— Отлично. Вы оба готовы начать расти. Нет ли чего-нибудь такого, что вы хотели бы мне рассказать, пока не стали старше?
Майк задал совершенно неожиданный вопрос:
— Вы думаете, что девчонки собираются убить нас?
— Думаю ли я, что девчонки собираются убить вас? — не веря своим ушам, повторила доктор.
— Да, — с тревогой ответил Майк.
— Какие девчонки? Которые девчонки? — спросила доктор, пытаясь выяснить, что на самом деле имеет в виду Майк.
— Марсия и Ванесса, — загадочно ответил Майк.
— Если они их убьют, мы ведь тоже умрем? — озабоченно поинтересовался Сид.
— Я не знаю, о ком вы говорите «они», — настаивала доктор.
— Ну, прошел слух, — объяснил Сид, — что девчонки собираются поубивать друг друга, что наступает время, когда некоторых из них не будет.
— Наступает время, — сказала доктор, подчеркивая каждое слово, — когда никто из вас не будет одиночкой. Все вы начнете действовать вместе. Но теперь я хочу вернуться к вашему вопросу. Майк и Сид, вы меня слушаете? Я хочу, чтобы вы очень ясно поняли, что я собираюсь сказать. Если бы Марсия и Ванесса умерли, вы бы тоже умерли. Так что вы должны помогать им жить и догонять Сивиллу, чтобы у них не было желания умирать.
— Но они себя так плохо чувствуют, — сказал Сид.
— Да, я знаю, — тихо ответила доктор и добавила более громко: — Но вы можете помочь им почувствовать себя лучше, подбодрить их. Никто никого не собирается убивать. А теперь вы начинаете становиться старше, старше, старше…
В ходе сеансов прогрессии возраста доктор обретала в себе уверенность, в особенности потому, что во время этого процесса происходил и настоящий анализ. Эти мальчики только что рассказали о суицидальных намерениях некоторых других «я», а также о своем страхе перед интеграцией, которая могла закончиться их смертью.
Процесс постепенного взросления продолжался до тех пор, пока к апрелю 1960 года не осталось ни одного «я» моложе восемнадцати лет. Сивилле в то время было тридцать семь лет и три месяца. Поскольку идентичность возраста была важным шагом на пути к интеграции, доктор Уилбур 21 апреля обсудила этот шаг с Вики.
— Я ошеломлена мыслью о том, что стану такой старой, — произнесла Вики.
— Но мы сделаем это, Вики?
Ответом было молчание.
Доктор на минуту задумалась. Затем она попробовала подойти к делу иначе:
— Вики, вы единственная, кто знает все обо всех. Вы являетесь хранительницей памяти, позитивной силой в комплексе Сивиллы. Разве вам не следует быть одного возраста с ней, если вы уже обладаете всеми воспоминаниями о тех годах, которые делают ее старше вас? Разве это не справедливо?
— Наверное, так. — Перспектива приближения к сорока годам явно не приводила Вики в восторг. Слегка постукивая указательным пальцем по краю стола, она заметила: — А я не говорила вам, что Сивилла хотела бы стать мной, но не знает, как это сделать?
— Если вы достигнете ее возраста, это будет легче сделать, — объяснила доктор. — Ну так как?
— Вы врач… — тихо сказала Вики.
Потом, когда пациентка уже находилась в гипнотическом состоянии, доктор Уилбур спросила:
— Все здесь?
— Да, — ответил кто-то.
— Рути? — позвала доктор.
— Да, — отозвалась восемнадцатилетняя Рути.
— Майк, — спросила доктор, — хотел бы ты стать тридцатисемилетним?
— Конечно, — ответил Майк.
— Сид?
— Разумеется, — сказал Сид.
Когда доктор задала тот же вопрос Пегги Лу, прозвучал такой ответ:
— Да, если я обязана сделать это.
— Ну, ты не обязана этого делать, — ответила доктор. — Что тебя смущает?
— Знаете, — заколебалась Пегги Лу, — я буду скучать по своим телевизионным программам.
— Тридцатисемилетние тоже смотрят телевизор, — улыбнулась доктор.
— И я не хочу все время учиться, — с опаской добавила Пегги Лу.
— Да, все время учиться никому не идет на пользу, — согласилась доктор. — Ну так этого и не нужно.
Пегги Лу дала свое согласие.
Потом доктор спросила Пегги Энн, которая ответила:
— Ну, наверное, да.
— Ты, кажется, немножко сомневаешься, — заметила доктор.
— А мне обязательно нужно будет ходить в церковь? — пожелала узнать Пегги Энн.
— Нет, не обязательно, — заверила ее доктор.
— Другие взрослые ходят.
— Сивилла взрослая, но в церковь не ходит, — напомнила доктор. — Тебе сейчас восемнадцать, и ты тоже не ходишь.
— Ладно, ладно, — согласилась Пегги Энн.
Доктор поочередно вызывала остальные «я». У Нэнси Лу Энн, у Марсии, Ванессы, Клары, Марджори, Элен и Сивиллы Энн возражений не было.
Однако Мэри запротестовала:
— Я ощущаю такую усталость…
— Если бы вам было столько лет, сколько Сивилле, — возразила доктор, — вы бы так не уставали, да и вообще чувствовали бы себя лучше, потому что получали бы помощь от остальных. Неужели вам этого не хочется?
— А вы останетесь моей подругой? — робко спросила Мэри.
— Клянусь жизнью, — с чувством ответила доктор.
— Вы меня не бросите?
— Не брошу, — пообещала доктор.
— Очень хорошо, — согласилась наконец Мэри.
— Вики, — спросила доктор, — вы готовы?
— Вы меня убедили, — откликнулась Вики.
— Все на месте? — спросила доктор.
— Да, — ответила Вики, — мы готовы.
— Итак, начинаем, — решительно объявила доктор. — Все вы начнете взрослеть. Вы будете непрерывно взрослеть. Через пятнадцать минут вам всем исполнится тридцать семь лет и три месяца, как Сивилле.
— Тридцать семь — это ужасная старость, — пробормотала Нэнси Лу Энн. — Слишком много лет, чтобы что-нибудь делать.
— Не так уж много, — возразила доктор. — Мне еще больше лет, а я занимаюсь самыми разными делами.
Затем, перейдя к внушению как лечебной процедуре, доктор Уилбур стала монотонно повторять гипнотические заклинания:
— Вы становитесь старше, старше, старше… Вы растете, растете, растете… Вам двадцать восемь, тридцать один, тридцать три… Через шесть минут всем вам станет тридцать семь лет и три месяца.
Бежали секунды, шли минуты ожидания. Доктор Уилбур не могла ощутить мощные волны перемен, воспринимаемые органами чувств пятнадцати «я» ее пациентки. По мере того как Сивилла и ее альтернативные «я» втягивались в новую фазу исцеления, в каждом сосуде и в каждом нерве организма происходили перемены. Продолжая находиться в гипнотическом сне, эти «я» ощущали некую вибрирующую волну, наполняющую их новой силой.
