О чем там говорил Эмин? Кажется, о Паше.
— Он не приехал. И тетя Зина сегодня мне сообщила, что не видит смысла сидеть возле меня, я взрослая девочка, в няньке не нуждаюсь. Завтра уезжает к себе домой. Это так странно выглядит, на похоронах очень настойчиво впихивала мне своего сына, а сейчас в кусты, будто поняла, что я ей не по зубам! — задорно кошусь на своего спутника, он смотрит вперед, кивает слегка головой встречающимся сотрудникам, на мой лепет не реагирует. Я догадывалась, что быстрый побег родственницы и отсутствие братца как-то связано с Эмином, он не выглядит удивленным. Хотя эмоции это не про него.
— Ты совершеннолетняя, отвечаешь сама за себя и за свои поступки.
— А кто-то настойчиво советовал мне пожить у родственников или сменить свой статус в социальных сетях, — Эмин замирает возле двери в приемную генерального директора, вопросительно изгибает темную бровь.
— Ты в курсе, что в сетях есть графа: семейное положение? — он качает головой, я вздыхаю. На дворе 21 век, а у человека нет страничек в Вконтакте, Инстаграмме даже в допотопных Одноклассниках, я молчу про Фейсбук, Твиттер, Телеграмм.
— Я в активном поиске, а выйдя замуж, придется ставит: замужем. Будто ставлю на себе крест. У тебя, правда, нет страничек?
— Я не говорил, что нет. Ты сама сделала такой вывод. Просто не занимаюсь такой ерундой, как тратить время на сети, мне и без них есть, чем заняться. Например, ввести тебя в курс дела о работе компании.
— А как ты зарегистрирован? И главное где?
— Стелла, ты не те вопросы задаешь, почему бы тебе не спросить сколько сотрудников работают в компании, какой доход-расход, какие планы на будущее, перспективы и задумки.
— Это звучит немного скучно.
— Ошибаешься, когда начинаешь вникать во все тонкости, втягиваешься и потом уже сам думаешь о работе почти двадцать четыре часа.
— Если бы ты был моим мужем, развелась через два дня, поняв, что тебя нет дома.
— Но я не твой муж, оставь эту роскошь другим, кто не будет разводиться через два дня после свадьбы.
— Это ты сейчас меня тролишь?
— Стелла, достаточно, нас ждет работа, — Эмин открывает дверь, мы заходим в приемную. За столом секретарши сидит знакомая мне Наталья Олеговна. Увидев меня, она расплывается в доброжелательной улыбке.
— Доброе утро, Стелла! Как настроение?
— Боевое, хотя это пока, кажется и.о. приготовил для меня незавидную участь быть офисным планктоном, порекомендовав вырядиться в дресс-код.
— Я думаю, что Эмин Исмаилович приготовил должность, которую ты достойна занять.
— Посмотрим, — поворачиваюсь к Эмину, он стоит возле стола, просматривает документы, конверты. — В век технологий все еще шлют по почте письма?
— А еще мы тут пользуемся ручками, карандашами, не только пальчиками тыкаем в экраны мобильников и ноутбуков.
— Эмин Исмаилович, вы определенно тролль.
— Надеюсь симпатичный тролль. Наталья Олеговна, если можно, два чая, — вежливо просит Эмин, секретарша улыбается, но заметно, что ей интересна наша словесная перепалка.
— А это кажется, вы напрашиваетесь на комплимент, но, к слову, я не люблю сильно бородатых, готова смириться с щетиной по праздникам.
— Прошу, — он распахивает дверь кабинета, проигнорировав мой стеб. Улыбаясь, делаю шаг и замираю, пячусь назад, натыкаюсь на Эмина.
— Смелее, Стелла, я буду рядом.
Его шепот успокаивает, но сложно решиться переступить порог, где большую часть времени проводил любимый тобою человек. Я не знаю, что там изменил Эмин, и больно осознавать, что со временем присутствие папы полностью исчезнет в этой организации, о нем будут помнить, как об основателе, но его дух, энергетика выветрится при частом открывании окон.
Вдыхаю носом, задерживая дыхание, захожу в кабинет. Я редко бывала у папы на работе, некогда да неинтересно подростку было шататься по офису. Кабинет вроде не изменился, наверное, все кабинеты руководителей похожи друг на друга, если не брать в счет мелкие детали. Здесь этих деталей нет, все строго, лаконично и по делу. Например, на переговорном столе разложены чертежи, лежали какие-то папки, цветные карандаши.
Эмин снимает пиджак, вешает его на кресло, садится. Я присаживаюсь на кресло возле стола в ожидании своей должности. Если исходить из формы, скорей всего меня отправят к экономистам или бухгалтерам, буду девочкой на побегушках.
— А ты всегда в черных рубашках? — брякаю вопрос, который иногда занимал мой ум. Эмин непонимающе смотрит на меня. — Ты весь в черном, как адвокат Дьявола.
— Всего лишь его помощник.
— Дьявола или адвоката?
— Стелла, — укоризненно качает головой, открывает ежедневник. — Давай серьезно. Кем ты хотела поработать?
— Если исходить из наряда, то мне светит прямой путь в отдел цифр и отчетов по зарплате и прочей ерунде.
— Хорошо, стремления туда не вижу, какие еще варианты?
— Реклама?
— Нет.
— Секретарша?
— Меня устраивает Наталья Олеговна.
— А есть молодой, холостой начальник какого-нибудь отдела? А? Закручу, заверчу и замуж пойду, человек как раз будет в теме, что творится в этих стенах, а я на досуге рожу ребятишек, разведу цветы, заведу пару кошек.
— Ты пришла сюда оттачивать остроумие или разбираться, как работает то, что принадлежит тебе? — вспылил Эмин, крепко сжав ручку. Изумленно гляжу на его напряженное лицо, тупо хлопая ресницами, потеряв дар речи от этой вспышки уравновешенного Умаева.
— Извини. Я тут подумал, для быстрого понимания, чем все занимаются вокруг, тебе стоит поработать помощницей начальника.
— Какого?
— Моей помощницей. Будешь со мною рядом, учиться и непосредственно участвовать. Чем быстрее ты все поймешь, тем лучше для меня, я смогу своими делами заняться, иногда контролируя тебя.
— Ты хочешь усадить меня в кресло директора?
— Да. Я думаю, что Станислав Сергеевич был бы рад увидеть тебя во главе его детища, а не какого-то там незнакомца. Считай, что у него было двое детей: ты и эта компания.
