Я чувствую её губы, тянусь изо всех сил. Тщетно. Сейчас она уйдёт, а я останусь. Сейчас она снова попытается меня спасти, а сама может попасть в очень большую беду. И я не смогу её защитить.
Ива
Ксения Львовна караулит меня в коридоре.
– Я бы хотела знать, что происходит, – говорит она жёстко. Подслушивала.
– Я бы тоже не отказалась, – вздыхаю, давая понять, что не собираюсь высказывать ей догадки и подозрения. Зачем тревожить мать ещё больше. Хватит и того, что её сын сейчас лежит в больнице. Она могла потерять его.
– Ты сказала, что из-за тебя… – взгляд у неё жёсткий. Я не говорила такого, но не спорю. – Знаешь, тебе лучше уйти. И не приходи больше. Я позабочусь, чтобы тебя не пускали к Андрею. Нам только лишних проблем не хватает. Ты хорошая девочка, – смягчает она тон, но я понимаю, к чему она ведёт, – однако проблемная очень, как оказалось. Слишком много непонятного. Поэтому ты иди, иди, пожалуйста. А мы уж как-нибудь сами.
Она гонит меня, подталкивает словами. Если бы осмелилась, она бы помогла себе руками – выпихнула бы меня взашей. И я ухожу. Не оборачиваюсь. Я не ждала, что его мать меня поддержит. Но и не думала, что она отгородится от меня из-за нескольких подслушанных фраз.
Ксения Львовна мать. Я не знаю, что это такое. Как любая мать, ей важно, что её ребёнок в безопасности. Спрятать от всех. Скрыть от несчастий. Избавиться от источника тревог – меня.
Поэтому я не стала ей возражать.
Всю жизнь я жила одна. Отгораживалась от людей, как могла и умела. И вот позволила себе поверить, что кому-то нужна, что кто-то сможет стать мне другом, поддержкой, опорой.
Они все меня по-своему принимали. Обогревали. До той поры, пока обстоятельства не перевесили чашу весов не в мою пользу. И тогда я снова осталась одна. Ничего не изменилось. У меня должна быть броня в метр толщиной от людей. А мне невыносимо больно. Так больно, что темнеет в глазах и нечем дышать.
Не знаю, как я дошла до машины Ника. Не знаю, как смогла вцепиться в ручку дверцы. Потому что потом ноги у меня подкосились, и я сползла на асфальт, больно ударившись плечом и грудью о стекло и металл. Автомобили, оказывается, такие твёрдые…
Никита Репин
Ива напугала его. И решительным видом, и неожиданным падением. Хуже всего – она опять ударилась. Потеряла сознание. Ему пришлось увезти её в клинику. Туда, где её обследовали.
У него почти не было денег, но сейчас об этом не думалось.
– Нервное перенапряжение, – объяснял старательно доктор в белоснежной шапочке. – Анализы в норме, чуть понижен гемоглобин, но не критично. Пьём успокоительные и не нервничаем. Спокойствие, хороший сон, нормальное питание, никаких волнений. Тест на беременность отрицательный.
Ник приподнял брови.
– Ну, это на всякий случай, чтобы не появлялось лишних сомнений.
Доктор смотрит в его глаза проникновенно. Он думает, что Ива и Ник – вместе. Ещё совсем недавно он бы радовался, если б Ива ответила ему взаимностью. Сегодня всё по-другому. Нужно признаться. Рассказать правду.
– У меня всё хорошо, правда, – это Ива прячет взгляд, прикрывая грудь руками. – Поехали отсюда.
И Ник не спорит.
– Тебе не было нужды везти меня сюда.
– Ты упала. Это не шутки.
– Рядом больница. А ты снова повёз меня в эту сумасшедше дорогую клинику.
– Они лучшие, а тянуть тебя туда, где явно расстроили, не видел нужды. Что-то случилось, Ива?
– Ничего, – передёргивает она плечами. – Вначале сын Андрея меня выгнал. Теперь мать. Но это и правильно. Андрей поправится. Всё наладится у него. А я пока разберусь со своими проблемами.
– Мы разберёмся. Я не собираюсь тебя бросать.
Это осознанное решение. Он никому ничего не должен, особенно отцу. Тем более, сейчас, когда Ник готов встать на ноги и жить самостоятельно. Ива – другое дело. Он хочет ей помочь. И, наверное, обязан. Это из-за его семьи, частью которой есть и она, Ива попала в переплёт.
– А что ты скажешь своей девушке, Ник? – Ива на него не смотрит. И губы у неё серьёзные. Приходится притормозить. Снова. Девушка полна сюрпризов, и Ник за ней не поспевает. Не может правильно нащупать баланс, поэтому постоянно бесславно падает с каната, теряя равновесие.
– Ты о чём? – спрашивает, силясь понять, откуда у Ивы подобные мысли в голове взялись.
– Не о чём, а о ком. О Раде Бодровой. Порывистая блондинка. Ты нас коллекционируешь? Или у тебя повёрнутость на девушек одного типажа?
Ник молчит. Заезжает в первый попавшийся «карман». Ему сейчас необходимо остановиться и выдохнуть. В таком состоянии вести машину нельзя. Можно и до беды доездиться.
Он сжимает руль, чтобы Ива не видела, как дрожат его пальцы.
– Я хотел тебе рассказать, – говорит он глухо, понимая, как отвратительно звучат сейчас его оправдания.
– Но не было то времени, то подходящего случая.
Ива кивает. Она серьёзна, и Ник не может понять: это сарказм или она действительно его понимает?
– Я думал, что потерял её навсегда. Мне было двадцать четыре, ей семнадцать. В какой-то момент она взяла и исчезла, словно её никогда и не было в моей жизни. И вот теперь появилась. Оказывается, у меня есть дочь. И всё запуталось ещё больше.
Ник прикрывает лицо ладонями, словно дневной свет слепит глаза.
– Ты презираешь меня, да? – он хочет и страшится услышать, что скажет ему Ива.
– Нет, – её рука легко касается предплечья. И от этого жеста с души падает камень. Ему не всё равно, что думает о нём Ива. Нику никак не хочется пасть низко в её глазах. Она один из спасательных кругов, что помогают ему не тонуть, держаться на плаву. – Я не презираю, не осуждаю. Это всегда очень сложно – разобраться в себе. Помнишь, я говорила, что ты больше был влюблён в образ, чем в живого человека?
– Помню, – Ник стискивает челюсти и покрепче сжимает руль. Лучше сейчас не отпускать его, чтобы Ива не увидела его слабость. – Это может показаться странным, но я не отказываюсь от своих слов. Ты человека либо любишь, либо нет. Я не искал клона Рады, поверь. И девушки у меня были разные. Не похожие на неё. Может, неосознанно именно ваша похожесть притягивала – не отрицаю. Но я никогда не сравнивал вас. Слишком много воды утекло. Много лет я не надеялся на встречу. Ушла, исчезла, растворилась. И я до сих пор не знаю, где она была и с кем. До сих пор не знаю, что тогда толкнуло её убежать и скрыться.
