* * *
Казалось, она ничего не чувствует. Неожиданно потеряла такую способность.
И мыслей не осталось. Они куда-то исчезли.
Лишь ноги шагали в неизвестном направлении. И Слава Богу. Значит, она жива. А все остальное вернется. Когда-то.
Если бы кто-то вдруг поинтересовался, куда она движется, Арина не ответила бы, поскольку ничего не слышала. Эти внешняя глухота и внутренняя немота убивали, но ничего поделать с этим девушка не могла.
Как оказалась у моста Маляров, она не помнила. Сразу выделила знакомую сухопарую фигурку, хлопочущую возле какого-то юноши с мольбертом. Стелла Семеновна тыкала пальцем то вдоль реки, то в сторону солнца. Неугомонная, что-то советовала очередному дарованию.
Еще утром она помогала Арине паковать вещи. Как давно это было!
Может, и ей стоит попросить совета у опытной женщины? Жизненного. Важного. Возможно, самого-самого. Однако тогда придется рассказать обо всем, и прежде всего о человеке, который обманом изменил всю ее жизнь.
Арина переложила сумку из одной руки в другую, вдруг почувствовав ее тяжесть.
Нет, негоже впутывать во все это еще кого-то. Тем более, такого хорошего человека.
Девушка уже повернулась, чтобы уйти, но замешкалась, и Стелла Семеновна заметила ее. Прискакала на довольно высоких, как для своего возраста, каблучках. Поинтересовалась:
— Рейс отменили?
— Что-то такое, — прокаркала Арина, не узнавая собственный голос. Подумала: только бы не заплакать, иначе остановиться будет сложно.
Стелла Семеновна нахмурилась, пожевала губы и безапелляционно заявила:
— Пойдем-ка со мной, — взглянула на Аришину сумку и крикнула через плечо: — Тарас, нам нужен носильщик! — На попытки девушки возразить, заявила: — Парню пора отдохнуть. Сменить умственный труд на физический. Тебе, кстати, тоже. Только наоборот.
Смирившись, Арина поплелась вслед за Стеллой Семеновной на мост. Тарас семенил рядом, поглядывая на девушку с явным интересом.
Остановились они возле временно свободного мольберта юного дарования. Стелла Семеновна указала Тарасу, где поставить поклажу, и шепнула, чтобы тот погулял где-нибудь. Парень кивнул, бросил на Арину еще один взгляд и куда-то умчался.
— Может, я лучше… — начала девушка, хотя и сама не знала, что ей делать. Во всяком случае, с Макаром она пока видеться не могла.
— Не знаю, как лучше, но сейчас ты сядешь вот на это самое место и возьмешься за работу. Тучки набежали. Лохматые. Красивейшие. На бумагу просятся. Тут парень акварелью баловался. Так что придется и тебе тень по бумаге погонять.
Ариша нехотя взялась за кисть. Всмотрелась вдаль. Оглядела небо. А руки уже совершали привычные движения. Вернулась способность мыслить.
Клара ей не солгала. Как ни болезненно это осознавать.
Арина приняла этот факт еще и потому, что после настоящей близости с Макаром подсознательно ощущала — тот случай в школе оказался обманом. Она ошиблась, но лишь потому, что слишком неожиданными и сильными оказались ее чувства к Макару, в то время как знала она его ничтожно мало. Иначе заметила бы подмену.
Сейчас Арина верила в это. И пусть тогда с ней был не любимый, она-то думала иначе. Вспоминала Макара каждый день, если не час, когда вынашивала Женечку, рожала его, кормила, рассказывала сказки и басни об отце. Именно грезы о дорогом ей человеке, а еще ожидание встречи помогли Арине выстоять, не спасовать перед трудностями.
Означает ли это что-то для нее и Жени? Безусловно. Не Антон — отец дорогого ей ребенка. Никогда ее сын не назовет этим словом обманщика. Она не допустит.
Знал ли Макар о чудовищной подставе? Ведь не только ее обманули.
Ариша почти поминутно вспомнила день, когда они с Макаром поставили свои подписи в ЗАГСе. Теперь она понимала и его поведение, и взгляд, которым он одарил ее перед тем, как покинуть на долгие годы. Только обманутый человек мог так смотреть — почти ненавидя. Значит, не подозревал брата. Верил, что она во всем виновна. Но, несмотря ни на что, женился на ней. Почему? Как же хотелось верить, что именно по той, особенной причине!
Представлять то, в чем Макар подозревал ее до возвращения в родной город, да и потом, какое-то время, оказалось слишком больно. Этот развод… Возможно, он не состоялся именно потому…
— Девушка, сколько вы хотите за этот пейзаж?
Затуманенным взглядом Арина посмотрела на мужчину с тросточкой.
— Не отвлекайся, девочка.
Благодарно кивнув Стелле Семеновне, она макнула кистью в голубую краску.
… потому, что Наташа показала Макару фотографию? Тот все понял и передумал разводиться? Неужели, и в самом деле прикрывал Антона, как это представляет Клара? Но разве можно заниматься любовью с женщиной так, словно она — самое драгоценное на свете, только для того, чтобы прикрыть братов обман? Разве признают ребенка сыном лишь для того, чтобы скрыть семейный позор?
Арина опомнилась лишь тогда, когда перестала различать краски. Огляделась вокруг и поняла, что на мосту остались только они со Стеллой Семеновной, да парочка зевак. И еще Тарас. Он курил, облокотившись на перила, и стряхивал пепел в воду.
— Это его мольберт, верно? — кивнула Арина в сторону юноши.
— Еще намарает бумаги вволю до старости, — отмахнулась Стелла Семеновна. Она тоже курила. Выпустив, по своему обыкновению, дым через ноздри, поинтересовалась:
— Ты как? Готова идти?
— Готова.
— Вот и славно. А я тут тебе деньжат подсобирала. Пять акварелей за день. Рекорд. — Бросила через плечо: — Учись, юноша. Завтра жду тебя на этом месте. — Ткнула пальцем в мольберт. — Забирай снаряжение, и сумку прихвати. Поможешь донести.
Арина хотела отказаться от помощи, но Стелла Семеновна смерила ее таким взглядом, что девушка передумала.
Да, пора домой.
* * *
Макар лишь мельком взглянул на указатель «Любашевка». Он не мог думать ни о чем, кроме того, что Арина не отвечает на звонки. Очень хотелось верить, что телефон просто разрядился, а девушка не заметила. В противном случае…
