— Сделаем перерыв ненадолго. Я скоро вернусь к вам и продолжим, — говорит она и возвращает микрофон диджею, который смотрит на нее, словно на божество.
— Слышал, что о ней говорят? Красотка дает всем, кому не лень ей присунуть, — вновь оживает чмо.
— Она? Да брось. Наверное, просто слухи.
— Вот сейчас и проверим.
Парень спрыгивает с барного стула и шагает на выход к пляжу, как раз туда, куда направилась Ева. Его дружок гадко усмехается, провожая их взглядом. Руки сами сжимаются в кулаки. Хочется провернуть любимый финт Клима — схватить нож или бутылку, чтобы устроить полный беспредел, но я ведь не Никита и могу себя контролировать. Правда, не знаю, как долго.
Это не мое дело.
Повторяю себе уже в сотый, а может быть в тысячный раз.
Ева не моя девушка, даже не моя подруга. Она жила так долгое время, сама заработала себе эту славу. И причем же здесь я? Почему сердце тарабанит по ребрам, почему вены надуваются на шее? Почему я смотрю в ту сторону, где она скрылась, и ощущаю боль в ногах из-за того, что они рвутся за ней?
— Повтори, бармен. И можешь охлаждать следующую. Мой братан вернется с победой. Будем праздновать, — оставшийся козел открывает рот, и у меня рвет крышу.
С победой? Да, блять, сейчас!
Обхожу барную стойку, выцепив Колю по пути.
— Кислый, ты куда собрался?
— Прикрой меня, — смотрю ему в глаза, показывая серьезность своего намерения.
— Ты не можешь выйти через парадный. Давай назад, а потом обойдешь.
— Спасибо.
— Попытайся решить все без драки. Ударишь клиента, уволят без разбирательств.
— Понял.
Несусь на пляж. Куда она могла пойти? Пытаюсь найти ее силуэт или услышать голос. Мне противно от одной мысли, что Ева могла уже согласиться на все. Я полный придурок. Настоящий дебил. Но все равно иду по мягкому песку вдоль пустых бунгало.
— Так ты, значит, крутой? Эй-эй! Руки убери, я еще не решила хочу тебя или нет.
— Не ломайся, цыпа. Я знаю, что ты всегда хочешь. И могу дать тебе все, что нужно.
Их голоса все ближе, а мои шаги все медленнее. Похоже, моя помощь здесь не нужна. Останавливаюсь, уставившись в песок под ногами. Хочется заржать над собственной тупостью. Что я вообще делаю?
— Стой! Ты, бычара! Я сказала стой!
— Играешь в недотрогу? Поздно, цыпа. Я уже чувствую, как ты потекла. Давай по-быстрому. Тебе ведь еще концерт вести.
— Пошел ты нахрен. Член себе сначала пришей, твоя детская игрушка меня не вдохновляет.
— А ты с зубками? Цену себе набиваешь? Просто скажи сколько.
— Ты даже цифры такой не знаешь!
Хлопок, точно разряд дефибриллятора. Кто ударил? Она его? Или же он? Возобновляю шаги и влетаю в темное бунгало. Вижу Еву. Она прижимает руку к щеке, а над ней нависло это чмо болотное.
— Отойди от нее! — не узнаю собственный голос.
— А ну пошел нахрен отсюда! — бросает он мне.
— Я сказал…
Не успеваю закончить угрозу, потому что ведьма делает все сама. Молча и с безумной улыбкой на лице. Бьет его коленом в пах с такой силой, что если там что-то и было, то больше пользоваться им будет нельзя. Парень сгибается пополам, воя от боли, но ебанашке мало, потому что она фигачит ему две пощечины, сначала по одной щеке, потом по второй, а после заносит кулак… Ева выглядит так, словно готова убить его нахрен.
Хватаю эту полоумную, прижимая к груди, чтобы унести отсюда, но она успевает заехать своему воздыхателю ногой в подбородок напоследок. Он громко матерится, кидаясь угрозами. Ева брыкается дикой львицей у меня в руках, пока я тащу ее обратно к бару.
— Тише, ебанашка. Ты его уже обезвредила. Молодец.
— Пусти меня! Я не закончила!
— Закончила! Нахера ты вообще поперлась сюда одна? Не видела, что он идет за тобой?
Ева обмякает, успокаиваясь. Ставлю ее на ноги и она тут же поворачивается ко мне лицом. Легкий ветерок играет с ее растрепавшимся хвостом, в голубых глазах настоящий шабаш.
— Видела.
— Тогда какого черта? Ты врубаешься, что могло случиться?
— Лучше ответь мне, сладкий. Зачем ты пошел за мной?
Хороший вопрос. Если бы я мог это объяснить…
Ева отводит взгляд, слабо улыбаясь.
Что в тебе сидит, девочка? Почему ты так упрямо ходишь по лезвию?
— Возвращайся за бар, Максим, — говорит она, делая шаг в сторону.
На автомате хватаю ее за руку. У меня нет больше сил сопротивляться ее проклятию. Мы не выбираем тех самых людей. Жизнь сводит их с нами. Мы можем только выбрать, как мы будем вести себя рядом с ними и что можем сделать для них.
— Я скажу охране про бедолагу и тоже вернусь.
Крепче сжимаю ее запястье.
— Максим, — ласково произносит Ева, — я обещаю.
Расслабляю пальцы, отступая назад. Не могу ничего сказать, потому что, блять, нечего. Потому что я чувствую себя дебилом. Потому что я какого-то хрена переживаю за ту, что даже не знаю толком.
— И, кстати, тебе нельзя бить гостей. А вот мне можно, — бросает она, подмигивая, а после легкой походкой направляется ко входу в бар, где стоит парочка охранников.
Коля с перекошенным лицом встречает меня за барной стойкой, девчонки тоже косятся в мою сторону.
— Все нормально, — говорю я, чтобы успокоить ребят.
— Тебе повезло, что Гоша еще не вернулся с перерыва, — говорит Коля.
Киваю, блуждая взглядом по рабочему месту в поисках какого-нибудь занятия, чтобы не дать мозгу крутить всякие глупые мысли и мучить меня. Музыка отступает на задний план, собираю волю в кулак, чтобы не дернуться, как ненормальный, когда начинает вновь звучать ее голос:
— Надеюсь, вы еще не успели соскучиться. Продолжим наш караоке-вечер? Готовы?
Отбираю у Коли пивной бокал и сам наполняю его, внимательно наблюдая за процессом.
— Кислый, все настолько плохо? — спрашивает напарник.
— Сам еще не знаю.
6
Ева
Вручив микрофон каким-то расфуфыренным курочкам, потираю щеку, чтобы унять отголоски жгучей боли. Вот же гандон использованный. Еще и припечатал мне. Если бы Максим не появился, я бы точно оторвала этому козлу все болтающиеся детальки и построила бы замок из песка, где вместо башенок его ручки, ножки и остальная хрень, которой он так дорожит.
Стреляю взглядом в сторону барной стойки. Максимка такой серьезный и сосредоточенный. На него приятно смотреть за работой. Правда, обычно он улыбается и ведет себя более расслабленно, а сейчас… Злится? Так, а я причем? Эта веселуха не была спланирована мной специально. Но вышло все более чем удачно, наверное. Он ведь пошел за мной.
