Казир тут же повернулся, чтобы выйти из комнаты, но что-то бросилось ему под ноги. Обличье пса, шкуру которого нащупал слепой, не помешало Казиру понять, что это тело демона. В следующее мгновение звенящая пустота заполнила сознание Казира. Напрасно он пытался добраться до двери, крикнуть и предупредить Феразин. Он упал и неподвижно замер, как мертвый.
Феразин, сидевшая во дворе, у фонтана, вскочила на ноги. Было тихо, не слышно было тревожных криков, но красавица испугалась. Из дома вышел юноша. Пес вертелся у его ног.
— Феразин, Казир умер, — сказал юноша.
Черный пес залаял.
Наконец-то Феразин узнала одного из ваздру в облике юноши, а по угольным глазам черного пса она поняла, что это был сам Азрарн. Дом начал таять, как дым, и вскоре все исчезло. Красавица стояла на склоне холма у маленького холодного ручья под звездами, а перед ней лежал Казир.
Феразин бросилась к нему. Она не потеряла голову. Красавица приподняла ледяные руки своего возлюбленного, дотронулась пальцами до его закрытых век. Но не почувствовала ни биения его сердца, ни дыхания.
— Теперь я знаю, что ты мертв, — прошептала Феразин и, как и обещал Азрарн, ощутила, как ее руки постепенно начали каменеть, как останавливается ее сердце и замирает дыхание. Она закрыла глаза и упала рядом с Казиром.
Но Казир не умер. Он был жив. Так хотел князь демонов.
Постепенно дурман Нижнего Мира рассеялся, слепой проснулся и пошевелился. Потом он почувствовал, что лежит на холме под звездами.
Вспомнив, что произошло, он позвал Феразин. Но она не откликнулась. Тогда Казир сел, вытянул руки и нашел ее. Он взял ее на руки и тут же понял, что жизнь навсегда покинула его возлюбленную.
Он был абсолютно счастлив целый год, теперь же он познал беспредельное горе. Он понял, как жестоко его обманули; возможно, опять подумал о Сонной Реке и о путешествии во дворец Азрарна. Но тут же отказался от этой мысли, почувствовав, что теперь князь демонов не будет к нему так снисходителен. Этот обман был его местью. Казир представил себе душу Феразин, затерявшуюся у туманного порога, одинокую и напрасно зовущую его. Сам испытывая ужасную боль, он вздрогнул при мысли о том, какое чувство потери и страха выпало на долю Феразин.
Неподалеку находилась деревня, и был как раз тот час, когда сельские жители возвращались с холмов домой. Они увидели красивого слепого незнакомца, державшего на руках красивую мертвую девушку, и сердца их переполнились жалостью и печалью. Еще до восхода луны они выкопали у ручья могилу для Феразин и осторожно опустили ее в землю, а жрец произнес подобающие случаю молитвы. Люди умоляли Казира пойти с ними, каждый из них был бы рад приютить его у себя дома и заботиться о нем, но Казир не в силах был покинуть то место, где лежала его возлюбленная. Его продолжали уговаривать, и тогда он запел о своей любви, о счастливых днях, проведенных вместе с ней, и о своем отчаянии. Песня душила его, будто слезы, хотя он не плакал — его горе было слишком велико, чтобы плакать. Жители деревни, внимая его пению, тоже стали плакать и, проникшись его бедой, оставили его горевать одного в тишине.
Всю ночь он просидел у могилы. Соловей пел на дереве, но Казир не слышал его.
Перед рассветом он задремал.
И ему приснился сон.
Казир увидел во сне колдунью, которую встретил год назад. Тогда она отправила его в Нижний Мир на поиски Феразин. На этот раз старая женщина с кольцом на руке сказала:
— Значит, Азрарн перехитрил тебя, и твоя любовь с пшенично-желтыми волосами лежит в земле. Сам подумай, где же еще должен оказаться цветок, когда сезон цветения закончился? У князя демонов своя магия, у тебя — своя. Твоя сила — это магия твоих песен. Ты провел год с Феразин, теперь подожди еще год у ее могилы, если у тебя хватит на это терпения. Приноси воду из ручья и поливай это место, выпалывай сорняки, которые будут там расти. А самое главное, каждый день пой над могилой о том, как она тебе нужна. Будь честен, и кто знает, каким вырастет твой сад.
Казир проснулся, когда заря уже окрасила небо в багровые тона. Он почувствовал лучи солнца на своем лице, будто прикосновение теплой руки.
Деревенские жители оставили ему немного хлеба и кувшин с молоком. Казир опустошил кувшин — то ли выпил, то ли вылил молоко на землю. Он пошел к краю ручья, находя, как всегда, дорогу посохом. Там он наполнил кувшин и, вернувшись к могиле, вылил воду, как обычно поливают цветы. Затем сел рядом и начал петь первую из своих песен для Феразин, лежащей под землей.
— Этот слепец заболел, — решили люди. — Горе лишило его разума. Он не хочет уходить от могилы. Несчастный приносит воду каждое утро, а если жарко, то дважды. Он уже протоптал тропинку к ручью. Все время ходя туда и обратно. Он даже построил себе шалаш из глины и листьев. А на заре и в полночь он поет умершей песни.
Но люди помнили магическую силу его песен, заставившую их однажды горевать о судьбе неведомой им красавицы. У одного из сельчан была маленькая дочь. Однажды она заболела и перестала есть. Тогда отец пошел к Казиру и упросил его развлечь больную девочку историей, рассказанной в песне. Казир согласился. От песни Казира ребенок засмеялся, а через час выздоровел.
После этого случая слепого часто просили о помощи. Возможно, он и сошел с ума, но это не мешало ему быть поэтом и целителем. Поэтому его очень полюбили и время от времени приносили ему подарки. Но Казиру ничего не было нужно, кроме скромной пищи и возможности поклониться могиле Феразин.
Прошло несколько месяцев. Однажды пастух, прогоняя в полдень мимо шалаша стадо овец, окликнул Казира:
— На том месте, где покоится твоя жена, что-то растет.
Казир вышел из своей хижины и осторожно прикоснулся к ростку.
— Феразин, счастье мое, солнце моего невидимого мира…
Вскоре жители деревни заговорили о чуде:
— Из могилы растет молодое деревце. У этого дерева серебряные листочки, и, похоже, должны быть цветы. Но пока на нем нет ни одного цветка.
Прошло еще несколько месяцев. Дули ветры, то теплые, то холодные, они качали листья дерева, на котором не было цветов, и играли светлыми волосами поэта, поющего под ним. Год разматывался, словно клубок, наконец закончился и занял свое место в цепочке столетий в толстом сундуке Времени.
В эту ночь поэт не принес воды к дереву. Он плакал, его слезы падали и питали корни дерева вместо воды. Как и его песни.
Но в полночь что-то изменилось. Трудно сказать, что именно, но слепой почувствовал это, как рыбы чувствуют прилив. Казир коснулся дерева и ощутил, что внутри коры бьется и извивается его мечта.
— Подари мне цветок, — прошептал Казир дереву. — Только один цветок.
Он не видел цветка, но знал, что в стволе набухает что-то серебряное, в нем пряталась фиолетовая чаша, которая разворачивалась, лепесток за лепестком…
Феразин очутилась в туманной белизне. Это было обиталище призраков, порог между жизнью и смертью. Здесь находились разные души — и еще не сформировавшиеся, ожидающие своего рождения, и охваченные страхом и гневом, вспыхивающие, словно серые огни, и рвущиеся на свободу.
