32
* * *
Открыв дверь, я понимаю, что сегодня у нас гости. Во-первых, несколько пар мужской обуви, во-вторых, из кухни доносятся приглушенные голоса. Наверное, это хорошо, что сейчас Руслан занят.
Обычно по вечерам мы вдвоем лежим на диване, я смотрю какой-нибудь дурацкий фильм по телевизору, он внимательно изучает какие-то таблицы с цифрами и графики. Обожаю наши уютные вечера, в мягком свете от настенных бра, с бокалом вина и вкусными конфетами. Мне безумно нравится, когда Руслан задумчиво перебирает мои пальчики на ногах, хмурит свои черные брови, поджимает губы. Последнее время у него часто появляется озабоченное выражение лица.
Свет не включаю, мне вполне хватает полоски из гостиной, поэтому быстро снимаю пальто, ботинки. Надеюсь, Руслан не потребует выйти к его друзьям, настроения нет — это раз, разбитая губа — это два. Еще подумают, что он меня избивает.
— Привет, ты чего в темноте? — он появляется неожиданно, вздрагиваю.
— Привет. А мне достаточно света. У нас гости?
— Скорей внеплановое совещание.
— Я нужна?
— Нет.
— Тогда пойду прилягу, голова болит, — подхожу к Руслану, стараюсь держать тени, чмокаю его в небритую щеку, провожу рукой по его руке. Мне нравится его трогать, использую любую возможность к нему прикоснуться. Наверное, я так себя убеждают, что он реальный, не плод моей фантазии.
— Жень, — окликает возле двери спальни, оборачиваюсь. — Как прошла встреча?
— Хорошо. Даже расстались без слез, — его интерес греет душу, улыбаюсь, стараюсь не морщиться. Он кивает головой и возвращается к гостям, я торопливо прячусь в спальне, а там сразу иду в ванную комнату.
Пристально себя рассматриваю в зеркале. Губа опухла, можно действительно свалить на пчёл, ос, шмелей, беда только в том, что их сейчас нет, на улице давно нулевая температура по ночам. Ещё вариант — прикрыться герпесом.
Принимаю душ, переодеваюсь в пижаму, мажу кремом лицо, потом губу, создаю иллюзию простуды. Я не хочу говорить Руслану об Артёме, о его поцелуе. Он не промолчит, может психануть, это со стороны кажется, что Руслан сдержан на эмоции, я в сдержанность его не верю. Просто уже заметила, когда сердится, глаза мечут молнии, кулаки сжимаются, смотрит перед собой, потом приходит в себя и разговаривает спокойным голосом. У нас были моменты, доходящие до ссор, но, благодаря его выдержке и моему благоразумию, до биться посуды не доводили друг друга.
Я боюсь только одного, что мой бывший может в приступе ревности действительно запретить видеть дочь, увезет ее из страны, спрячет так, что никто не найдет. И никакие суды, юристы ничего не изменят. Артем может, поэтому проверять действительность его угроз не хочется.
Понимаю, что у него навязчивая мысль вернуть меня себе. Видимо, до сих пор не нашел покладистую девушку, смотрящую ему в рот. Не нашел ту, которую можно ломать, унижать, насиловать и издеваться, как пожелает его извращенная душа.
Прикладываю ладони к щекам. Если спросил про наличие мужчины в моей жизни, значит не следит за каждым шагом, значит не знает о Руслане. А если узнает… Прикрываю глаза. Об этом лучше не думать, даже мысли не допускать. Наверное, поспешила я менять свою жизнь в личных отношениях. Нужно было выждать момент, когда Артем перестанет требовать меня вернуться к нему.
Иду к кровати, залезаю под одеяло и смотрю в окно. На душе тревожно, мысли перескакивают с одной темы на другую, но в основном думаю об Артеме, о его реакции, когда ищейки ему доложат, где и с кем я живу. Страх вновь заполняет меня с самого края до макушки, тот самый страх, который не позволял мне закрыть глаза, заставлял прислушиваться к звукам в подъезде и постоянно оглядываться через плечо, чувствуя на себе взгляд. Ко мне вновь возвращается то нервозное состояние, когда Артем отнял у меня дочь и пригрозил расправой.
Грызу край одеяла, веки опускаются, меня одолевает поверхностный сон. Сон чуткий, поэтому слышу, как заходит Руслан, идет в ванную, слышу, как включает воду. Он возвращается в комнату, матрац немного прогибается под его весом, сильная рука обнимает меня за талию и притягивает к себе. Мокрый, от него пахнет гелем для душа, им самим, а еще он полностью обнаженный и с эрекцией.
— Вы уже все?
— Да, без толку провели время, — голос уставший, последнее время он в каком-то напряжении, напоминает пороховую бочку среди динамита, того глядишь и рванет, разнесет всех и вся вокруг. Зарывается лицом в мои волосы, рука ныряет под футболку, скользит по животу, поднимается вверх, накрывает грудь и сжимает ее. Я инстинктивно выпячиваю попу, Руслан целует за ушком, потом прикусывает мочку и щипает сосок.
— Проблемы? — с придыханием спрашиваю, пытаюсь не прикусывать губу, когда его рука с груди медленно сползает вниз к резинке штанов и бесстыдно опускается мне между ног.
— А у кого их нет? — шепотом отвечает вопросом на вопрос и трогает пальцами клитор. Поворачивает мою голову, я на секунду забываю о губе, так как Руслан вновь чувственно трогает уже складочки. Когда его губы находят мои, слегка отклоняю голову. Сразу в воздухе возникает напряжение.
— Женя? — вот как он умеет в имени вместить вопрос, не высказав его вслух? Прям талант.
— У меня на губах вылезла простуда, не хочу тебя заразить, — скрещиваю пальцы, по-детски надеясь, что мне поверят. Наивно, конечно, но не хочу ничего объяснять.
Руслан убирает руки, я сдерживаю разочарованный вздох, еще отодвигается, но только для того, чтобы включить ночной светильник на тумбочке. Поворачивается ко мне, берет руку и тянет, чтобы я села, после этого обхватывает двумя пальцами за подбородок и поворачивает мое лицо на свет.
Смотрю на его губы, сжимающиеся в тонкую линию. Страх из всех щелей тянет ко мне свои щупальца, связывает узлом каждый нерв, а тело напрягается в ожидании ударов. Ярость Руслана безмолвная, но обжигающая, на моем лице словно очаги ожогов возникают под его взглядом.
— Простуда, говоришь?
— Руслан…
Резко одергивает руку от моего лица, подрывается с кровати. Я опускаю глаза с его спины на ягодицы. Шикарный… Каждая мышца притягивает взгляд и пробуждает желание дотронуться. Он великолепен. Надевает спортивные трико, прячет свою мускулистую задницу.
