— Ревматизм? Так ступайте к месье Андреасу! Только уж сначала расскажите, что это вы болтаете про мою корону.
— Чтобы он цеплял на меня своих пиявок? Нет, спасибо, я больше доверяю нестероидным противовоспалительным препаратам, — тень стала приобретать краски, человеческие цвета, постепенно наполняясь плотью. И в кресле показалась седая макушка Великого магистра Маглора Форжерона.
Он повернулся к Мишелю и устало вздохнул. С тех пор, как королевство было скрыто от окружающего мира лампой Истинной крови, для преодоления времени у старого мага уходило куда больше сил, чем прежде. Но избавиться от привычки жить между миров и времен ему так и не удалось.
— Мишель, Петрунель покинул Безвременье, — теперь голос Великого магистра звучал серьезно и печально. — Там осталось одно только тело. Дух его где-то здесь.
— Cana! — снова выругался Мишель. — И как ему это удалось?
— В Безвременье, как ни парадоксально, куча свободного времени. Он научился выбираться из физического тела. Или его научили — там есть кому. И скажу тебе больше. Сейчас Петрунель может находиться в любом из нас. В тебе, во мне, в Салете… Восстание провинций — это его рук дело!
— Салет и без Петрунеля всегда стремился к авантюрам. Кроме того, он жаден. И Салет не был бы Салетом, если бы не воспользовался представившемся ему случаем, — отмахнулся Его Величество и задумался. — Но если мэтр Петрунель может быть теперь в любом из нас, как я смогу найти его?
— А пес его знает, дорогой племянник, — вздохнул Маглор Форжерон. — Одно хорошо. Благодаря твоим мерам во спасение Трезмона, он может быть только в нашем времени, будущее и прошлое для него закрыты. Хоть с веком какая-то определенность есть. Но он не успокоится, покуда не отомстит тебе за Санграль, за Безвременье, за то, что тебя я люблю больше.
Последнее замечание Великого магистра не особо радовало Мишеля, но доля истины в этом определенно была.
— Когда уже в Трезмоне наступит спокойствие… — буркнул король. — Это все, что вы хотели мне поведать, магистр Форжерон?
— Нет. Не все. Еще я хотел спросить, не подаст ли мне Барбара немного своего медового напитка на дорогу. Попытаюсь найти пройдоху, но это непросто. Силы надо бы подкрепить.
Мишель лишь махнул рукой.
— Сами разбирайтесь с Барбарой. У меня есть дела поважнее.
Его Величество, прихватив Санграль, вышел из комнаты.
— Настоящий магистр! — удовлетворенно вздохнул Маглор Форжерон и вновь обернулся тенью.
Привалившись к дверному косяку, Мишель смотрел на королеву, которая играла с принцем и юным маркизом. Игра была королю не известной, но крайне увлекательной и веселой, потому что все трое задорно смеялись. Не удержался от улыбки и Мишель. Улыбка вышла печальной. Он знал, что станет скучать по жене и сыну, в тот же миг как отправит их в Париж времени Мари Легран. Но до тех пор, пока он не найдет Петрунеля, там самое безопасное место для них. Туда же он решил отправить и маркизу вместе с детьми. Другого выхода не было. Другого выхода он попросту не видел. Он видел только счастливые синие глаза своей жены. И такие же глаза своего первенца.
Неожиданно Мари дернулась и повернула к нему лицо. Она улыбнулась ему в ответ. На лице ее были нежность и любовь. Тогда как там, за стенами замка, все еще продолжался бой, в который следовало вернуться королю, чтобы вести свое войско дальше. Но здесь, в этой удивительно светлой комнатке, царили уют и спокойствие. Какой мир был более настоящим? Какой мир был более живым?
Вдруг глаза королевы потемнели, она же побледнела и приподнялась с пола, на котором сидела вместе с детьми. Мгновение, и она глянула на Катрин, с пустым взглядом застывшую в углу. А потом на Санграль в руках мужа.
— Нет, — прошептала Мари и шагнула к возлюбленному своему королю.
В тот же миг детская опустела.
— Все будет хорошо, — шепнул в бесконечность Мишель и тихонько притворил дверь.
К вечеру того же дня королевские воины сумели оттеснить графа Салета к границе владений короля. Но те собирались с силами, чтобы вернуться на прежние позиции и начать осаду Трезмонского замка. Это было всего лишь вопросом времени.
«Разумеется, Ваше Величество! Всего лишь вопросом времени! Времени, которого я был лишен вашей милостью! И, уж поверьте, войско графа Салета — наименее страшное из того, что уготовано вам!..»
VI
28 декабря 2015 года, Париж
Катрин очнулась от странного шума, досаждавшего ей. Она повела головой, осматриваясь вокруг, не понимая, где она находится и как она здесь оказалась. Здесь же она увидела принца, Сержа и Клода. А посреди огромной странной комнаты стояла королева Мари с сердитым выражением лица. Маркиза вопросительно взглянула на нее.
— Semper in excremento, sole profundum qui variat, — процедила сквозь зубы королева и сверкнула глазами. — Дождется он у меня!
И тут же кинулась к маркизе Катрин, надеясь, что та не слишком испугана. Впрочем, маркиза была какой угодно, но не испуганной.
— Все хорошо! — заявила она. — Все в порядке. Мы в моих владениях в… в моем королевстве…
— Шумно, — пожаловалась маркиза. Она опустилась на диван и снова замерла, как и в Трезмоне.
— Ну да… немного… — пробормотала Мари и посмотрела на окно, толком не понимая, за каким чертом оно открыто. Быстро прошагала и закрыла стеклопакет. Стало значительно тише. Потом снова посмотрела на маркизу.
— Так лучше?
Маркиза кивнула.
— Зачем мы здесь, в вашем королевстве? — спросила она в пространство.
— Потому что мой венценосный супруг решил, что так безопаснее! — сердито сказала Мари и протопала к холодильнику. Продукты, оставшиеся там, черт знает с какого времени, казались вполне съедобными. Только молоко определенно прокисло. Сколько же дней прошло здесь?
— Интересно, — задумчиво сказала Мари, — а им можно давать пиццу?
— Простите меня, Ваше Величество, — очень серьезно и четко проговорила Катрин. — Это я виновата во всех ваших несчастьях. Я не должна была приходить к вам, просить вас о помощи и перекладывать на вас свои заботы. Теперь вы вынуждены быть далеко от Его Величества, в то время как он участвует в войне, затеянной графом Салетом.
— При чем здесь Салет, когда мой муж… Ужасный зануда! Кто его просил? — Мари подняла глаза куда-то к потолку и погрозила пальцем люстре. — Попадешься ты мне!
— Он заботится о вас и принце… Лучше пусть зануда, чем… — и Катрин снова замолчала.
Мари замерла. Она прекрасно поняла, что именно не договорила маркиза. Она все мерила по себе. Впрочем… что уж теперь-то?
— Нам… Нам нужно придумать, чем заняться, — медленно сказала королева. — Я не знаю, сколько мы будем здесь. Хотите, я вам что-нибудь покажу, чего у вас нет?
