Потом Филипп остался один. Те дни Артем не ворошил в памяти, тогда даже его пробрало. А Чудов уже через два месяца уехал на соревнования — крепкая скотина. Тогда в первый раз он отдал Тёме ключи.
— Присмотри тут за всем, — без долгих церемоний заявил товарищ.
Тёма лишь кивнул и подавил восторг. Пусть на несколько недель, но он переезжал из материнской распашонки-двушки в отремонтированную трехкомнатную квартиру. При том восемнадцатилетний парнишка сразу понял — пользоваться имуществом боксера нужно аккуратно. Девочек приводить, но соседей не тревожить и не пачкать ничего. В итоге все оставались довольны.
Потом Фил продал родительское жилье, купил зачем-то дом за городом. Решился на бизнес. Сам плотно засел в Москве и выступал в коммерческих боях. Семью не заводил, менял подруг, подсел на карты. Деньги тогда у него уже шли стабильно, часть он был готов вливать в базу. И как-то по накатанной сложилось, что управлял всем имуществом друга в городке по-прежнему Артем.
Он выделял каждый месяц деньги матушке, сам ее почти не навещал. Отнекивался работой, как и она когда-то от него. Чувствовал себя уже на тот момент молодой мужчина просто отлично. Доход был, он развлекался, как мог. Пока после очередного боя Фил не написал — я возвращаюсь.
Боксеру повредили позвоночник. В целом он выправился и был здоровее многих ровесников. Но полноценные тренировки и жесткие выступления могли закончиться для него инвалидной коляской. А так как Фил никогда лишними сантиментами не страдал, он легко закрыл дела с боксом и надумал приехать домой.
— Устал я от пробок, грязи, суеты, — признался он по телефону, — хочу спокойно жить за городом и заниматься нормальным спортом.
Артем изобразил радость. Хотя его веселые времена, как он сразу понял, закончились. Пришлось снимать квартиру, терпеть начальника и выезжать из кабинета.
В день города Тёма спокойно прибыл в спорткомплекс. Перед охраной не отчитывался, сразу пошел в здание. Ключи от офиса Филиппа у него были, причем вполне официально. Он открыл солидную коричневую дверь, вошел и закрылся.
Приблизился к правой стене, отодвинул шкаф. Потянул за нужный плинтус и вытащил небольшой прямоугольный металлический ящичек. Коробки Геры легли туда идеально. Артем привел в порядок пол. Тайник не запирался, но вероятность его обнаружения равнялась нулю. Тёма вмонтировал хитроумный сейф сам, по юности, еще до службы у Филиппа, он подрабатывал на стройках.
Риск потерять товар, конечно, существовал. Но он был не так велик по сравнению с опасностью носить его с собой. Артем и так последние дни ловил за собой хвост. Если Гера его пас, то хорошо. А вдруг люди Чернопольского? Найди они у него препарат, в лучшем случае ему бы удалось убежать куда-то на океан и там со счастливой улыбкой утопиться.
* * *
Конечно, Филипп не мог сказать Жене, что пошел на фиктивные отношения из интереса именно к ней. И конкретно потому, что она, на первый взгляд, безумно походила на его сильную любовь. Информация была не для Женькиных очаровательных ушек и ранимого характера. Да и этот факт, по сути, уже не имел никакого значения.
Пока он терзался чувством вины по отношению к Лене, Женьку взялся окучивать ее злосчастный возлюбленный. Даже если бы его порывы были искренними, Филипп разозлился бы. А так как мужчина находился в полной уверенности, что парень пользуется наивной девочкой, его охватывал сильнейший гнев.
В один из дней, когда Славка отирался на базе и делал снимки, Фил подошел к нему и конкретно попросил не проявлять к Жене знаков внимания более дружеских. И все вопросы напрямую решать с ним, не заставляя девушку краснеть. Вячеслав вроде бы понял, но его выходка на дне города показала, что не до конца. Ну с ним Филипп еще разберется…
Фил разозлился и на Женьку, потому что она нарушила их договоренности. Слава богу, одна из инструкторов заметила, в какую сторону ушла его «невеста». И к счастью, больше никто ничего не увидел. Филипп раздражался, пылил, потому что девушка, как упрямый барашек, твердила о своей любви к Славе. Фил не был психологом или знатоком человеческих душ, но ему отчего-то показалось, что этот хрупкий котенок сам очень сильно нуждается в любви. Оттого и тянется к этому непорядочному, но родному для себя парню.
А ему, Филиппу, вдруг безумно захотелось дать ей эту любовь. Окружить заботой, баловать. Испытывать рядом с ней счастье. Ласкать до забытья, сделать полностью своей. Кто бы знал, чего ему стоило не взять ее, когда она просила остаться. А то, что она провернула потом… Ни одна профессионалка не доставляла ему такое наслаждение, которое подарила эта неопытная девушка. Сквозь стыд и неловкость в ней играло искреннее желание сделать ему хорошо.
Эмоции к ней, те ощущения, которые он с ней испытал, прошили Фила до костей. Он уже не думал о Лене и больше даже не сравнивал их. Филипп не принял смерть, казалось бы, вечной возлюбленной, он просто осознал, что даже будь она жива, всем его организмом сейчас владела бы маленькая Женька. Она была уникальной — настоящей, светлой, такой нежной…
Посягательства на нее Славы, ее искренность, ее слезы, их чувственные минуты рождали внутри Фила что-то неизведанное. Его распирало от желания быть с ней рядом на полных правах.
— Жень, ты идешь сегодня куда-нибудь?
После воскресения, проведенного на площади, Фил дал всем участникам мероприятия выходной в понедельник. Да и сам никуда не спешил с утра. Женька пока тоже была дома, после разговора на повышенных тонах она не выходила из комнаты. Филипп осторожно заглянул туда.
— Не знаю, — пожала она плечами.
Девушка сидела на кровати, подтянув ноги к груди. Вся сжалась. Филипп медленно подошел к ней и тоже опустился на постель.
— Котенок… — он не сдержался и погладил ее по щеке.
Она посмотрела на него и вдруг улыбнулась.
— Почему ты меня так называешь? — тихо спросила она.
— Потому что ты похожа на маленького кошачьего детеныша, — засмеялся Фил, — тебе не нравится?
Он заглянул в ее большие глаза.
— Нравится, — призналась она и опустила веки.
Фил задумался, глядя не ее трепещущие реснички. Женька отпустила свои ножки и уже привычно обняла его за шею. А потом, невообразимо, вдруг перелезла с кровати на его колени. Филипп откинулся на мягкую спинку ложа, прижал девушку к себе. Ее шелковистые волосы приятно щекотали его подбородок.
— Филипп, — проговорила Женя, — сейчас… после того, что ты сказал… я хотела уйти.
Мужчина инстинктивно обнял ее еще сильней.
— Но куда, Жень, и зачем? — быстро спросил он.
— Шш, — прервала его девушка и продолжила, — но я не смогла. И дело не в твоих деньгах! Или доме… Я бы все равно что-то придумала.
— А в чем же дело? — тихо поинтересовался Филипп.
— Я не знаю, — простодушно заявила девушка, — мне вдруг стало так грустно. Я не хочу быть от тебя далеко.
