– Нам всем тяжело, – Филипп в скользь бросил на ее отца взгляд. – Я бы помог ей, но меня убили, и поэтому не смог быть рядом… не смог защитить…
Константин поперхнулся и теперь внимательно рассматривал Филиппа, не веря своим ушам. Наверно он никогда не сможет принять все то, на что способны некоторые люди, хотя и находится постоянно в их окружении. Большинство из них обладали ерундовыми способностями и лишь единицы действительно что-то значили. Константин всегда думал, что его дочь с ее даром предвидения, не сильно выдающаяся личность. Тем более, что ее дар не подчинялся контролю. Или она просто раньше не пробовала? Но оказывается, что основные ее способности заключались в другом. Какой же он слепец! Хотя как он мог понять, что Анна уникальна? Что ей просто нужен сильнейший толчок, чтоб раскрыться. Девочка – вот сразу это поняла и воспользовалась ее способностями. Сила в кольце могла достаться лишь очень сильному человеку, который смог бы стать носителем. На его памяти многие пытались воспользоваться тем, что в нем было скрыто и все умерли!
– Девочка меня вернула, – произнес Филипп и Константин понимающе кивнул, очнувшись от размышлений.
– И как это? Вернуться.
– Болезненно, но терпимо. Дети сыграли с ней злую шутку, заставив Алекса меня убить, чтоб Анна, взорвавшись, разнесла это осиное гнездо к чертям, – Филипп взъерошил свои волосы и тяжело вздохнул. – Я ни в коем случае не хотел становиться разменной монетой. Она видела, что меня убьют, а потом и ей придет конец, и все равно пошла на этот шаг, чтоб спасти их, – он кивнул в сторону машины. – Теперь я начинаю сомневаться в том, что они заслуживают ее жертвы, – лицо стало каменным, а в карих глазах читалось негодование и гнев. – Они такие же бездушные, как и те, кто их похитил!
– Не совсем, детям свойственно быть более жестокими чем взрослым, они еще не до конца отличаю добро от зла, – грустно прокомментировал мужчина. И опять повисла тишина.
– Что будешь делать дальше? – спросил Константин.
– Поеду на работу, меня там, наверное, потеряли. Приведу дела в порядок. А потом. Потом буду опять добиваться твоей дочери… Постараюсь вернуть ее в нормальное русло. Она самое лучшее, что было в моей жизни! Но вот захочет ли опять быть со мной? – почти без надежды в голосе ответил Филипп. – Я же простой человек.
– Я надеюсь, что у тебя получится, – Константин выпрямился и похлопал его по плечу. – Если у тебя не получится, то больше не у кого не выйдет. Она любит тебя. А я, как отец, даю тебе свое благословление. – и они, пожав друг другу руки, разошлись. Константин сел в свою машину, а Филипп направился домой переодеваться.
В пустой квартире все о ней напоминало, от чего было не выносимо больно и тоскливо. Вот ее сумка с вещами, которую она не успела разобрать. Рубашка, которую она одолжила у него, одиноко лежала на кровати. Он медленно подошел и взял ее, зарылся лицом в мягкую материю. Так и стоял, не шевелясь минут десять, пытаясь уловить аромат близкого человека и не думать о том, какого ей сейчас. Аккуратно с щемящей грудь нежностью он положил ее на место и скинув с себя всю одежду направился принять душ. Смыть с себя всю ту грязь, которая вылилась на него за последние несколько дней.
В ванной Филипп замер перед зеркалом, с интересом разглядывая четыре затянувшиеся раны от пулевых ранений. Одна в плече, когда пуля прошла на вылет. Одна в спине, после выстрела Алекса. И две в груди. Он не помнил, чтоб ему туда стреляли. Скорее всего они были сделаны после того, как Филипп отключился. Раны затянулись, на вид можно было предположить, что проделали их никак не позже недели назад. Мужчина тряхнул головой, скидывая оцепенение. Потер лицо ладонями и включил прохладную воду. Стоя под душем, опираясь одной рукой о стенку, он старался ни о чем не думать, ну или хотя бы настроиться на предстоящее появление на работе. За все время еще ни разу не прогулял и дня, а тут пропал на целых три.
Телефон, скорее всего остался в искорёженной машине, как в прочем и документы. «Надо будет наведаться туда после работы» – мелькнула мысль. Столько дел предстояло, что голова шла кругом. Но самое главное – он ничего не хотел делать, впав в оцепенение, как тогда, когда умерла его жена. Правда там хотя бы было все понятно! Сейчас же ничего не понятно, но хотя бы есть надежна на лучшее. С этой мыслью он вышел из душа, оделся и направился на работу.
Его появление на работе вызвало небольшой переполох. Друзья атаковали, задавая кучу вопросов, пытаясь понять куда он пропал и почему выглядит так, как будто его переехал каток, почему ни с кем не хочет общаться. Он всех жестко отвадил, сказав, что его проблемы останутся при нем. Друзья, конечно обиделись, но на то они и друзья, чтоб потом можно было с ними помириться. Они прекрасно знали, что если Филипп не настроен на разговор, то пытать его просто бесполезно. Самое трудное его ждало в кабинете начальника. От него так просто не отмахнешься.
– Ну и где пропадал? – жестко и недовольным голосом поинтересовался майор полиции, когда Филипп появился у него в кабинете.
– Возникли непредвиденные трудности, – скрестив руки на груди, спокойно произнес мужчина. – Я попал в аварию, разбил в хлам машину и три дня провел в отключке, – ровно без эмоций, давая понять, что подробных деталей не будет, но майора так просто не остановишь:
– В смысле в отключке? – поперхнулся. – Протокол составляли? В какой больнице был? Почему так быстро отпустили?
– Протокола пока не было, я не мог без сознания его составлять, а виновник скрылся. В больнице я не был, – с каменным лицом отвечал он на вопросы.
– Как не был? Ты с ума сошел? – негодовал начальник. – Филипп, я к тебе как к сыну отношусь, но что-то здесь попахивает враньем! Давай сделаем так: я пока еще ничего не слышал, а ты начинаешь все с начала.
– Хорошо. Возникли непредвиденные трудности. Я попал в аварию, разбил в хлам машину и три дня провел в отключке, – повторил он слово в слово.
– Ты издеваешься? – яростно воскликнул майор.
– Нет. Я не могу рассказать подробности – был в отключке.
Служебный телефон на столе ожил, противно пиликая, и майор, сделав знак рукой, чтоб Филипп сел на стул и подождал, ответил на звонок.
– Слушаю, – лицо чуть изменилось. – Да он сейчас здесь, – бросил не понимающий взгляд в сторону подчиненного. – Понял… конечно… хорошо Кон… да понял… ничего не будет, – положил трубку и задумчиво буравя лицо Филиппа, барабанил пальцами по столу. Филипп молчал, ожидая, что скажет майор. Наконец, начальник, вздохнув, встал и протянул руку для рукопожатия, Филипп тоже поднялся.
– Позвонил Кевилл. Просит не делать тебе выговоров, сказал, что тебя не было потому, что ты спасал его похищенную дочь., – Филипп кивнул, соглашаясь. Да и какой смысл отрицать? Отчасти это так и было, а подробностей никому знать не нужно.
– Как так получилось? – не унимался.
– Константин просил не посвящать никого в подробности. Это семейное дело, и он не хочет выносить сор из избы, – соврал, даже не мигнув. Ну почти соврал…
