Муму оказался в нескольких шагах от американки. Он выбил пистолет из ее рук.
Тогда миссис Картер изо всех сил стукнула своим острым каблуком в стеклянную стенку вольера с мышами. Стекло разбилось. И первые мышки начали выбегать на волю. К несчастью, они серьезно поранились. И за каждой на полу оставался кровавый след. Что же касается насекомых, они собрались в нечто похожее на пчелиный рой и вылетели в коридор.
Муму крепко держал миссис Картер за руки.
Настя, схватив один из пустых инкубаторов, пыталась отловить хотя бы некоторых мышей.
Профессор и Степан, поймав для Насти по паре мышей, буквально припали к одной из прозрачных огромных колб.
Сергей Дорогин окинул лабораторию внимательным взглядом и спросил:
— А где же лейтенант Мыськин?
— Да убежал ваш Мыськин, убежал. Теперь вы его не найдете… — зло проговорила миссис Картер.
— Не волнуйтесь, ваш Мыськин наверняка докладывает генералу Грушевому о проведенной под его руководством операции, кается, что ему пришлось пойти на контакт с американцами… — усмехнулся генерал Рогов. — Вы, миссис Картер, забываете об одном. Агент, который продался единожды, продастся и во второй, и в третий раз.
— Смотрите, смотрите! — вдруг радостно закричал профессор Сечкин, показывая на колбу, заиндевевшую под воздействием низкой температуры.
Каким-то чудом через сообщающиеся сосуды залетевшие туда муравьи лежали там не шевелясь.
— Я, кажется, понял, как можно остановить нашествие муравьев! — воскликнул Степан Рыбин.
— И как? — поинтересовался генерал Рогов.
— Они не смогут пережить низких температур, — с гордостью ответил Степан.
— Нет-нет, подождите, нам это сначала нужно проверить, — проговорил профессор Сечкин, отвинчивая крышку колбы и высыпая на стол замерзших летучих муравьев.
— Что вы собираетесь делать? — поинтересовался Рогов.
— Я хочу убедиться, что они не впали в анабиоз, а действительно погибли, — объяснил профессор.
— А как вы это проверите?
— Сейчас увидите, — проговорил профессор, подходя к шкафу и доставая оттуда колбы и колбочки с разноцветными растворами. — Энтомология — удивительная наука, — приговаривал он, колдуя над высыпанными в стеклянную мисочку замерзшими насекомыми. — Я уверен, что именно насекомые помогут нам найти эликсир жизни. И я отдам все силы, чтобы…
— Если жив останешься! — вдруг выкрикнула миссис Картер и рванула в открытые двери.
— Газ! Она что-то распылила! Все в коридор! — крикнул генерал Рогов, показывая на растекающееся по лаборатории густое сероватое облако.
Муму первым пришел в себя и бросился догонять миссис Картер.
А генерал Рогов вместе со Степаном, который еще не потерял сознание, начал вытаскивать из лаборатории Настю и профессора.
Уже в коридоре, пытаясь привести в себя Настю и профессора, Степан удивленно спросил:
— А как же она это распылила? Со связанными-то руками?
— На то она и агент, чтобы уметь действовать в любой ситуации, — пожал плечами Рогов.
— Американские агенты считаются самыми подготовленными в мире, — заметил Степан, все еще пытаясь привести в чувство Настю.
— Да, у них подготовка будь здоров. Даже у женщин, — сказал генерал Рогов, выглянув в окно и наблюдая, как Муму управляется с беглянкой, пристраивая ее в одну из подъехавших машин. — Но у нас тоже есть неплохие агенты, — с гордостью сказал он и добавил: — Мне пора.
— А мыши? Что с мышами? — спросила, придя в себя, Настя.
Муму, сдав американку Рогову, вернулся наверх, заглянул в лабораторию, присмотрелся к стеклянному инкубатору, в который временно поместили пойманных мышек, и только развел руками:
— Мышам, кажется, нужна реанимация! Только парочка еще шевелится.
— Как?! — закричала в отчаянии Настя и бросилась в лабораторию.
Муму тут же вытянул ее назад.
— А вот своим здоровьем рисковать не надо! — сказал он, твердо удерживая Настю. — Мы понятия не имеем, что это за газ.
— Но мыши же сдохнут! — заволновалась Настя.
— Настя! Пусть лучше сдохнут мыши, чем мы с тобой! — заметил Степан, колдуя над не пришедшим в сознание профессором.
— Профессор, Леонид Прокофьевич, что делать?! — тормошила Настя профессора.
А когда тот наконец пришел в себя, Настя поспешила объяснить:
— Профессор, там мыши все подохли. Или, как мы, потеряли сознание, уснули…
— А вакцина! А как же вакцина! — закричал профессор и тоже рванулся в лабораторию, из которой выплывал какой-то приторно-сладкий незнакомый запах.
— Прекратите панику! — твердо сказал Муму, захлопывая двери лаборатории.
Он успел вынести инкубатор с погибшими мышами.
— Я понимаю, что вакцина очень дорога. И не только вам, но и всем. Однако использовать этих мышей — опасно. И потом, они уже получили свою дозу химической отравы. Вы же биологи и должны понимать, что вакцина, изготовленная из отравленных организмов, непригодна…
— Нет, но мы попробуем. Мы должны попробовать… — настаивала Настя, наклоняясь к инкубатору, в который с таким трудом удалось собрать израненных мышек. — Они погибли не от газа, — объяснила Настя. — От ран. Погибли только израненные мышки. А с теми, что выжили, мы продолжим экспериментировать.
Степан с профессором присоединились к Насте. И прямо в коридоре начали отбраковывать сдохших мышек, отбрасывая их к стене.
Муму выглянул в окно. Генерал Рогов приехал не один. С ним был целый взвод химзащиты.
— Сейчас придут химики и очистят лабораторию, — сказал Муму. — А вы пока в лабораторию не заглядывайте! — предупредил он.
Дорогин увидел в окно, что генерал Рогов подниматься не стал, только помахал ему, мол, спускайся. У Рогова, судя по его серьезному виду, было что-то срочное.
Эпилог
Как только было объявлено, что российским ученым удалось найти вакцину от страшной болезни и выпущена первая промышленная партия препарата, который профессор Сечкин предложил назвать в честь Насти настином, на рынке тут же появились подделки. Люди были готовы платить любые деньги, лишь бы добыть чудодейственное лекарство.
Профессор Сечкин несколько раз выступал по телевизору и предупреждал, что настоящий препарат проходит клиническую проверку, что случаев заражения страшной болезнью в последнее время не было, а крылатые муравьи, которые уютно обосновались в московском метро и в некоторых домах, совсем неопасны и вот-вот будет найдено средство, позволяющее избавиться от них раз и навсегда.
Однако люди, заходя в вагоны, старались держаться середины. К окнам не подходили. Детей держали на руках.
