщили об “очень совместимом” трансплантате. Я вернулась в больницу с некоторой тревогой, но одновременно с большой надеждой.
Операция прошла успешно, мой трансплантат сразу заработал, и через неделю я выписалась из больницы. Я очень счастлива вновь обрести свободу и есть и пить без ограничений. С тех пор у меня все хорошо, через девять месяцев я вернулась к работе, спорту… к почти “нормальной” жизни.
