В голове неразбериха мыслей, чувств, одно ясно: не хочу его терять. Не хочу, чтобы уходил, только не знаю, как сказать, как объяснить, что мешает мне кинуться ему на шею. Я не хочу сравнивать, но против воли постоянно сравниваю Руслана и Артема, первый лидирует в предпочтениях. Мне даже не нужно садиться за стол и делить лист пополам, писать в один столбик достоинства, в другой — недостатки.
Я запуталась. Во мне клубок запутанных мыслей, переживаний, планов, ощущений. И чем больше пытаюсь все разложить по полочка, тем больше путаюсь. Стоит признаться сначала себе, что без специалиста мне не справится. Для начала можно поговорить с Русланом, он умеет слушать, умеет без шаблонных фраз поддержать, больше поступками, чем словами. И сегодняшний разговор, точнее концовка — это моя дурость, мой страх, который убеждает в том, что Руслан не лучше Артема. Может оказаться совсем не тем человеком, за которого себя выдает.
И тут вопрос к самой себе. Когда звонила, когда дрожащими пальцами набирала его номер телефона, почему у меня тогда не возникало вопроса, кто этот человек, чем занимается. Потому что я думала, как мне бороться против Артема, я готова была использовать любые возможности и способы.
Узнав правду, что изменится? Я должна буду уйти от Руслана, оставить дом, расплатиться с ним за Натана, не думаю, что тот занимается благотворительность. Даже Драгунов вряд ли просто из сочувствия помогает мне, при этом работая на Градовских. Руслан использует свое влияние на этих людей, чтобы те сделали все по закону, вернули официально мне ребенка. Ради меня, для меня. Ничего криминального. Кто-то что-то мне сказал, и я поверила. Идиотка.
Руслан возвращается в дом. Нужно извиниться. Я еще думаю, стоит ли пробовать с ним вновь пережить мой персональный кошмар, вспомнить каждую секунду своего унижения, отчаянья, боли и обреченности или нет. Это все равно надо испытать, отпустить.
Торопливо сбегаю по лестнице, с сильно бьющимся сердцем, со страхом получить отказ, иду к комнате Руслана. Дверь приоткрыта. На секунду барахтаюсь в своих сомнениях, вспоминаю, как без стука вошла в ванну и увидела его обнаженным. Повтора не хочется, поэтому стучусь.
— Да.
— Я тут подумала, — осекаюсь, сразу же теряюсь. На кровати стоит дорожная сумка, в которую неторопливо складывают одежду. — Ты уезжаешь? — может ему в командировку надо? Может ему на пару дней в Москву надо? Или в родной город зачем-то?
— Я об этом говорил, — голос ровный, не поймешь, что у него на душе, даже смотрит с вниманием. Вежливым, бездушным, которым одаривают служащие своих клиентов.
— Я….
— Я не шутил, Жень. Нужно побыть на расстоянии друг от друга. Мне кажется, что в твоей жизни меня слишком много, а в моей — тебя слишком мало.
— Я думаю, ты спешишь с выводами.
— Да? Возможно, но ты вроде должна понимать, что человек эмоционально выгорает. Вот я перегорел. Нам нужно время для понимая, чего мы хотим друг от друга, совпадают ли наши планы. Как только тебе вернут ребенка, обратись к специалисту. Я пока займусь своими делами.
— Где ты будешь жить? — все мои планы к чертям, все во мне противится решению Руслана, я пытаюсь сообразить, что нужно сказать.
— Это не проблема, — звук застегиваемой молнии действует на нервы, я вздрагиваю. Идет к двери, но замирает передо мной. Усталость смешалась с решительностью, с пониманием того, что правильно поступает. А я не знаю, правильно или нет.
— Звони, если что, — ни попытки притронуться, не удерживает на мне взгляд. Уходит. Я срываюсь с места через несколько минут, когда осознаю, что Руслан действительно уезжает. Бегу по коридору, даже не снимаю куртку с вешалки, ноги не попадают в кроссовки, а когда их обуваю, выскакиваю на улицу. На секунду меня охватывает ощущение приступа удушения, делаю осторожно вздох.
Черный джип трогается с места. Я не успеваю до него добежать, не успеваю постучаться в окно, чтобы попросить остаться, попросить разрешения ему довериться. Я ни черта не успеваю, и меня одолевает чувство тревоги, которое с исчезновением с горизонта машины увеличивает до геометрических размеров. Я обхватываю себя руками и потерянно смотрю на дорогу.
Возвращаюсь в дом. Бесцельно брожу из комнаты в комнату, навожу порядок, думая, что уборка отвлечет меня от хмурых мыслей. Местами удается думать о Лизе, но все чаще я думаю о Руслане. Я обязательно извинюсь. За все. За вопросы. За недоверие к нему. За то, что все воспринимала, как должное.
Обязательно выйду за него замуж. И рожу сына. Не сейчас, чуть позже, когда пройду курс реабилитации. Закрою раз и навсегда для себя тему прошлого Руслана, не подниму больше вопрос, чем он занимается. Главное то, что между нами, он уже доказал, что у него есть свои понятия, которые мне очень импонируют. Он может и не говорит мне много нежных, порой нужных слов, он говорит поступками, которые не сразу дают результат, но результат оправдывает себя.
Чувствую себя паршиво. Возникшая из ниоткуда тревога продолжает меня беспокоить, как тупая ноющая боль, которую невозможно снять. У меня все валится из рук, решаюсь вздремнуть. Может быть после сна мне станет легче. Беру телефон, с сомнением на него смотрю. Звонит или нет? Сегодня или завтра? Откладываю мобильник, оставлю телефонный разговор на завтра.
Будит меня настойчивый звонок телефона. Не сразу нахожу его на тумбочке, увидев имя звонившего, хмурюсь.
— Алло.
— Привет, Жень, — голос Натана напряженный. — Ты не волнуйся только.
— Когда ты так говоришь, я волнуюсь еще больше, — я действительно сажусь на кровати с признаками тахикардии, в ушах появляется шум от волнения. — Что- то с Лизой?
— с Лизой? А, нет. С ней все хорошо. Думаю, скоро ты получишь свою малышку обратно.
— Это радует.
— Я по поводу Руслана, — моя необъяснимая тревога сжимает сердце, находящее в предынфарктном состоянии. — Он больнице.
— А что с ним? — озираюсь по сторонам, тянусь к тумбочке, где стоит светильник. Боже, пожалуйста, пусть все будет хорошо. Я обещаюсь, что все сделаю, как запланировала. Обещаю, что с этого момента начну с ним разговаривать и не шарахаться в сторону от него. Торжественно обещаю все достойно перенести, только не отнимай его у меня. Пожалуйста.
