— Иными словами, Пегги, она хочет верить в Бога и в заповеди? — спросила доктор Уилбур.
— Ну, есть вещи, которые, по мнению Сивиллы, можно посчитать глупыми, — ответила Пегги Лу. — Истина в том, что она боится обнаружить, что только она одна и считает их глупыми. Если она так подумает, все может рухнуть.
— Значит, именно поэтому она избегает говорить о религии? — спросила доктор.
— И когда дела у нее шли плохо, она обычно просила Бога помочь и верила, что Он ей помогает, — продолжала Пегги Лу. — Она в это верила.
— Понятно.
— Хотя она и обращалась к Нему, дела все равно шли плохо, — скептически заметила Пегги Лу. — Но ей всегда казалось, что есть какое-то объяснение. Ей что-то удавалось доказать себе. От бесед с вами у нее все перепуталось, и она хочет с этим разобраться. Она понимает, что если не сделает этого, то ничего не получится. Я лично могу только сказать, что ей надо разобраться, во что она верит. Не знаю, что думают об этом «другие». Они просто наблюдают.
— Послушай, Пегги, а что, если ты и те «другие», которые пока еще держатся в стороне от Сивиллы, объединятся со мной, чтобы дать Сивилле возможность продвинуться вперед и все уладить?
— Что ж, я не против, — ответила Пегги Лу.
Новая Пегги Лу умела объективно оценивать Сивиллу и в то же время быть на ее стороне.
Знойное нью-йоркское лето 1960 года принесло с собой непрерывную череду жарких дней. В то время как вся общественность следила за предвыборной кампанией Кеннеди — Никсона, в случае Дорсетт произошел частный переворот.
Брови доктора Уилбур сдвинулись от изумления. Сивилла находилась в состоянии гипноза, и была вызвана Пегги Лу. И тут вместо обычного для Пегги Лу слова «Привет» доктор услышала:
— Я называю себя Сивиллой.
Судя по голосу, это была Пегги Лу, но ее заявление сбивало с толку. «Я называю себя Сивиллой»?
Внимательно глядя на спящую пациентку, доктор тихо сказала:
— Но я приглашала Пегги Лу.
— Вы не понимаете, доктор, — прозвучало в ответ. — Я Пегги Лу, и я вас слышу. Кроме того, я — Сивилла. Я еще и Вики.
Какой-то конгломерат? Как это произошло? До сих пор было достигнуто лишь объединение Сивиллы, Рути и Вики. Пегги Лу была одним из «я», все еще отстраненных от Сивиллы. Однако без всяких предисловий, по собственной инициативе Пегги Лу вошла в этот узкий внутренний круг: «Я Пегги Лу, и я вас слышу. Кроме того, я — Сивилла. Я еще и Вики».
Доктор вновь обратилась к Пегги Лу.
— Мы вас слышим, — последовал ответ. — И ваше удивление нас не удивляет. Но вы к нам привыкнете. Это то, чем мы стали.
— Вики, — позвала доктор.
— Мы — Вики.
— Сивилла, — снова позвала доктор.
— Мы — Сивилла.
Пегги Лу, Вики и Сивилла говорили одним голосом.
— Очень хорошо, — сказала тогда доктор. — Пора просыпаться. Когда вы сделаете это, вы будете ощущать покой. Вы не будете пытаться решать какую-нибудь проблему. Те «другие», которые еще не стали частью вас, сказали мне по собственной инициативе, что они стоят за вас и будут помогать вам. Проснувшись, вы не будете чувствовать себя одиноко. Вы почувствуете себя еще немного сильней, еще немного уверенней. Вы будете заниматься своим делом, не испытывая страха.
Пациентка проснулась.
— Сивилла? — спросила доктор.
— Да, — раздалось в ответ.
— Только Сивилла?
— Что за вопрос? — удивилась Сивилла. — Кто же еще? Это действительно всего лишь я, и я не готова держаться за руки со всеми этими остальными людьми.
— Как вы себя чувствуете, дорогая? — спросила доктор.
— Лучше.
— Беспокойство чуть-чуть уменьшилось? — продолжала доктор.
— Кажется, да.
— Вы считаете, что в состоянии делать то, что запланировали на сегодня?
— После обеда я собиралась обметывать петли, — ответила Сивилла.
— Сегодняшний день для всех вас должен стать удачным, — предсказала доктор Уилбур.
— Я — это только я, — настаивала Сивилла.
— Все вы — это только вы, — пророчески произнесла доктор.
Впрочем, это пророчество не излучало оптимизма относительно сроков интеграции. Случившееся во время сеанса произошло спонтанно и выглядело впечатляюще, однако доктор не знала, каково его истинное значение. По-видимому, Пегги Лу воссоединилась со спящими Сивиллой, Вики и Рути не с помощью гипноза, а самопроизвольно. Доктор не говорила: «Пегги Лу, я хочу, чтобы ты встретилась с Сивиллой». Это сама Пегги Лу сказала: «Я — Сивилла. И Вики тоже». Поскольку спонтанное слияние произошло в гипнотическом состоянии, объединилась она со спящей Сивиллой, а не с бодрствующей. Доктор решила, что наиболее разумным будет подождать и посмотреть, что произойдет дальше с этой стихийной интеграцией.
Между июлем 1960 года и началом января 1962 года продолжался анализ, в ходе которого разрешались застарелые конфликты и начинали размываться массивные отложения прошлого. Одновременно эти два с половиной года были периодом напряженного ожидания какого-то крупного события, способного сделать Сивиллу одной личностью.
30. Исцеляющая ненависть
В тот январский день 1962 года, когда Сивилла и доктор Уилбур ехали по Уэст-Сайд-хайвей на одну из ставших в последнее время частыми выездных встреч, пациентка была вялой, равнодушной. Обычно она с радостью включалась в личное общение с доктором, но в этот хмурый день депрессия приглушила энтузиазм.
Доктор предположила:
— У вас плохое настроение, потому что вы сердитесь и обращаете свой гнев против себя. Возможно, это связано с вашей матерью.
— От этого мне не легче, — раздраженно ответила Сивилла. Отвернувшись к окну, она ясно дала понять, что вопрос закрыт.
Руки доктора Уилбур лежали на руле, глаза ее следили за автомобилями, идущими впереди, но мысли были сосредоточены на непроницаемой преграде, которая до сих пор четко разделяла сознательную и подсознательную сферы Сивиллы. Практически все остальные «я», представляющие собой подсознание, энергично выразили свою ненависть к Хэтти Дорсетт, ненависть, которую Сивилла тоже проявила в сновидении о матери-кошке. Однако ни реакции других «я», ни собственное поведение в этом сновидении не просочились в сознание Сивиллы.
Теперь, когда разрыв между внутренней правдой и внешним осознанием стал очевидным, наступил, по мнению доктора Уилбур, самый подходящий момент для прямой атаки на ту удушающую силу, которая не позволяла Сивилле стать единым целым.
— Сивилла, — сказала доктор, положив ладонь на плечо Сивиллы.
— Да? — неохотно отозвалась та.
— Вы не будете возражать, если я загипнотизирую вас, чтобы выявить источник вашей депрессии?
