– Почему ты не остановился? – застонала я в бессилии.
Хоть Никита и друг, но предстать перед ним раскоряченной в чужой машине, словно какая-то Зойка… какой кошмар!
– Парень не дурак. Быстро сообразил, что к чему и отошел от машины.
– Ты уверен, что это был Ник?
Я готова была сквозь землю провалиться от стыда.
– Ну, я так предположил. Лицо у этого парня стало таким, будто он лимон съел – стал бы посторонний так реагировать?
Вадим пожал плечами и взял мою ладонь.
– Почему тебя это так волнует? Ты свободная девушка, имеешь право на личную жизнь.
– Да, но…
Я не знала, что ответить. Вроде все так, но меня почему-то терзало чувство вины.
– Я ведь сказала, что скоро буду, вот он и вышел встречать. Я должна была, – по-детски всхлипнула, поворачиваясь к Вадиму.
– Ты никому ничего не должна, Алиса, – серьезно сказал тот.
Он поднес мою руку к губам. Легонько поцеловал сначала тыльную сторону ладони, затем внутреннюю, задержавшись на ней дольше, чем следовало и, наконец, со вздохом выпустил.
– Беги. Я позвоню завтра.
Я скользнула взглядом по губам парня, которые еще пять минут назад находились там. Дыхание на мгновение сбилось.
– Пока, – шепнула я, улыбнувшись краешком губ.
– Пока.
Я выскочила из машины так шустро, словно меня пинком оттуда выкинули. Стыдливо поправила платье и шагнула к подъезду.
– Ники, – выдохнула, содрогнувшись под тяжестью взгляда.
Никита сидел на скамье, судорожно сжимая кулаки.
– Надеюсь оно того стоило, – ледяным тоном произнес он, и сердце противно заныло.
Глава 13
– Сколько ты тут сидишь? – спросила я тоном провинившейся отличницы.
Никита проводил взглядом машину.
– Достаточно, – буркнул, поднимаясь с места. – Вы бы еще на скамейке разлеглись.
Я подскочила к парню и порывисто обняла за шею.
– Прости, прости, прости-и-и, – зашептала ему в самое ухо и несколько раз чмокнула небритую щеку.
Настроение было превосходным: в то, что лучший друг решил всерьез разозлиться, я не верила. Никита отодвинул меня в сторону.
– Я чуть сума не сошел, – проворчал он, одарив меня укоризненным взглядом.
Отлично. Сейчас шевельнет пару раз мою дремлющую совесть и успокоится, – прикинула единственно возможный вариант.
Никита покачал головой и для усиления драматизма, шумно вздохнул.
– Почему ты сразу не сказала, что идешь на свидание?
В любое другое время совесть уже доедала бы остатки моего мозга, но сейчас… Сейчас было не до того.
– Я, кажется, влюбилась, – промурчала задумчиво, игнорируя его вопрос.
Плюхнувшись на скамейку, я раскинула руки в стороны, запрокинула голову и принялась считать редкие звезды.
– Мне даже на Стасика с Зойкой плевать, – добавила, прислушиваясь к собственным чувствам.
Удивительно, как устроен наш внутренний мир. Еще вчера меня мучили боль и отчаяние, а сегодня в животе порхают бабочки. Я порывисто выпрямилась и уставилась на Никиту.
–Знаешь, а ведь ты был прав: этот гад не заслуживал моего доверия. Ты знал, что он спит с этим Иудой в юбке? Поэтому перестал с ним общаться?
Ник отвел взгляд и покачал головой.
– Я бы тебе сказал.
– Ну да, – задумчиво согласилась, растирая холодные ладони. – Ты бы не стал прикрывать этого муда… Может, пойдем, а? Я дико проголодалась.
Словно в подтверждение этих слов желудок издал громкое урчание. Никита с подозрением покосился в мою сторону.
– Хорошо, что ты так быстро оклемалась, но все-таки…
Он кивнул в направлении укатившего минивена.
– Никитосик, миленький, ты же не расскажешь Виоле о том, что случилось?
Я сложила ладони вместе и состроила жалобную рожицу.
– Пли-и-из! Она же неделю будет пилить меня. А за что? Что я такого сделала?
Парень вздохнул и глубокомысленно произнес:
– Виола не станет ворчать на пустом месте. А вот тебе иногда стоит прислушиваться к советам старших.
Я закатила глаза: ну вылитая бабуля, царствие ей небесное.
– Ладно, – обреченно согласился Ник, поднимаясь по ступенькам. – Но обещай, что не станешь больше делать таких вот глупостей.
Он повернул голову и продемонстрировал выразительный взгляд. Я радостно закивала.
Домофон издал протяжное “пи”, и мы вошли в подъезд.
Пятиэтажка, в которой проживал Никита, хоть и считалась новостройкой, но так же, как и старые дома была без лифта. Поднявшись на последний этаж, я заработала легкую одышку.
«Пора брать себя в руки», – подумала рассеянно. – «Утренние пробежки в парке – то, что доктор прописал».
Поковырявшись в многочисленных хитроумных замках, Никита, наконец, распахнул дверь.
– Велкам.
Я шагнула в темноту прихожей. Тут же споткнувшись обо что-то мягкое, едва не растянулась на скользкой плитке.
– Баксик, твою ж мать, – выдохнула, с трудом восстановив равновесие.
Упитанный, словно сельский поросенок, котяра по кличке Бакс считал себя полновластным хозяином квартиры. Никита же, по его кошачьему разумению, состоял при «дворе» на неопределенной должности: что-то среднее между швейцаром, личным поваром и чесалкой для пуза.
Получив от меня солидный пинок, Бакс возмущенно мяукнул и врезал лапой по моей лодыжке. Я в очередной раз порадовалась своей прозорливости: после жалоб Никиты на ободранные котом обои и мебель, я подарила вредителю антицарапки – серебристые чехольчики для когтей. Баксик подарку не обрадовался. Весь день пытался содрать их, но осознав бессмысленность затеи, смирился.
Никита щелкнул выключателем.
– Гаденыш, – пробурчал добродушно, сгребая в охапку пристроившегося на тумбе кота. – Как вернулся из поездки, первым делом забрал его у соседки. А это волосатое чмо в благодарность нассал мне в тапки.
Я весело хихикнула.
– Жирнющие котлеты Таисии Романовны из кого угодно сделают мстительную тварь. Мы печеночку любим, правда Баксик.
Я потрепала кота между ушами. Бакс звонко мяукнул и, спрыгнув на пол, лениво поплелся на кухню. Я вытащила из тумбы мохнатые тапки-кролики и, сбросив туфли, погрузила ноги в блаженное тепло.
– Коньяк будешь?
Из кухни вынырнула голова Никиты.
– Французский. В Марселе купил.
