— Она, доктор? — насмешливо спросила Вики. — Не правильнее ли будет сказать «мы»?
Доктор сделала паузу, не давая прямого ответа. Молчание нарушила задумавшаяся Вики:
— Полагаю, вы можете рассказать Сивилле. Но я вновь спрашиваю: разве это она функционирует? — Не ожидая ответа, Вики твердо заявила: — Мы ведь люди, знаете ли. Люди, имеющие свои права.
Доктор зажгла сигарету и задумчиво слушала, как Вики продолжает:
— Тем не менее, если вы хотите рассказать ей, я не возражаю. Однако я бы посоветовала вам дать ей понять, что никто из других не будет делать то, что ей не понравится. Расскажите ей, что они часто делают вещи, которых она сделать не может, но что все эти вещи не рассердили бы ее, если бы их делал кто-то посторонний.
— А как насчет Пегги Лу? — спросила доктор. — Разве она не совершает иногда поступков, которые Сивилла не одобрила бы?
— Видите ли, — объяснила Вики, — Пегги Лу совершает многие поступки, на которые Сивилла не способна, но Пегги никому не навредит. Правда, доктор, она не навредит. — Тон Вики стал доверительным. — Вы знаете, Пегги Лу ездила в Элизабет и попала там в довольно серьезные неприятности.
— Я не знала об этом.
— О, Пегги Лу много разъезжает. — Вики взглянула на часы. — Кстати, о разъездах. Полагаю, что мне уже пора уходить в Метрополитен, чтобы встретиться с Мэриен.
— Да, — согласилась доктор, — боюсь, время уже поджимает.
— Доктор, а вы когда-нибудь ходите в Метрополитен? — спросила Вики, пока они шли к двери. — Вам это должно доставить удовольствие. Сейчас там проводится ретроспективная выставка картин и скульптур в память Курта Валентайна. На случай, если будете рядом, называется это «Валентайн гэлли». Ну, мне пора. И пожалуйста, не забывайте, что можете рассчитывать на меня всякий раз, когда возникнет необходимость.
Уже на самом пороге Вики повернулась, взглянула на доктора и сказала:
— Мне кажется странным ходить к психоаналитику. Эти, другие, и в самом деле невротики, но я — нет. Во всяком случае, мне так кажется. В наши времена хаоса нельзя знать этого наверняка. Но я действительно хочу вам помочь с Сивиллой и остальными. В конце концов, это единственная причина того, что я нахожусь здесь, а не в Париже со своей семьей. Не думаю, что Сивилла или Пегги Лу способны докопаться до сути того, что их беспокоит. Глядя на то, как они здесь маются, я понимала, что мне придется вмешаться. Разве от них добьешься толку? Сивилла пребывает в тотальном неведении относительно всех нас, а Пегги Лу слишком занята тем, чтобы защищать себя. Да и Сивилла тоже, если говорить объективно. Поэтому я просто обязана приходить и работать с вами. Вместе мы сможем добраться до сути. Так что прошу рассчитывать на меня. Я знаю все обо всех.
Заявив это, Виктория Антуанетта Шарло, светская дама с грациозными движениями, мелодичным голосом и безупречной дикцией, удалилась так же, как пришла.
Доктору Уилбур Вики понравилась. Весьма утонченная, но сердечная и дружелюбная, она была искренне озабочена происходящим с Сивиллой. Эту озабоченность следует использовать, решила доктор.
Интересно, что сказала бы мадемуазель Шарло, если бы ее спросили, каким образом она попала в семейство Дорсетт или когда за ней приедет ее семья? Подходя к столу, чтобы сделать запись в истории болезни Дорсетт, доктор спросила себя: как помочь Сивилле стать единой? И единой из какого числа?
Выходя из здания, где располагалась приемная доктора, Вики думала, что Нью-Йорк не похож на Париж или на какой-нибудь другой город из тех, в которых она жила, покинув Уиллоу-Корнерс. В такой серый день, как сегодня, этот шумный, вечно изменчивый город выглядел тенью самого себя.
Шла она быстрым шагом, поскольку опаздывала на свидание с Мэриен Ладлов в Метрополитен и поскольку ощущала себя свободной, на время оставив позади тени тех, других, в чьи жизни вплелась ее собственная жизнь.
Она стала думать о Мэриен Ладлов. Высокая, с изумительно стройной фигурой, скорее симпатичная, чем красивая, Мэриен была существом непостоянным. У нее были каштановые волосы, светло-карие глаза, а на носу красовались три веснушки — единственный недостаток, спасавший ее от физического совершенства, которое сама Вики, склонная к идеализации, всегда была готова превозносить.
Они с Мэриен жили в каком-то чудесном мире с той поры, как в начале ноября 1954 года познакомились в кафетерии педагогического колледжа. С тех пор они побывали в «Карнеги-холле», где слушали Большой филармонический, Бостонский симфонический, Вальтера Гизекинга и Пьера Монте. Они посетили здание ООН, где наблюдали за бурным заседанием Совета Безопасности.
Ничто не вызывало у них такого восторга, как художественные выставки. Обе они особенно любили Бруклинский музей, где их очаровывали не только собрания работ американских художников, но и замечательная галерея современной акварели и занимающая целый этаж выставка «История американской мебели».
И для Мэриен, и для Вики старинная мебель была осязаемым прошлым, зеркалом ушедшего образа жизни, который они обе смаковали. Столы «хэпплуайт», кресла «чиппендейл», туалетные столики на низких ножках, высокие комоды заполняли их разговоры. Для них было нечто завораживающее в обсуждении изысканной отделки вирджинского буфета или устроенного с особым изяществом ящичка в пенсильванском комоде.
У Мэриен был утонченный вкус, развившийся как побочное следствие богатства семьи. Богатства, которого более не существовало. Она обучалась в привилегированных частных школах, окончила колледж Барнарда где-то в тридцатых годах, получила преддипломное образование и под присмотром тетушки, старой девы, совершила большое путешествие по Европе в стиле Генри Джеймса.
Рожденная в богатстве, Мэриен вышла замуж за еще большее богатство. После смерти мужа она тратила свое состояние направо и налево. Заметив его катастрофическое уменьшение и осознав, что впервые в жизни ей придется зарабатывать себе на жизнь, Мэриен приехала в Колумбийский университет, чтобы, пройдя курс преподавания живописи, работать учителем. Вот так она и оказалась в кафетерии педагогического колледжа в тот день, когда они познакомились.
Неожиданно осознав, что она находится всего в квартале от Метрополитен, Вики отбросила воспоминания, ускорила шаги и быстро направилась к ресторану «Фаунтин».
Стоя в дверях огромного помещения, спроектированного как римский атриум, с прямоугольным бассейном в центре, с изогнутым аркой стеклянным потолком, могучими колоннами и столами из искусственного мрамора, Вики была ошеломлена этим обилием искусства барокко, представшим перед ней. Хотя она была здесь много раз, но всегда одинаково реагировала на окружающее.
За одним из столов справа от Вики сидела Мэриен Ладлов.
— Боюсь, я опоздала, — заметила Вики, подходя к подруге. — Приношу свои извинения. Это было деловое свидание. Я просто не могла уйти.
— А я наслаждалась одиночеством, — ответила Мэриен. — Я размышляла о том, как будет выглядеть это помещение, когда в бассейне установят фонтаны работы Карла Миллза.
