— Отойди от двери, — мое терпение заканчивается.
Эта псевдо милая Ева бесит еще больше, чем обычная.
— Заставь меня, — дергает бровью, бросая вызов.
Хватаю ее за плечо, освобождая себе выход, но эта идиотка прижимается к моей спине, обхватив руками.
— Ты волновался за меня… — говорит так тихо, что приходится прислушиваться. — Спасибо.
— Убери руки!
— Мне нельзя тебя обнять? Даже просто по-дружески?
— Нет.
— Почему?
Потому что я хочу обнять эту дуру в ответ. Так крепко, чтобы ей стало тяжело дышать. Я сам себя теряю в этих чувствах. Чертова химия или как это называется? Та хрень, что не контролируется здравым смыслом?
— Потому что я ненавижу таких, как ты, — щелкаю замком.
— Это обидно… Потому что мне нравятся такие, как ты.
— Ты меня не знаешь!
— Как и ты меня.
— Ева, — вздыхаю. — Перестать. Последний раз прошу по-хорошему.
— Разве ты еще не понял? — говорит она и кусает меня через футболку между лопаток, а после отпускает, скользнув руками по животу. — Я предпочитаю по-плохому.
Открываю дверь, и перед тем, как выйти, получаю шлепок по заднице.
Ну, все, сучка!
Ты доигралась!
5
Макс
Медленно закрываю дверь. Во мне просыпается разгневанный тигр. Поворачиваю голову, закрывая замок. Ева покачивается на носочках, кусая губы. Думает, будет весело? Мне да, а вот ей…
— Сладкий, ты что, обиделся? Я же любя, — хихикает она.
Разворачиваюсь полностью, не отпуская голубые насмешливые глаза. Ева приподнимает подбородок в своем безумном бесстрашии.
— И что теперь? Что будешь делать? — она продолжает меня выводить.
— То, чего ты добиваешься последние несколько дней.
Делаю первый шаг.
Она стоит на месте.
Второй.
Ведьма не двигается.
— Уложу тебя в постель, — рычу я, перекидывая ее через плечо.
Бросаю смеющуюся идиотку на кровать и накрываю одеялом с головой, заворачивая, точно гигантскую шаурму. Она брыкается, не переставая хохотать, и умудряется свалить меня с ног и влезть сверху, скинув импровизированный лаваш.
— И кто кого уложил, сладкий? — говорит она, наклоняясь к моему лицу. — Любишь, когда девушка сверху?
— Нет!
Меняю наше положение, опрокидывая ее на спину. Она сжимает бедра, сцепляя ступни за моей спиной. Не сдается, стерва. Чувствую в пальцах ее мягкие тонкие волосы. Наши дыхания сталкиваются, веки становятся такими тяжелыми. Чувства берут верх, заставляя склонить голову, и оставляют лишь сантиметр безопасности между нашими губами.
Бью ей в лоб своим. Не больно, но должно быть обидно. Сжимаю зубы, выстраивая мысленно баррикады между нами. Ева хмурится, сжимая мои плечи.
— Почему? — спрашивает она. — Что во мне не так? Я не прошу тебя жениться или еще о какой-то фигне. Нам будет просто хорошо… У меня есть презервативы, если ты волнуешься о…
— Какая же ты все-таки дура, — тяжело вздыхаю, собираясь подняться и уйти, но Ева вцепляется в меня, точно обезьянка в ветку.
— Нет! — твердо заявляет она, не желая меня отпускать. — На этот раз…
— Ни в этот раз, ни в какой-либо другой…
Сверлим друг друга взглядами. Она в своем обычном превосходстве, а я с арктическим холодом нежелания мараться.
— Один поцелуй. Если после него ты все-таки скажешь мне нет, то я отстану.
— Ты ставишь мне условия?
— Да! — усмехается она. — Иначе я устрою тебе такое веселье, что будешь готов трахнуть даже Гошу, лишь бы я угомонилась.
Что-то мне подсказывает, что она действительно способна на это. Черт! Ну, за что мне этот гемор магический? Да и похер! Один поцелуй. Я выдержу, и она, наконец, отъебется. Тем более, что он не первый, да и мы уже перешагнули черту куда более интимную, чем обычные поцелуи.
— Ладно… Валяй, — спокойно отвечаю я, чем злю белобрысую ебанашку еще больше.
Как же больно падать с вершины, на которую ты возвел себя сам. Учитывая, что и прыгнул ты тоже по своей воле.
Ева прищуривается и толкает меня назад. Заставляет сесть на кровати, а сама занимает место напротив. Она упирается ладонями в матрас, я сгибаю ноги и кладу локти поверх колен, расставив их в стороны. Мы точно к психологическому тренингу готовимся. Хотя... Ведь так и есть.
— Готов? — Ева тянется ко мне ближе.
Тело лижет пламя, и чем больше она медлит, тем горячее оно становится. Вот уже дышать получается с трудом, а сердце ограничивается сильными резкими ударами.
Ну, сколько еще?!
Хочу схватить ее за затылок и обрушиться на манящие влажным блеском розовые губы. Но я держусь. Уже из последних сил. А она их выкачивает своей игрой. Пьет и наслаждается вкусом моей энергии.
Миллиметры. Ее запах с примесью ментола и лекарств. Мышцы на спине каменеют, шею печет контроль. Я не должен идти ей навстречу. Нихера!
Легкое касание. Словно мимо пролетает бабочка. Но она взрывается и оглушает, как ядерная бомба, размазывая рассудок по стене. Горло сжимает жажда.
Это настоящая пытка…
— Знаешь? — шепчет Ева. — Я передумала… Оставить тебя в покое, значит, лишить себя единственного нормального развлечения.
Ведьма отстраняется и расправляет плечи, опускаясь на пятки. Улыбается. Клянусь, я вижу красные рожки, выглядывающие из белых волос.
Дьявол!
Меня вышвыривает из-за штурвала. Я больше не контролирую себя и ситуацию. Моя ладонь утопает в длинных волосах, вторая рука на ее спине. Губы терзают самодовольный и дерзкий рот. Язык скользит внутрь без каких либо препятствий.
Она толкнула, а упал я, но…
Ей приходится нырнуть следом.
Это борьба в чистом виде. Борьба против друг друга и против самих себя. Ева обхватывает мою шею, отвечая на поцелуй, который…
Еб твою налево через океан! Я ее поцеловал!
Но она вкусная. Если можно так сказать. Пиздец какая вкусная и нежная. Все это размывает границы игры, становится чем-то другим. Более плавные движения. Размеренные и спокойные, но учащающие сердцебиение, как прыжок с тарзанки.
Перехватываю наглые и проворные руки, ползущие вниз по моей груди. Вспоминаю, где я и кто такой. Вспоминаю, кто сейчас со мной и чего она хочет.
Как же меня заебали бабы, которые считают, что лучше всех на свете. Что люди вокруг должны им и обязаны выполнять все их прихоти и приказы. Которые не умеют быть нужными и не умеют быть людьми. Те, у кого внутри один лишь воздух. В данном случае ядовитые пары зелий и морской бриз.
