- Тебя что-то тревожит… - шепнул Ансор мне на ухо. Он словно был самим воздухом, которым я дышала: демон был и не был рядом со мной.
Я побежала, побежала от призрака, от вопросов, и комната переполнилась звуками: шлёпаньем моих ступней по полу, хлопаньем кожистых крыльев, тяжким, трущимся передвижением стен, что будто бы хотели расплющить меня, приготовить каменно-человеческий сэндвич.
Моих ног коснулось что-то тёплое и липкое, и я поняла, что не могу сдвинуться с места. В темноте было не разобрать, какого цвета жидкость на полу, но впереди меня загорелся огонёк… Нет, то был не огонёк. То был волк, что сгорал в боевом пламени, и нёсся ко мне, чтобы забрать свою убийцу с собой.
***
- Тише, тише, тише! – кто-то успокаивающе поглаживал меня по волосам, прижимая к себе. От него пахло розами и свежей выпечкой, и запах был приятным. – Я успела, девочка. Ты выжила.
Селена Арангарат ещё минут десять не выпускала меня из рук. Мы сидели на кровати в залитой солнцем спальне, и простыни были светло-кремовыми.
***
Королева-мать успела буквально в самый последний момент: когда она откликнулась на мой пронзительный крик, мне оставалось не больше минуты. Понятия не имею, был ли у меня шанс потерпеть ещё чуть-чуть или нет: кто знает, как реагируют на волчий яд охотники на демонов, если сами демоны от этого яда лишь долго страдают, а не умирают. Но я не питала оптимистичных иллюзий на этот счёт. Мне просто снова очень своеобразно повезло, что альфа-волчица Селена Арангарат испытывала ко мне симпатию и присматривала за волками королевы Оланты.
Волкам-стражникам запрещено нападать на нарушителей границ сразу же: будь они просто хищниками, такое было бы дозволительно, но они были ядовитыми, и, согласно Соглашению, заключённому между Адом, империей Талера и королевством Люпиния по итогам Освободительной войны, оборотни не имели права разевать пасть на чужаков без крайней необходимости. У них имелись массивные, сильные и быстрые тела, присутствовали лапы и когти, то есть иные возможности, как напасть, так и защититься.
Вчерашним злополучным утром дворец патрулировали оборотни, находящиеся в непосредственном подчинении второй жены короля волков, сына Селены Сиграля, и один из них, обнаруживший меня, нарушил условия соглашения, отравив своим ядом. Селена Арангарат не просто успела найти вовремя и излечить собственными ядом и кровью, она взяла меня под своё покровительство и спасла от расправы. Я знала, что она видела меня в боевой трансформации и теперь была посвящена во все мои ужасные секреты: по её словам, сказанным мне после успокоения за чашечкой чая в числе прочего, я вернулась в человеческую форму лишь, когда она влила в меня противоядие и оно стремительно начало бороться за меня со смертью. Правда обо мне, как ни странно, не удивила её, ведь королева-мать и без того подозревала, что я против имперских законов, ещё из моего прошлого рассказа. Теперь она точно знала, почему именно.
- Я не чернокнижница и губить невинное дитя не собираюсь, - отмахнулась от испуганной меня бабушка, подтолкнув мне тарелку с не лезущими в горло тостами сегодня за завтраком.
Своей добротой Селена Арангарат спасла меня от смертной казни в империях, не выдав секрета и не позволив другим волкам его узнать и выдать, вовремя унеся тайными проходами в свои покои и укрыв. Этими же действиями королева-мать уберегла меня от королевы Оланты и её влияния на короля Сиграля. Она свидетельствовала, что волк отравил не просто девочку, а невесту наследника адского престола, напомнила о Соглашении и о том, что будет, если о происшествии станет известно. Если Оланта Арангарат и хотела моей крови за убийство её подчинённого, то свидетельство, пусть и немного лживое, так как момента убиения мною волка бабушка не видела, Селены Арангарат, правившей с юных лет и до зрелости сына, любимой и почитаемой теми, кто любил королеву Евгению и кто не принадлежал к кругу семей, родственных Оланте, а так же и мой высокий, благодаря Ансору, статус не дали ей протянуть в мою сторону когти.
Все эти разбирательства и разговоры закончились уже к вчерашнему, минувшему вечеру. Излечённая от яда, я всё равно ощущала боль в прокушенной руке: бабушка обработала и перевязала мне рану, некоторое время спустя позвала своего целителя, который ещё раз проверил прокус, обработал мазью и обновил перевязь. Магов среди волков-оборотней не было, а приглашать чернокнижника Селена Арангарат не стала из-за моих же стонущих просьб, чтобы не выдать моё присутствие в Люпинии в день побега и чтобы… мои проблемы не всплыли случайно, как всплыли, когда лечила Соранна. На моё счастье, целебные мази здесь всё же были не простые, а зачарованные целителями из обеих тёмных империй, потому заживление шло быстрее, чем полагалось, и гноение мне не грозило.
- А уж если ты охотница на демонов, то выздоровеешь ещё скорее, - отправив меня прогуляться в сад после завтрака и утреннего осмотра, сказала королева-мать, держа за здоровую руку. – Твои ноги ведь уже зажили?
Лишь тогда я вспомнила о ранках на ступнях, полученных в её покоях всего три дня назад. Либо я не слишком обращала на них внимание, а Соранна залечила их мне в числе прочих, либо всё благодаря моей регенерации чудовища.
В осеннем саду, который скорее уже вступил в зимнюю пору, дорожки были расчищены от снега. Когда-то Люпиния была частью белого королевства Конрефия, и здесь ещё сохранялся остаточный след магии ангелов: бабушка сказала, что цветы, посаженные на этом клочке земли, никогда не увядали, радуя своей красотой круглый год, именно потому здесь и был раскинут королевский сад.
Сегодня был мой второй день в качестве королевской гостьи в Люпинии и пятый в качестве невесты Ансора тар-демена Ризуда. Я чувствовала, как устала за это время, вдыхала морозный воздух полной грудью и не могла надышаться. На мне были брюки и туника, подобные тем, что были на Селене Арангарат в день нашей первой встречи, но более роскошные: синие и вышитые серебряной нитью, они были удобными и приятно льнули к коже, что из смуглой стала какой-то болезненно землистой. Сверху мне накинули плащ: белый, как и цвет здешнего королевского рода.
По бокам от дорожки, где я шла, цвели красные розы. Запустив руку в куст, я сорвала бутон, оцарапав палец и оставив на шипах каплю крови. Проследив её движение, увидела, как она сорвалась на белый снег. Как я взяла эту розу, как капля покинула моё тело, так я лишила волка-оборотня жизни. Случайно, защищаясь, я убила того, кто лишь выглядел зверем, но был способен принимать человеческое обличье. Кто был столь же сознателен, сколь Селена Арангарат, попросившая называть себя бабушкой, как её величали Евгения и любимая Ассоль.
И чем я лучше демонов и чернокнижников, что без суда и следствия убьют меня, если убила незнакомого волка-оборотня? Бабушка не сказала мне, была ли у него семья, но наверняка ведь была. Меня затрясло. Больная рука была напоминанием моего преступления и моей же самозащиты.
Однако почему мне кажется, что чем больше я себе защищаю, тем хуже делаю другим? Тем ниже падаю в бездну? Что из совершенного мною ошибка, а что – нет? Не подвергаю ли я опасности Селену Арангарат? Ансор не догадался искать меня в Люпинии вчера, но сколько времени у меня ещё есть? Сегодня, завтра, может, неделя?
