— Если люди не будут мстить — не будет и отрицательных событийных проекций, поучающих наглецов уму-разуму. Как хам получит по лицу, если все откажутся мстить?
— Человек найдёт своё наказание и без твоей помощи. А если все откажутся мстить, то хамов не останется, и мстить будет не за что и некому. Ведь сами хамы — мстят другим людям из-за своих комплексов и страхов. Они ненавидят людей, потому что ненавидят себя. А ненавидят себя, потому что ненавидели их. И прекратить череду ненависти можно лишь разорвав замкнутый круг бесконечной ненависти, передающейся от одного человека другому. Разорвать его прощением. А принцип «око за око» — сделает весь мир слепым.
— Как бы там ни было, — неприязненно отмахнулся В, — прощение — это легко и просто, а для мести нужна сила, и это сложно.
— Прощение только на первый взгляд кажется чем-то простым и доступным. Терпеть гнёт и унижения — просто и доступно. А прощение — это великая работа. Работа, во-первых, по созданию в себе силы, способной к ответу на проявленное разрушительное воздействие в твою сторону. А во-вторых, работа над собой в преодолении искушения применить такую силу во имя разрушения. Ведь в момент осуществления мести соблазн применить силу и реваншироваться очень высок. Разрушением ответить на разрушение — одно из тяжелейших искушений. Мало кто способен ему противостоять. И только человек, обладающий силой и способный ею не воспользоваться в разрушительных целях в момент возможности это сделать, имеет шанс простить и прекратить тем самым череду разрушений. Только человек великой силы имеет возможность остановить замкнутый круг разрушения за разрушение. Один из высочайших смыслов жизни заключается в обретении силы не ради мести, но ради прощения.
— Очередная философская лабуда «за всё хорошее», — с пренебрежением в голосе махнул рукой В. — Что же до меня, то я не могу представить себе ситуации, при которой какой-то отвратительный человек совершил бы акт агрессии в сторону моих близких, а я бы «простил» ему это. Чушь собачья! На сотворённое в мой адрес добро — я отвечу добром. А на сотворённое зло — отвечу только злом, и не иначе. Ничто не заставит меня ответить добром на зло. Вот такой вот я неправильный.
— Прощение — это отказ от разрушения, вследствие наличия любви внутри тебя. Совсем не обязательно проявлять дружелюбность и как-то активно созидать в сторону обидчика. Вычеркнуть человека из своей жизни — вполне достаточная мера. Простил и отпустил. Прощение — не о бесконечном одностороннем вливании положительных действий в обидчика. Прощение — об ошибочности мести. Прощение предлагает тебе не мараться и не запинаться о разрушительное воздействие на жизнь обидчика. Прощение даёт возможность не расплёскивать свой ресурс попусту. А необходимые уроки другой человек получит и без твоего участия в его разрушении.
Я рассуждал. Получается, что само по себе прощение будто бы доступно любому человеку. Но в действительности, чтобы иметь возможность простить, нужно обладать большой силой как внешней, так и внутренней. Ведь легко «закрыть глаза» на гнёт в свой адрес, когда нет возможности противостоять. И как же сложно не вдарить по обидчику со всей силы, когда сила таки появляется. Выходит, что прощение — не такое уж и простое действие, как о нём принято думать и как о нём говорят всевозможные учения. До сегодняшнего момента я слабо понимал разницу между терпением и прощением. Теперь же разница между двумя понятиями мне виделась поистине разительной.
Но меня по-прежнему не покидали вопросы несправедливости устройства человеческого социума. Мало того что люди, обладающие силой, не желают делать выбор в сторону прощения. Так они всё сильнее и сильнее ухудшают жизнь других людей. В моей голове всколыхнулись бойни в школах, бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, мировые войны и концентрационные лагеря. Молчать далее было выше моих сил, и я разразился протестом о творящейся вокруг тотальной несправедливости.
— Ты знаешь, Моть, — вклинился в разговор я, — лично мне близки твои идеи касаемо прощения и всего связанного с любовью. Но с точки зрения человечества в целом, происходят процессы диаметрально противоположные прощению и любви — тотальная жестокость и бесконечная месть. Вражда и взаимная ненависть, о которых говорит В. Жизнь людей — это совсем не прощение. Это бомбардировки мирных жителей, бесконечные войны и концлагеря. Детская смертность и теракты. Я понимаю, что это очень тяжёлые темы для обсуждения. Но прятать от них голову в песок, как это делают всевозможные доктрины, рассказывающие о «всеобщем благе и радости», — не самое честное занятие. Если мы говорим о процессах социума с точки зрения миропонимания, то такие вещи нужно в первую очередь встречать лицом к лицу.
Глава LIX
Жизнь и смерть
На лице В я узрел некую напряжённость от заданного мной вопроса. Хотя я практически уверен, что и у него в голове давно сидели подобные вопросы. Но по какой-то причине он сдерживал их ужасающую конкретику. Возможно, приберегая для какого-то подходящего момента. А возможно, и вовсе не желая их затрагивать. В любом случае он прекрасно понимал, о чём я говорю, но сам темы не касался. Почему он так поступал — оставалось для меня своеобразной загадкой. Тем не менее мной был сделан ход, и я не сожалел о его свершении.
— Не собираюсь бегать ни от каких вопросов, — Мотины глаза округлились от удивления. — Чтобы корректно понимать озвученные тобой процессы, нужно в полной мере разобраться с понятием «смерть». А для этого сначала нужно прояснить для себя, что такое «жизнь». Необходимо понять, для чего люди существуют на планете Земля. А люди существуют на ней для возможности усложнения своей энергетической оболочки посредством любви. Люди живут для возможности созидания через следование Закону усложнения материи.
— С этим согласен, — податливо кивнул я.
— И что следует из подобного смысла человеческой жизни? — въедливо напирал он.
— Не знаю, — безо всяких мыслей в голове пожал плечами я.
— Из этого следует, — тут же начал отвечать Мотя на свой же вопрос, — что человек прекращает своё существование всегда в одном-единственном случае — в случае невозможности прогрессировать посредством любви. Смерть — это невозможность человека следовать Закону усложнения материи, в какой бы форме невозможность ни выражалась. А форм невозможности следования Закону усложнения материи существует целых пять: «биологическое старение тела», «полная реализация потенциала энергетической оболочки», «невозможность дальнейшей реализации потенциала энергетической оболочки», «свободный выбор человека в виде отказа от реализации потенциала энергетической оболочки» и «стороннее вмешательство»…
— Что такое «стороннее вмешательство»? — влез я.
— «Стороннее вмешательство» — это совершённый выбор либо качественно равноценного тебе человека, либо выбор человека, с которым у тебя «близость по умолчанию» — кровное родство. Это выбор другого человека по разрушению твоей жизни. Таким образом, формами невозможности следования Закону усложнения материи является смерть от старости, смерть от максимально доступного усложнения, смерть от невозможности дальнейшего усложнения, суицид и стороннее вмешательство. Человеческая жизнь прекращается в пяти перечисленных случаях. Почему, думаешь, многие великие творческие люди рано уходят из жизни? Почему часто приходится слышать, что, мол, «бог забирает лучших»? По той же самой причине — невозможность дальнейшего усложнения. Рано уходящие из жизни творческие гении исчерпали свой ресурс для дальнейшего усложнения. Дали миру всё что могли и покинули нынешнюю форму. Смерть макроскопического тела — это совершенно иной процесс, чем большинство людей себе представляют. В некоторых культурах и народностях на похоронах принято праздновать смерть — танцевать и радоваться. В культуре таких людей смерть понимается правильно — как переход энергии в другие формы. К примеру, у восточных славян заключительная часть языческого погребального обряда называлась «тризна», где было принято пировать, танцевать и петь песни.
