Руслан меня не искал, я больше не видела его. Только иногда звонил мой сотовый, и кто-то долго молчал в трубку, и я молчала. Боялась пошевелиться, сжимала сотовый негнущимися пальцами и слушала дыхание того, кто молчал вместе со мной. Я знала, что это он. Я чувствовала его на расстоянии.
Прошло три месяца. Долгие три месяца. Моя жизнь вернулась в прежнее русло, стала такой, как раньше. По крайней мере, осталась видимость того, что было раньше. Боль начала притупляться, воспоминания смазываться, уходить в прошлое.
Я проснулась рано утром оттого, что звонил мой сотовый, тихо вибрировал в сумочке. Никогда раньше я его не слышала так отчетливо, как сейчас. Посмотрела на часы… 4:30 утра. Сергей спал как убитый. Вчера мы ездили на вылазку. Я подошла к сумочке, достала мобильный. Долго смотрела на дисплей – номер незнакомый. Я все же ответила.
В трубке какое-то время молчали, а потом я услышала голос Руслана.
– Прости, что так рано.
Сердце ухнуло вниз. Руки отнялись, перед глазами поплыли круги.
– Хотел услышать твой голос.
– Все кончено, – прошептала я побелевшими губами.
– Я знаю, просто хотел услышать, мы так давно не…
– Нас нет! – крикнула я и испугалась своего голоса, – Нас нет!
Отключила телефон и закрыла лицо руками. Нас, действительно, нет, никогда не было. Я хочу его забыть, как же сильно я этого хочу. Я хочу жить, как раньше. Проснулся Сергей, приподнялся на локте, включил ночник.
– Ты чего?
– Ничего, просто сон плохой приснился.
– Иди ко мне.
Я легла обратно в постель, склонила голову на плечо мужа и закрыла глаза. Господи, зачем он позвонил? Зачем? Я начала забывать, мне удалось научиться жить без него. Но Руслан снова вскрыл едва затянувшиеся раны, и они тут же начали кровоточить, заныли. Услышала его голос, и все перевернулось внутри. Ничего я не забыла. Каждая клеточка моего тела помнит его. Забыть… иногда это невозможно.
Спустя неделю…
"Global 7000"*1 приземлился в маленьком частном аэропорту. Самолет встречала делегация из пяти бронированных джипов. Аэропорт был оцеплен.
Щелкали фотокамеры. К самолету подкатили трап, постелили красную ковровую дорожку. Из самолета вышел мужчина лет пятидесяти, восточной наружности, одетый в белоснежный элегантный костюм. Его сопровождали охранники и невысокий человек с кейсом в руках. К гостю тут же с хлебом-солью бросился глава делегации, которого окружали девушки в национальных костюмах.
– Камран Айдинович, мы несказанно рады принять вас в нашем городе.
Гость незаметно кивнул. Сопровождающий его мужчина с кейсом попробовал хлеб с солью, улыбнулся главе делегации. Но улыбались только тонкие губы. Раскосые глаза смотрели равнодушно и презрительно.
Гость и его секретарь направились к автомобилям, не обращая внимания на бегущих за ними журналистов и членов делегации. Камран Айдинович Нармузинов сел в первый из джипов, на заднее сиденье. Рядом с ним разместился все тот же человек с кейсом. Джипы тронулись с места.
– Только что звонил Николаев, снова напомнил об обещанной встрече.
Камран Айдинович посмотрел на своего секретаря. Его глаза были как маленькие черные угли: очень живые и выразительные. Лицо молодое, о таких говорят "человек без возраста". Гладко выбрит, аккуратно причесан.
– Чего он хочет?
– Говорит, располагает интересной для вас информацией.
– Подождет, я устал с дороги.
– Но мне нужно дать ему ответ, он ждет.
– Скажи, что с ним свяжутся.
Секретарь кивнул и услужливо подал хозяину бутылку минеральной воды.
– Что там с Царевым?
– Встреча состоится завтра в полдевятого вечера. Он приедет на банкет, устроенный в вашу честь. Я думаю, с глазу на глаз у вас получится прийти к соглашению.
Нармузинов отпил минералки и вернул бутылку секретарю.
– Не получится, я этого упрямого не первый день знаю. Если сказал "нет", значит - "нет".
– А может, хватит с ним в дружбу играть? Есть и другие способы надавить.
Нармузинов быстро посмотрел на собеседника, узкие глаза блеснули.
– А стволы на верблюдах потом перевозить будем? Тут по-другому надо. По-умному. Пусть приедет Николаев сегодня после семи вечера.
Азиат посмотрел на человека, сидящего перед ним, и поправил белоснежный воротник шелковой рубашки. В воздухе витал запах курительной трубки и ароматизированных масел.
– Я нашел способ заставить их передумать, Камран Айдинович, – пробормотал человек, сидящий напротив, и нервно пригладил жидкие волосы, собранные в хвост. Его левый глаз едва заметно косил, уходя чуть наверх к переносице.
Косой смертельно боялся Азиата. Его все боялись. Он напоминал коварного, опасного и ядовитого змея. Говорил всегда очень тихо, вкрадчиво и с легким восточным акцентом. Даже сейчас, когда он казался расслабленным, сидел в низком плетеном кресле и курил кальян, Косой знал, что в любой момент Азиат может перерезать ему горло. Тоненькие колечки дыма поднимались к высоким пестрым потолкам и вылетали в открытые окна сквозь инструктированные позолоченные решетки.
– Нашел, говоришь? Значит, я все эти годы не мог, а ты за пару дней придумал?
Косой не знал, как реагировать. Азиат всегда говорил загадками. Словно заставлял разгадывать ребус.
– Я просто навел справки, поискал немного и нашел.
– Говори. Я внимательно тебя слушаю. Если предложение твое умным будет, считай, что мы договорились. Ты попадаешь в долю. Только, я Царя хорошо знаю. Он дурью заниматься не станет и Бешеному не даст. Царя за яйца не просто взять, он их в хрустальном ларце хранит. А ларец тот…
Азиат хрипло засмеялся своей шутке и снова затянулся кальяном.
Косой криво усмехнулся, несмело протянул руку к блюду с виноградом, словно ожидая реакции Азиата, но тот даже не смотрел в его сторону. Хотя это ошибочное впечатление, Азиат все видел и слышал. Косой на подсознательном уровне чувствовал опасность, и его пальцы слегка подрагивали.
– Зато Бешеного легко можно заставить. Вмешаем этого желторотого самонадеянного придурка, и Царь никуда не денется.
Азиат вдруг резко подался вперед.
– Ты глупости говоришь, Косой. Никогда не стоит недооценивать и оскорблять врага. Особенно, если он умнее тебя. Я Бешеного знаю. Там не на что давить. Или ты, хитрая лиса, нашел что-то?
Косой сунул в рот виноградинку и улыбнулся.
– Нашел, конечно. У всех есть маленькие слабости, секреты, тайны…
Азиат снова откинулся на спинку кресла.
– Говори, я слушаю.
