– Маман велела передать, что она после завтрака вас в наш вагон приглашает.
Петя чуть привстал из-за стола, обозначая поклон:
– С благодарностью принимаю приглашение. А как ваша нога?
Остатки пирожного тем временем исчезли во рту Сережи. Секунду он колебался, отвечать ли так, не прожевав, потом все-таки сделал несколько жевательных движений.
– Все прошло. Так ты действительно маг? А что еще можешь показать? Летать умеешь? – Глаза у мальчика загорелись.
– Летать не умею. За этим к Шувалову обращайся. – Раз Сережа перешел на «ты», то «выкать» ему в ответ будет смешно. – Я маг жизни. Болячки лечу, урожаи поднимаю. Сугубо мирная специализация.
– И ничего никому сделать не можешь?
– Почему же, могу тебе рог на лбу вырастить. Хочешь?
– А давай! Только потом уберешь.
– Давай в другой раз. Твоя мама меня не просто так в гости позвала, наверняка мне свои целительские умения демонстрировать придется. А я много магичить не могу, сил не хватает. Так что, извини, в другой раз.
– Совсем слабый?
– Я только первый курс академии закончил. По силам – седьмой разряд. Вот Шувалов полностью отучился, у него четвертый разряд.
Мальчик с важным видом покивал:
– Ну, учись. Вот нас обычно целитель Иванов лечит, так у него четвертый разряд.
Разговор продолжился минут пять, но Петя за его время услышал массу полезных вещей. Что чин у Сережиного батюшки – коллежский советник, то есть шестой класс, и формально они с Шуваловым равны. Но связей у прокурора в губернии явно побольше будет. Что важный господин за их столом вообще не служит, а является купцом первой гильдии и гласным городской думы Дальнего. Зовут его Фролом Игнатьевичем Карташовым. Миллионщик-золотопромышленник. Имена остальных дальневосточников, с которыми здоровались Сула-Петровские, Петя тоже узнал и постарался запомнить. Не факт, что за время практики встретиться придется, но вдруг пригодится.
Семейство Сула-Петровских действительно занимало целый вагон, то есть шесть Петиных купе были превращены в анфиладу из четырех комнат. Или даже пяти, так как последнее было разгорожено на две каморки для слуг – Лизы, горничной Софьи Федоровны и Прохора – лакея Михаила Сергеевича. На вид оба были лет двадцати, причем Прохор окинул Петю почему-то ревнивым взглядом.
Разместились в комнате (если отсек вагона можно считать комнатой), видимо, выполнявшей роль гостиной. Хозяйка, ее дети, в уголке Лиза. Прокурор в свой вагон не вернулся, они с Карташовым что-то к нему дальше обсуждать отправились.
– Рада вас видеть, Петр Григорьевич, – благожелательно улыбнулась прокурорша. – Должна вас поблагодарить. Колено у Сереженьки вы полностью вылечили.
– Благодарю вас, вы очень добры. – Петя поклонился и улыбнулся самой обаятельной улыбкой из своего репертуара. Степень радости и благодарности он уже в буфете наблюдал. К кому-то сама подошла, а кому-то издалека слегка кивнула. Но хотя бы не сделала вид, что не заметила. Не считает Софья Федоровна первокурсника из мещан себе ровней. Сама-то небось потомственная дворянка, как и супруг ее. Так-то Михаилу Сергеевичу до генерала (бригадира) еще на один классный чин подняться надо, но на прокурорской должности это уже недоступно. В вице-губернаторы переходить надо. А для губернского прокурора коллежский советник – потолок. Тут уже в обер-прокуроры прорываться надо, что нереально. Или реально? Петя связей Сула-Петровских не знает. В губернии – точно не слабые, а вот в столице…
Впрочем, Пете до генеральского чина и потомственного дворянства не дослужиться. Его магический потолок – шестой разряд, максимум – пятый. До третьего, надо быть объективным, ему никак не допрыгнуть. Но личное дворянство он вместе с дипломом об окончании академии получит. Тоже неплохо.
Так что Софья Федоровна с ним еще очень любезна. Сама не подошла, но сына поблагодарить прислала. Ребенка. Так что умаления ее чести никакой не было, и вежливость соблюдена. Молодец.
А как Пете с ней себя вести? Наглеть точно нельзя. Но и чересчур стелиться – тоже. Не приказчик в лавке, а начинающий маг. Кадет. Так что ничего выдумывать не надо. Студенты во все времена как бы вне чинов проходят. Молодые люди, подающие надежды. Вот это и надо изображать.
Петя расправил плечи (форменный костюм с утра был приведен в идеальное состояние), улыбнулся еще приветливее и при этом потупил глаза. Само олицетворение обаяния и скромности.
Прокурорша непроизвольно улыбнулась. Нужный эффект был достигнут.
– Теперь же я хотела обратиться к вам с более деликатным поручением… – Софья Федоровна сделала многозначительную паузу.
– Не извольте беспокоиться, – правильно понял ее Петя, – наш преподаватель целительства, его высокоблагородие Семен Семенович Новиков объяснил нам, что такое врачебная тайна. Я никогда не буду говорить с посторонними об особенностях здоровья доверившихся мне людей.
Красиво сказал. Даже сам удивился. Неужели он так в лавке научился покупателей убалтывать? Наверное. Больше негде было.
Главное, прокурорша удовлетворенно кивнула и продолжила:
– В Дальнем за нашим здоровьем следит целитель четвертого разряда Иванов. Милейший человек, но он почему-то считает, что шрамы украшают не только мужчин, но и женщин. А для благородной дамы бородавка на носу может быть куда страшнее плеврита. Или вот Танюшенька… Красивый высокий лоб, и вдруг эта красная сыпь. Думаю, вы сами знаете, что это такое. Так что же говорит господин Иванов? «Здоровью не угрожает, через два года само все пройдет». Что же, девушке так и ходить два года?! Это же ужасно!
– В чем-то ваш целитель прав. Вернуть коже гладкость можно, но это требует времени и больших энергетических затрат. К тому же появление сыпи действительно не болезнь, а издержки взросления организма, так что нет гарантии, что она снова не будет появляться.
– Вы не ответили, можете ли вы ее убрать.
– Думаю, что могу. Не уверен, что справлюсь за один сеанс, но за два-три раза – должен.
– Вот и сделайте это.
– Хорошо. Только лобик придется вымыть. Мне надо видеть, что там на самом деле творится. – Петя говорил вежливо, но твердо. Чуть подумав, добавил: – Вы уж меня простите…
Выполнять последнее условие девушке очень не хотелось. Она даже расплакалась. Софья Федоровна, Лиза и даже Сережа стали ее уговаривать и успокаивать. А Петя задумался, не перегнул ли он палку, изображая из себя лекаря. Те всегда на осмотре настаивают. Лучше полном, особенно если дело девушек касается. Но, похоже, женский пол устроен так, что собственных недостатков они стесняются больше, чем наготы. Или он поспешил с обобщениями?
На самом деле видеть прыщики на лбу Татьяны ему необязательно. Толстый слой пудры энергетические каналы не скроет, а ведь работать предстоит именно с ними. Вот посмотреть на результат трудов своих под «штукатуркой» не получится. Но так или иначе давать задний ход поздно. Тем более что девушку все-таки уломали.
