— Простите, конечно, миледи, — деловито возразил месье Вобер, — но вы платите мне столько, что меня это полностью устраивает. Полностью! И к тому же я дорожу своей репутацией и дружбой с фамилией д’Амран!
— Фабрис тоже носит такую фамилию, — проворчала я чуть тише, уже вовсю соображая, что же делать и откуда в кратчайший срок взять новые документы.
Мои копии лежат в имении, в несгораемом шкафу. Хоть их ценность, надо признать, не так велика, как у оригиналов.
— Конечно, предусмотрительно я сделал копии, — вторил моим мыслям адвокат. — Но, боюсь, судью они устроят не в полной мере. Без магических печатей лаборатории, что выдала заключение, без возможности развернуть слепок ауры и продемонстрировать остальным. Копии, это просто голословные бумажки! Я отправил помощника в ту лабораторию, откуда эти документы. Но, боюсь, вернуться он не успеет.
Вот это и плохо… А насколько отсюда далеко до Марбра? Не ближе, чем до лаборатории.
Я неосознанно посмотрела в окно, словно через него можно было увидеть тяжёлые башни королевской резиденции. Попасть туда без особого приглашения даже графине непросто. Стража доймёт расспросами, волокитой и подобными весьма раздражающими моментами. Правда, на этот случай у меня в сумочке лежит извещение без даты о встрече с Ренельдом де Ламьером. Хоть какой-то прок от этой бумажки!
Другое дело, что до заседания времени уже в обрез. Не успеть!
Я закрыла лицо руками, но быстро совладала с собой.
— Попробуем опираться на копии документов. Может быть, они всё же будут достаточно веским аргументом? А позже я привезу оригиналы. В этот же день! Или ваш помощник сумеет их раздобыть. Ведь вы снабдили его сопроводительным письмом?
— Естественно!
Ну что ж, если он не окажется достаточно быстрым... Придётся пойти к месье моя-помощь-неоценима дознавателю. Чуть раньше, чем я хотела бы его видеть.
— В случае чего… Я попробую уговорить суд. Возможно, перенести слушание, — месье Вобер покачал головой.
Перенос слушания, это, в любом случае, плохо. Это снова дни ожидания, страдания Перетта в камере, и повод Фабрису придумать ещё какую-нибудь гадость.
В кабинет деликатно постучали, и внутрь заглянул один из помощников судьи.
— Слушание сейчас начнётся. Прошу вас пройти в зал.
Мы с адвокатом переглянулись и последовали за ним. Даже удивительно, как много желающих послушать дело Перетта сыскалось!
Я опустилась на своё место и огляделась. Вот Фабрис, который о чём-то тихонько разговаривает с обвинителем. Вот его жена — на лавке позади. Как всегда с необоснованно надменным лицом. Платье на ней по последней моде, ещё не ношенное, но из довольно дешёвых тканей. А значит, она просто пытается сделать вид, что с бюджетом их семьи всё хорошо. Она посмотрела на меня с нескрываемой ненавистью. Думаю, если бы у неё была возможность без меры тратить наследство мужа, в её глазах сейчас было бы больше радости.
Двери зала снова открылись — все на миг смолкли, и в тишине раздались размеренные шаги. Я даже не обернулась, но через пару мгновений, когда шёпот и гул вокруг резко стали уливлённо-восхищёнными, рядом со мной сел Ксавье де Ламьер.
— Что вы здесь делаете?! — возмутилась я, чуть склонившись к его плечу.
— Я не мог не прийти поддержать вас.
— Это очень мило с вашей стороны, милорд, но…
Договорить я не успела. И даже, признаться, этому обрадовалась. Потому что своим появлением Ксавье, скорей всего, хотел подтолкнуть меня к более скорому ответу на его предложение. И судя по тому, как он сегодня спокоен, о решении братца ему пока не известно.
На сей раз открылись боковые двери — и в зал ввели Перетта. Адвокат уже ждал его за отдельным столом и тут же поднялся на ноги, встречая своего подзащитного. Месье Орм огляделся, мгновенно нашёл меня — и по его губам тут же расплылась облегчённая улыбка.
Я махнула ему рукой. Но в груди стало так горько, хоть плачь! Что если судья окажется слишком суровым, чтобы поверить моему обещанию привезти документы? Вдруг он тоже подкуплен? Или предпочитает встать на сторону несправедливо обделённого наследника графа Эйского?
Заметив мою тревогу, Ксавье накрыл мои сложенные на коленях руки ладонью. Я вздрогнула и высвободилась как можно более плавным жестом. Но маркиз, кажется, всё равно вспыхнул обидой.
Последними в зал суда вошёл сам судья, мужчина довольно молодой, суховатый на лицо, с острым и ужасно холодным взглядом. Честное слово, даже дамы перестали обмахиваться веерами, когда он осмотрелся, садясь в высокое кресло посередине тяжёлого резного стола. Рядом с ним присели ещё двое мужчин. Префект центрального округа Жардина и судейский секретарь.
Слушание началось. Первым выступал обвинитель — его я уже встречала раньше, пока обивала пороги самого разного рода кабинетов, пытаясь встретиться с самыми влиятельными людьми, кто мог изменить ход дела. Он мне сразу не понравился. Несмотря на вполне добродушный вид толстяка с вполне симпатичным — если бы не двойной подбородок и чуть обвислые щёки — лицом. Его голос был убедительным, слова — достаточно пылкими, чтобы разжалобить всех вокруг.
Бедный, бедный Фабрис! Он до сих пор не восстановился после злостного нападения с применением магии. И только недавно с его шеи сошли страшные следы гнева месье Орма.
Всё время его речи мне хотелось встать и прервать этот поток страшного бреда. Зато Фабрис вполне умело изобразил вид страдающего, сокрушённого невзгодами и хворью человека. Вот же позёр каких поискать!
Перетт становился всё мрачнее, то и дело поглядывал то на адвоката, который, к его чести, хранил полнейшую невозмутимость, то на меня. А мне нечем было его обнадёжить.
Но вот наконец в центр зала вышел месье Вобер. И даже при знании того, что в его бумагах не хватает оригиналов едва ли не самых важных документов, я не могла не проникнуться его профессионализмом. Нет, всё же не зря Эдгар поддерживал с ним хорошие отношения!
Но первая заминка случилась в тот миг, когда пришло время переходить к самому главному аргументу в деле защиты. Месье Вобер слегка потянул время, перебирая бумаги и раскладывая их так, чтобы судье якобы было более понятно содержание этих замысловатых бумажек. Я, наблюдая за ним, так нещадно мяла ткань юбки, что Ксавье начал поглядывать на меня с удивлённым недоумением.
Увлечённый делом адвокат даже вздрогнул, как и половина людей в зале, когда двери снова распахнулись. По полу пронёсся вихрь принесённой с улицы пыли. Стражники кивнули, подтверждая, что всё в порядке, когда к ним обратился вопросительный взгляд судьи. И в тот же миг в зал вошёл Ренельд ле Ламьер. А за ним вальяжной рысцой вбежал и Лабьет. Пёс походя глянул на кого-то из зрителей — и тот заметно отпрянул.
