Когда те пришли в себя и увидели лимонку, то сразу все поняли и просидели не шелохнувшись до самого утра, пока их не обнаружили сменщики.
А Егор спокойно открыл ворота, сел в машину и укатил. На те деньги, что позаимствовал у соотечественника, в ночном магазине закупил провизии, заправился и поехал за город. Остановился в рощице на берегу Серета, перекусил, откинул спинку сиденья и лег отдыхать. На эту ночь он свою задачу выполнил.
Долго поспать не дали. Не успел над рекой забрезжить рассвет, как зазвонил радиотелефон. От неожиданности Егор встрепенулся, схватился за пистолет. Но потом понял, в чем дело, и облегченно вздохнул.
Телефон звонил настойчиво, минут десять, не меньше. В конце концов Егор не выдержал и решил снять трубку. Во всяком случае, можно будет хоть поматериться в ответ, и то станет легче на душе.
— Алло?
— Это я, Гарик, — раздался в трубке знакомый голос. — Слышишь меня?
— Да, — коротко ответил Егор, удивленный и одновременно обеспокоенный звонком.
— Удивлен?
— Нет.
— А я слышу по голосу, что да. Я знаю, что ты ищешь свою девку. Она у меня.
— С ней все в порядке?
— Да. Она мне не нужна. Я хочу встретиться с тобой.
— Отпусти ее.
— Нет. Она послужит приманкой и потом станет призом победителю.
— Что ты задумал?
— Я буду ждать тебя после четырех часов дня на старой барже на южном причале. Он сейчас закрыт, там свалка кораблей. Так что свидетелей не будет. Приходи один, без полиции. Если схитришь, она умрет.
— Я приду, — пообещал Егор.
— Мы встретимся с тобой один на один. Никто нам не помешает. И тогда выяснится, на самом ли деле ты так хорош? Ты за один вечер убил троих моих людей. Я еще тогда, у Лысого, сразу понял: ты — крепкий мужик. Шилов же тебя недооценил. Возможно, он за это поплатится. Но на него мне теперь плевать. Если в живых останусь, я уйду от него. Так я решил.
— Жди. — Егор положил трубку.
Было ли это ловушкой, или Гарик говорил правду, он не знал. Но в любом случае выход виделся один — проверить самому. Раз уж приходится корчить из себя супергероя-одиночку, то нужно сыграть эту роль до конца. Тем более что она начинала ему нравиться и он постепенно в нее вживался. Конечно, умирать не хотелось, но кто думает в такие минуты о смерти? Всегда хочется надеяться на лучшее. Кроме того, подсознательно он понимал Гарика. Как ни странно и дико это звучало, но ему тоже хотелось свести счеты и выяснить, кто лучше. Какой-то идиотский инстинкт самца! А может, ущемленное самолюбие? Так или иначе, а унижения, перенесенные за время пути, требовали отмщения.
А был ли у него иной выход? Возможно, и был, но он его в тот момент не видел.
Южный причал действительно представлял собой свалку: десятки кораблей, больших и маленьких, старых и не очень, ржавели на мелководье, брошенные на произвол судьбы. Вода, капризы погоды и людская бесхозяйственность, а точнее, наплевательское отношение ко всему, что не могло больше приносить прибыль, превратили когда-то красивые суда и суденышки в груды ржавого металлолома и бесполезного хлама.
Кладбище кораблей занимало целую заводь и тянулось в длину на несколько километров. От закованного в бетон берега отходило несколько дощатых пирсов. Время беспощадно поработало и над ними — дерево стало гнить и рассыпаться в прах. От остальных пирсов остались лишь сваи, торчащие из воды, да голые каркасы.
Пустующие постройки на берегу выглядели намного лучше: вода не касалась их. Казалось, немного краски и цемента, и они будут выглядеть как новые. Но нет. Этому не суждено случиться. Дух забвения и разрушения надолго поселился в этих местах.
На Егора эта унылая обстановка навеяла тоску. Мало приятного было в мертвой тишине, когда на километры вокруг не видно ни одной человеческой души. Только скрип раскачиваемого ветром железа да плеск воды, бьющейся о проржавевшие борта кораблей, нарушали ее.
— Веселое местечко, — произнес Егор и, подняв вверх голову, печально проводил взглядом солнце, скрывшееся за облаками.
Стало еще мрачнее.
Взобравшись на холм, Егор окинул взглядом местность вокруг. Его интересовала баржа, там Гарик назначил встречу. Но чаще всего попадались буксиры и небольшие катера, виднелись верхние палубы парохода с обрезанными верхушками труб. Была парочка паромов и еще какие-то суда непонятного назначения. А вот баржи он отыскал всего три. Из них всего одна могла быть местом, выбранным бандитами: она стояла пришвартованная к деревянному пирсу. Внешне баржа отлично сохранилась. Похоже, ее совсем недавно отбуксировали в это место.
«Это она, — всякие сомнения развеялись, как только он получше рассмотрел ее. — Она. Странно, почему я не волнуюсь? Этот день может оказаться последним в моей жизни, а я спокоен. Это нехорошо. Страх должен присутствовать, иначе можно наделать глупостей, — рассуждал он. — Я так ждал этого дня, — дня, когда разрешатся все проблемы, а сейчас совершенно безразличен к этому. Сколько думал, мечтал о возвращении к спокойной нормальной жизни, и вот теперь до нее остался всего один шаг. Возможно, пройдет полчаса или час, и все решится. Но для этого я должен убить. Или он, или я. Нет, не верно: или он, или мы. Ведь теперь я не один, есть еще Инга. Я обязан думать о нас двоих. Опять на меня ложится ответственность за чью-то жизнь. Что ж, мне к этому не привыкать. Как говорят: или пан, или пропал».
Немного приободрившись, Егор достал пистолет, проверил его еще раз, чтобы ненароком не подвел в бою, и двинулся к барже.
Деревянный трап был перекинут с пирса на борт, словно приглашая пройти. Осторожно попробовав ногой его на прочность, убедился, что не провалится, и смело ступил на него.
Баржа казалась пустой и совершенно покинутой, но Егор знал, что тишина обманчива. Где-то в этой тиши таится смертельный враг, который к этому времени изучил каждый угол, каждую щель и может в любой момент нанести свой коварный удар.
Из всех надпалубных построек на барже осталась только деревянная будка, оказавшаяся пустой. Металлическая лестница вела вниз. Егор насчитал четыре уровня, на каждом из них находился короткий коридор и несколько помещений. Но он спустился на самый низ и двинулся в направлении носовой части баржи, туда, где располагались обширные трюмы. Корму решил оставить на потом.
Трюм был один, но огромных размеров, хотя его размеры казались скорее всего преувеличенно большими из-за пустоты, царившей там. В нем находились лишь ящики, сваленные в кучи или уложенные ровными рядами, стояло несколько контейнеров, явно пустых, и прочий хлам корабельного предназначения. Лучи света проникали через отверстие в потолке и падали вертикально вниз.
Егор поудобнее перехватил рукоять пистолета двумя руками, чтобы легче было стрелять, и начал поиски. Все происходило как в компьютерной игре: охотник пробирается по незнакомой территории, преодолевая препятствия и минуя ловушки. Один неверный шаг, проигрыш — и конец игры. Заканчивать игру не хотелось, она только началась, поэтому двигался он с предельной осторожностью.
