— Ты хочешь быть изнасилованной? Ты этого хочешь, поэтому вырядилась, как проститутка? Может я зря спасал твою девичью честь? — хватает меня за локоть и тянет на себя, заставляя встать с кровати, встряхивает. — Что за маскарад, Стелла? Я думал, ты за последнее время набралась ума, стала серьезнее и здравомыслящей!
— Я не ты, Эмин! Я не могу каждую минуту себя контролировать двадцать четыре часа в сутки, не могу делать вид, что не чувствую, как меня влечет к тебе, как ты мне интересен, не в качестве учителя по бизнесу, а как мужчина!!!! — выдергиваю руку, шатаясь иду к двери, слыша тяжелое дыхание за спиной.
Спускаюсь по лестнице. Лиза стоит с моей сумкой, молча ее протягивает, косится на Эмина, который не скрывает своего отвращения ко всем присутствующим. В машине нас ожидает Гена. В тяжёлом молчание едем домой. Я смотрю перед собой, сдерживаю порыв взглянуть на Эмина, но подъезжая уже к воротам, позволяю бросить на него быстрый взгляд. Он смотрит тоже перед собой, челюсти сжаты, как и рука на колене, другая рука задумчиво трет губы. Не прощаясь, выскакиваю из машины, едва она останавливается возле крыльца. Чувствую между лопатками жгучий взгляд, кажется он прожжет дырку, если замешкаюсь на секунду. Не оборачиваясь, скрываюсь за входными дверьми.
11 глава
Сна ни в одном глазу, хотя до этого мне хотелось спать, только вот непонятное возбуждение и огромное желание себя поласкать, сводило с ума, заставляя метаться по комнате, как тигрицу в клетке.
Растираю ладонями лицо, иду в душ, где минут пять просто стою под струями воды, опустив голову. Сжимаю бедра, поглаживая себя по груди, внизу живота закручивается и сжимается спираль, еще чуть-чуть и в голове произойдёт хлопок с разноцветными блесками, как от конфетти. Подобие оргазма окатывает меня слабой волной, прижимаюсь лбом к кафелю, тяжело дыша. Мало! Ничтожно мало! Тело требовало чего-то нового, ранее неизведанного.
Выйдя из душа, накидываю на голые плечи шелковый халат. Нужно себя чем-то занять, рано или поздно необъяснимое желание близости пройдет, не будет же оно меня мучит несколько дней.
Дом погружен в темноту, но я знаю, что в дальних комнатах проживает Галина Ивановна, там же жил и Гена. Но все равно я ощущала себя покинутой, никому не нужной. Беру стакан с водой и сажусь за обеденный стол, смотрю в окно. Впервые меня накрывает черная тоска по родителям, слезы текут по щекам, а вода выплескивается из стакана.
— Хорошо, я завтра позвоню! Да, и тебе доброй ночи! — вскидываю голову, не веря тому, что только что услышала. Эмин!!! Эмин здесь, остался! Он не уехал, как только я выбежала из машины. Сердце радостно замирает, а потом несется галопом по Европе.
Прислушиваюсь к его шагам, ставлю стакан и, как воришка, крадусь наверх. Комнату, в которой он ночует, могла с закрытыми глазами найти, после его отъезда, несколько дней спала на той кровати, где спал Эмин, вдыхая еле уловимый запах с подушки.
Осторожно приоткрываю дверь, в комнате сумрачно, свет идет от ночника на тумбочки возле кровати. Эмина в поле зрения не наблюдалось, скорей всего он был в ванне. Чего я хотела? Не знаю, но во мне была потребность оказаться рядом с ним. Может быть он одним своим строгим взглядом усмирит мой неконтролируемый огонь в душе с нотками похоти. Мне нужно, чтобы он меня остудил выговором, моралью и одной фразой, отрезвляя окончательно от выпитого на вечеринке.
Папа всегда бросал рубашки на кресло, точно такая же картина предстала перед моими глазами: черная рубашка и брюки небрежно лежат на подлокотнике кресла. Беру рубашку и зарываюсь лицом, жадно вдыхая парфюм Эмина.
— Блядь! — испуганно подпрыгиваю на месте, оборачиваясь на голос за спиною. Эмин мокрый после душа, в одном полотенце на бедрах, прижимает правую ладонь к груди в области сердца. Зачарованно разглядываю капельки на его груди, спешащие вниз, заманчиво скатываясь за край полотенца. Он прекрасен. Кто-то скажет, что я смотрю влюбленными глазами, но он действительно шикарный для простого смертного, и хочется принадлежать этому божеству без условий, просто так.
— Ты меня напугала, — Эмин распрямляет плечи, удерживает рукой узел полотенца, идет к кровати. Я чувствую себя приведением, которое видит всех, а его никто, ибо поведение Эмина указывает мне на то, что долго здесь я не задержусь.
Никогда не делала сумасшедших поступков, да и желания поступить как-то не так, шокировав близких и друзей, не было. Сейчас внезапно осознаю, что вот он мой шанс, пусть совсем мизерный, разрушить невозмутимость Эмина. Если он пошлет меня, приму поражение, если нет…
Кладу его рубашку обратно на кресло, он прищурено за мною наблюдает, прикрыв глаза, как хищник на отдыхе, неестественно прямо сидит на кровати. Развязываю пояс халата, скидываю с плеч, придерживая его на локтях на секунду, вздрогнув от обжигающего взгляда почерневших глаз. Позволяю шелку упасть к ногам.
Мне страшно, ощущаю, что иду по тонкому льду хрустящего под ногами. Каждый шаг к кровати дается с трудом, страх быть отвергнутой парализует, но преодолеваю себя. Впервые не я решаю быть или не быть, решает другой человек с непроницаемым выражением лица. Эмин не шевелится, грудь его равномерно опускается и приподнимается, в этой комнате волнуюсь только я.
Замираю перед ним. Кожа покрывается мурашками от изучающего взгляда, который поднимается с живота к моим глазам, ничего не пропускает, оставляя ощущение ожогов.
Облизываю губы, во рту сухо, подаюсь вперед, приободрённая огоньками в карих глазах. Кладу подрагивающие ладони на мужские плечи, слегка их сжимая. Эмин не шевелится, не делает попыток прикоснуться ко мне. Никогда не робела перед парнями, крутила и вертела ими по своему усмотрению, с Эмином уверенности в своей неотразимости нет. Все что было ранее между нами, сугубо моя инициатива, как и сейчас, но все прерывалось по первому его требованию.
Целую губы, не получаю ответ, не отталкивает, продолжаю ласкать языком, посасывать и покусывать. Эмин напрягается под ладонями, мышцы каменеют, воодушевлённая его реакцией, дерзко усаживаюсь к нему на бедра и улыбаюсь. Под полотенцем явно очень меня жаждали.
— Эмин… — и в многоточие все сказано, о чем умалчиваю. Он смотрит мне в глаза, слегка откидывается назад, опираясь на руки.
— Это неправильно, Стелла!
— Позволь совершить эту ошибку, пусть вся вина будет на мне, пусть твой Бог карает меня, раз ты так печешься о своей репутации, мне нестрашно стать на время распутной.
— Дело не в репутации… — прикладываю пальцы к его губам, не позволяю закончить предложение.
— Не надо! Одна ночь, Эмин! Я не так многого прошу у тебя!
— Услышь меня, пожалуйста, Стелла, — задерживаю дыхание от поцелуя к своим пальцам. Так просто и так трепетно одновременно. — Это сейчас тебе кажется просто ночь, ничего серьезного, а утром внезапно поймешь, что влюбилась. Я не имею права тебе что-то обещать, вводить в заблуждение ради телесного удовольствия…
