Пациентка выглядела спокойной. Наконец доктор объявила:
— Всем вам по тридцать семь лет и три месяца, и вы никогда не станете младше. Проснувшись, вы будете знать, что теперь всем вам по тридцать семь лет и три месяца. Все вы теперь будете одного и того же возраста.
Тогда их стал одолевать страх потери.
— Вы будете любить нас, таких старых? — жалобно спросила Пегги Лу.
— Я всегда буду любить всех вас, — прозвучало в ответ.
— И будете нашим другом, как и прежде? — спросила Марсия.
— Да, я останусь вашим другом.
— Теперь многое будет совсем иначе, — с тревогой заметила Ванесса.
— Всякий раз, когда у вас возникнет разница во мнениях, — сказала доктор, — вы сможете обсудить ее между собой. Вам не придется ссориться по этому поводу.
— Или убегать, — добавила Пегги Лу.
— У вас стало гораздо больше общего, и в том числе вещей, которые нравятся всем вам, — объяснила доктор. — Одна из причин конфликтов и отсутствия понимания между вами заключалась в очень большой разнице в возрасте. Теперь, если Марсия будет впадать в депрессию, остальные смогут подбодрить ее. Если Сивилла Энн почувствует упадок сил, остальные поделятся с ней энергией.
Марсия спросила:
— Это значит, что мы не сможем позвонить вам, если почувствуем себя нехорошо?
— Ничего подобного, — заверила ее доктор.
Она понимала причину страха, высказанного Марсией от лица всех остальных: «Не отвергнут ли меня, если я поправлюсь?» Конец лечения для этих встревоженных «я» означал потерю доктора, ставшего для них другом.
— Теперь пора просыпаться, — начала доктор свои гипнотические заклинания. — Раз — хорошенько потянулись, вы просыпаетесь. Два — потянулись, потянулись, потянулись… Сейчас можно проснуться. Три.
Сивилла открыла глаза. Они с доктором внимательно смотрели друг на друга, и в их глазах отражалась надежда. Наконец доктор заговорила:
— Как вы себя чувствуете, дорогая?
— Поспокойнее, — прошептала Сивилла, а потом добавила: — У меня будет больше свободного времени, и все смогут пользоваться им.
— Совершенно верно, — убежденно ответила доктор. — Сейчас вы пойдете домой, и впереди у вас будет хороший день. Встретимся завтра утром. — И ободряюще заметила: — Больше нет тех маленьких девочек, которые мешали вам приходить сюда вовремя.
Путем гипнотической прогрессии возраста доктор Уилбур сумела преобразовать фиксации на прошлом в жизнеспособные элементы настоящего. Она надеялась, что это станет фундаментом, на котором поднимется надстройка интеграции, способная открыть дорогу к исходной Сивилле — и восстановить ее.
29. Они — это тоже я
На следующее утро, 22 апреля 1960 года, доктор Уилбур спросила:
— Сивилла, не хотели бы вы познакомиться с остальными?
— Если вы считаете это необходимым, — прозвучал уклончивый ответ.
— Для начала я представлю вас Рути, — сказала доктор, погрузив Сивиллу в глубокий гипнотический сон. — Еще несколько месяцев назад ей было всего два года. Касаясь вашего правого локтя, я буду вызывать Рути.
Рути не откликалась. Доктор ждала. Потом голос Сивиллы тихо произнес:
— Я вижу ее.
Этот момент был исключительно важен: Сивилла впервые визуально представляла одно из своих «я». Впервые оно появилось внутри ее собственного сознания. Более того, сам способ «видения» говорил об отсутствии у Сивиллы психоза, поскольку Рути воспринималась не как парящая в пространстве, не как галлюцинаторный образ, — она была увидена лишь внутренним взором.
— Вы ее видите? — спросила доктор. — Тогда скажите, почему вы держали ее на заднем плане?
— Потому что у нее были свои понятия. Она не делала того, что я говорила.
Это любопытное утверждение выражало конфликт между директивами сознания и тем, как их выполняло подсознание.
— И что вы думаете по этому поводу? — спросила доктор.
— Я думаю, что это неправильно, — ответила Сивилла, — поскольку обстоятельства все время меняются. — Потом она добавила: — Рути протягивает ко мне руки. Мне кажется, что она хочет ко мне.
— Как вы ее оцениваете? — Голос доктора был тихим, приглушенным. — Она вам нравится? Вы хотели бы, чтобы Рути была с вами?
Сивилла затаила дыхание, затем ответила:
— Да, она мне нужна. Она принадлежит мне.
— Рути будет с вами, — ответила доктор, устанавливая связь между ними.
— Она мне нужна, — повторила Сивилла.
— Ей столько же лет, сколько вам, и она может помочь вам, — объяснила доктор.
— Мне нужна ее помощь, — признала Сивилла.
— И как вы теперь себя чувствуете? — спросила доктор.
Сивилла тихо, почти шепотом ответила:
— Более счастливой!
— А сейчас, Сивилла, — продолжила доктор, — вас ждут другие, и вы должны выбрать следующего, с кем хотели бы встретиться.
— Пусть это будет Вики, — без колебаний ответила Сивилла. — Она меня многому научила, хотя мы с ней никогда не встречались.
— Она к тому же очень помогла нам, рассказав о том, что другие не знали или не могли высказать.
Тогда Сивилла спросила:
— Вики мой друг?
В ответе доктора прозвучала глубокая убежденность:
— Ваш очень хороший друг. Сейчас я приглашу ее прийти. Вики!
— Привет, — сказала Вики.
Представление спящих «я», ныне разделявших подсознание, было простым.
— Вики, это Сивилла, — сказала доктор.
Неловкое молчание.
— Она хочет, чтобы мы дружили? — спросила Сивилла.
Доктор переадресовала вопрос Вики, от которой поступил вежливый ответ:
— Мне бы очень хотелось этого.
Провозглашение дружбы.
— Больше нет никаких помех. Теперь, девушки, вы можете действовать вместе и быть друзьями.
Неожиданно полились обильные слезы. Слезы Сивиллы. Эту одинокую девушку взволновала перспектива иметь друга внутри себя. Сквозь слезы она услышала утверждение доктора:
— Вики является частью вас. — А затем вопрос: — Сивилла, почему вы оставляли Вики на втором плане?
— Ничего подобного, — возразила Сивилла. — Когда у меня что-то не получалось, Вики делала это за меня. Я ее нигде не оставляла.
Доктор вновь заговорила:
— Вики является частью вас, причем очень привлекательной частью.
— Теперь у меня есть две подруги, — сказала Сивилла. — Они по собственной воле пришли ко мне. — И прозвучало открытое признание, декларация о воссоединении: — Они — это тоже я.
