Первый день проносится, как пара часов. Вечером сил хватает только на то, чтобы пожрать, принять душ и растечься по кровати. Все как я люблю, но… Есть одно но, которое выжигает роговицу каждый раз, когда я закрываю глаза.
Ева…
Я не знаю, где она, что с ней. И меня это бесит, так сильно, что иногда хочется просто сорваться с места и броситься на ее поиски. Найти, схватить эту белобрысую ведьму в охапку и…
Это пиздец!
Мои мысли больше не принадлежат мне.
Как она умудрилась так глубоко запустить свои щупальцы? Я ведь ненавижу ее. Хочу ненавидеть. И какого лешего тогда волнуюсь за эту полоумную?
В конце второй дневной смены, во время короткого затишья, когда большинство клиентов отправляются на ужин в ресторан или в номера, чтобы подготовиться к ночной тусовке, я все-таки не выдерживаю и подхожу к Насте, пока Тося чихвостит Колю за криво нарезанные фрукты для лимонада.
— Настюх, там в вашей группе сплетен давно о Еве писали? Не знаешь, она здесь?
Настя поднимает брови, хитро улыбаясь.
— Вот только давай без этого, ладно? Мне просто нужно знать, — обозначаю границы.
— Как скажешь, Макс. Я вообще-то молчала, — Настя опускает голову, ковыряясь в телефоне. — Вообще о ней ничего не писали уже пару дней, но сейчас я кину клич среди своих.
Пять минут превращаются в вечность. Барабаню пальцами по стойке, перед глазами темные волны и светлые волосы на воде. Если она это сделала, то…
— Ева Адамовна пропала с радаров, — произносит Настя.
Чувство вины приходит внезапно и с силой цунами обрушивается мне на голову. Не надо было уходить. Нельзя было бросать ее! Это все из-за меня. Я мог предотвратить ее глупость. Мог помочь ей, если бы выключил чертову гордость.
Дорабатываю смену в тумане ненависти… К себе… К своей слабости и трусости. Она всего лишь девчонка. Эмоции через край, ветер в голове. Дура! Долбанная дура! Как она могла? Зачем?
Сдав рабочее место следующей команде, направляюсь к главному корпусу. Нужно поговорить с Мироном. Ева была дорога ему. Он должен знать. Не могу ведь я теперь молчать об этом. Нужно ответить за свою ошибку. И я готов принять любой исход. Желательно получить по морде. Это самое малое искупление, но хоть какое-то.
Желудок завязан узлом. Руки и плечи сводит от напряжения и боли. Лифт едет слишком долго. Меня начинает мутить от собственных мыслей. Какой же я мудак. Какой дебил. Нет слов, чтобы описать, кем еще я себя считаю.
Нельзя было верить ее обещанию. Нельзя! Сука! Ну почему я не остался?!
Автоматические двери пропускают меня в длинный коридор. Поворачиваю голову и вижу то самое место, куда меня затолкала ведьма, когда мы столкнулись с ней здесь. Такая на первый взгляд сильная девушка, плюющая на все и смотрящая свысока. Неужели ей так плевать на свою жизнь? Все ведь еще впереди. Было…
Не могу поверить, что она… Что ее больше…
— Ты кого-то ищешь, сладкий? — голос за моей спиной лукавый и ласковый, мурашки бегут по позвонкам.
Медленно поворачиваюсь. Боюсь, что все это мне почудилось, но… Нет! Вот она. Ведьма собственной персоной. Живая и здоровая. В топике на тонких бретелях, коротких белых шортах и тапочках. Улыбается, глядя мне в глаза.
Делаю два огромных быстрых шага к ней, но вовремя даю себе пощечину трезвости. Что я собирался только что сделать? Обнять ее? Ева поджимает губы, дергая подбородком, будто пытается не засмеяться.
— Ты такой бледный, словно увидел привидение.
Страх отступает, и на его место приходит злость. Какого хрена?! Стоит тут лыбится. Хоть бы дала знать, что с ней все в порядке. Но куда ж королеве до простого холопа?
— Максим, ты чего? — произносит Ева, пятясь к двери, из которой вышла, потому что я наступаю, даже не представляя, что теперь собираюсь сделать.
— Ева!
Останавливаюсь. В коридоре появляется третья личность. Мирон направляется к нам, хмуря темные брови.
— Максим, добрый вечер. Вы по какому-то вопросу?
— Добрый, — отвечаю я сдержанно.
— Он ко мне, — довольно произносит стерва.
Начальник становится еще более суровым и сверлит меня взглядом, ожидая объяснений.
— Мы хотели обсудить вечеринку, — продолжает Ева. — Максим раньше работал в караоке и рассказал мне много всего интересного. Вот я и подумала, что мы можем устроить что-то подобное и у нас. Как тебе идея? Аппаратура ведь есть, да и гостям должно понравиться.
— Ты хочешь заняться организацией? — Мирон переключает свое внимание только на нее.
— А что? Какие-то проблемы? Раньше мне доверяли подобные вещи.
Мужчина улыбается, но быстро стирает эту искреннюю эмоцию с лица.
— Хорошо. Я не против, — выносит он свой вердикт.
— Максим, давай обговорим все детали у меня в номере, — Ева хватает меня за руку и утаскивает за собой, под гнетущим взглядом Мирона.
Вот черт! Теперь он меня точно уволит. Курица! А я уж было подумал, что она хочет мне помочь. Ева хлопает дверью и поворачивает защелку, а после смотрит на меня своими сияющими лисьими глазами. Довольная, обосраться!
— Что ты творишь? — говорю шепотом.
— Не бойся, сладкий. Он тебя не тронет.
— Я не боюсь. Просто мне не нужны проблемы из-за твоих тупых выходок.
Ева качает головой, снова улыбаясь.
— Что ты здесь делаешь?
У меня нет ответа на ее вопрос, как и желания оставаться в закрытой комнате с этой сумасшедшей. Делаю шаг к двери, а Ева прислоняется к ней спиной, закрывая собой замок и ручку.
— Соскучился? Так иди сюда… Продолжим то, что начали на пляже.
— Там мы все закончили.
— Ты такой правильный, аж блевать тянет от запаха сладкой ваты. Апчхи! — Ева закрывает рот ладонью, громко чихая. — О! Видишь! Правда, — расплывается в улыбке.
Только сейчас отчетливо замечаю чуть припухший нос и покрасневшие глаза. Бросаю взгляд вправо и на тумбочке рядом со скомканной кроватью замечаю кучу баночек и пузырьков. Ведьма заболела? Не смогла сварить себе оздоровительное зелье?
— Не пожелаешь мне здоровья? — недовольно произносит она, вновь привлекая мое внимание.
— А мозгов можно тебе пожелать? Может прибавится и ты поймешь, что нельзя спать на пляже?
— Просто ты меня не согрел, — Ева надувает губы.
Ага. Так я и повелся на эти ужимки.
— Заткнись!
— Че ты псешешь? Я тебя даже не трогаю. Хоть и очень хочу.
— Откуда ты знаешь, где я работал? — меняю тему, потому что эта меня заебала.
— Я знаю о тебе все, сладкий.
