«Тойота» старых годов с поднятой базой медленно покатила в ворота. Остановилась ненадолго и уверенно пошла вперед, скрывшись у нас из вида. Посмотрел направо, потом налево. Чисто. Никого и ничего. Даже психи не шалят. Чудеса в решете. Или уже всех перебили, и забрали все оружие, или просто открыли ворота, и психи сами разбежались.
— Сокол, это Лоер, прием! — ожила радиостанция в подсумке на плече.
— На приеме Сокол.
— У нас все чисто, никого, как понял?
— Понял тебя, Лоер, едем вперед, — убрал я руку с гарнитуры и махнул нашей «Тойоте». Сидящий за рулем Вадимович кивнул мне и заехал в ворота. Потом вторая наша машина и машина выживальщиков. Я на «БМВ» замыкающим. Ну а что, куда мне вперед лезть? Я трофейную машину веду. Не бросать же добро?
Дорога свободна, вот и большое новое здание базы Росгвардии стоит. Только стекла выбиты на первых и вторых этажах. Гильзы валяются на дороге, но это, возможно, еще я стрелял. Трупов не видно, только следы засохшей крови в разных местах. Значит, особой бойни тут не было. Просто открыли ворота и психи убежали. А кто открыл и зачем? Скорее всего, тот, кто полез сюда за оружием и имуществом.
Дрожь… Она пронзает все тело. Сижу за рулем, а меня трясет. Просто так подобное не случается. Давно забытое чувство. А головная машина Лоера уже подъезжает ко входу в здание. Метров пятьдесят осталось.
— Внимание! Всем общая команда: «К бою!». Покинуть машины, рассредоточиться! — заорал я в рацию.
— Повторяю, это приказ! Сокол на связи! Всем к бою!
Лоер остановился и начал запрашивать повтор. Но я видел, как несколько человек вылезли из машины и залегли. Причем, грамотно залегли, прямо за колесами машин. В боевиках герои и полиция лихо выходят из машин и занимают позицию на капоте. В принципе, можно и так, но слишком много силуэта открывается, из окна легко можно попасть с одного выстрела в занявшего подобную позицию. Хотя, двигатель автомобиля, в принципе, пулю остановит. А вот диски колеса остановят ее тоже, только попасть в человека, лежащего за колесом, гораздо труднее.
И очень вовремя! Несколько очередей гулко протрескали из окон здания. Причем, из главного здания, куда мы и стремились. Прямо из дежурной части! «Тойота», идущая первой, тут же покрылась трещинами от пуль. Маленькие пули калибра пять сорок пять оставляли едва заметные дырки что в кузове, что в стеклах. А вот девятимиллиметровые пули дыры оставляли куда большего диаметра. Ответный огонь не заставил себя ждать. По нам работают с двух окон, окна рядом, на первом этаже. Это я, выйдя из машины, сразу засек и передал по рации. Я не снайпер, но со ста метров, даже по механике, в окно спокойно попаду. Несколько коротких выпустил и заменил магазин. Бой продолжался с переменным успехом. Точнее, успеха не было ни у кого. Плотным огнем мы подавили окна. Когда обороняющиеся в здании попробовали сменить позицию и сместиться в другое окно, подавили и его. Выстрелы в окно здорово мешают вести прицельный огонь. А там еще рикошеты в комнатах, крошка кирпичная и побелка летит в глаза. Но противостоят нам явно не профессионалы. Три ствола работает, не больше. Два пять сорок пять, и один — девятка. Видимо, 9 –А — 91, спецоружие МВД. Правда, от него уже стараются отказаться. Слишком ненадежный аппарат. Для спецухи подходит, а вот для длительного боя — не очень. Часто дает утыкания и клины. Металл очень не качественный, да и пороховой нагар от СПшного патрона слишком большой. Вот он и замолчал уже, только пять сорок пять работают, да и то все реже.
Что дальше? В лоб штурмовать? Ну уж нет, этого от нас и ждут. Если пойдем через главный вход, сто процентов потери будут. Уйти совсем? Тоже нет, не доставим мы такой радости противнику.
— Сергеевич, ответь Соколу! — снова нажал я гашетку на гарнитуре. Хорошо, что снял с одного из «ковчеговцев» рацию. Рации у нас одинаковые, и гарнитура вполне подошла. Не подшлемная, конечно, но все удобнее.
— На приеме Сергеевич, — отозвался мне боец.
— Сейчас иду на угол дома, прикрой меня. Как только буду в безопасности, сразу за мной. Как понял?
— Понял тебя, Сокол.
— Пошел! — скомандовал я сам себе и метнулся от машины к зданию.
Я старался держаться вне поля видимости из окон, сразу рванул вперед и потом сменил направление на угол. Смотреть куда — то и держать окна сейчас бесполезно. Лучше рвануть как на стометровку. Больше шансов, что если кто-то и заметит мой маневр, то выстрелить все равно не успеет. Есть, я под стеной! Уф, перевести дух. Все, бросаю курить, а то дыхалка садиться!
— Сергеевич, я на месте, пошел! — скомандовал я в рацию, и увидел, как поднялся боец от машины и рванул ко мне. Он бежал прямо, не совершая тех маневров, что я. И все равно его бег никто не заметил. Вялотекущая стрельба продолжалась только у главного входа. Так часто бывает, когда бой ведут новички. Залипают друг напротив друга и ведут огонь, не совершая никакого маневра.
Мы оба с Сергеевичем под стеной. На первом этаже решетки, нам внутрь не попасть. А второе окно высоко. Но если он сейчас встанет к стене, а я залезу сначала ему на колено, потом на скрещенные руки, а потом ногой на плечо, то окажусь уже на уровне второго этажа. И, подтянувшись, залезу в здание. Сергеевич парень крепкий, выдержит мои почти сто килограмм. Убрал автомат за спину и полез.
Так, окна разбиты на вторых этажах. Видимо, психи прыгали из здания. Только бы не поранится. Хватаюсь за подоконник, и второй рукой осторожно ищу опору. Сергеевич уже пыхтит внизу, нужно поторопиться. Хоть на руках и перчатки, но от битого стекла они не спасут. Есть, теперь подтянутся, помогая себе ногами. На мне плитник, варбелт, и запасные магазины, не считая автомата и пистолета. Но это ничего, я так и раньше бегал в полной выкладке на полосе препятствий. Вот и пригодилось. Есть! Я в оконном проеме. Теперь автомат на изготовку и осторожно осмотреться. Впереди длинный коридор, открытые двери и куча мусора валяется. В этом крыле ОМОН базировался. Сейчас никого. Прислушался, кроме выстрелов с фасада здания никаких звуков. Спрыгнул в коридор и медленно пошел вперед. Сергеевича я с собой не беру. Он в одиночку не сможет залезть сюда. Пусть лучше внизу страхует. И звук я на рации убавил на минимум. А то там слишком громко воюют. Команды так и сыпятся. Патрону уже заканчиваются у Лоера, в машину за запасным БК полезли. И два трехсотых у них. Вояки, блин! Хорошо еще, двухсотых нет.
Включаю выносную кнопку, и луч фонаря освещает мне дорогу. Нет, света хватает из окон, но так, на всякий случай. Тёмные углы все же имеются. Коридор длинный, метров пятьдесят. Справа и слева кубрики личного состава. Точнее, бывшие комнаты личного состава бойцов ОМОНа. Первое отделение. Второе отделение. Эти двери слева закрыты. Сюда я не пойду. Осторожно иду прямо по центру коридора. Справа открыта дверь, там тоже окна разбиты, и звуки выстрелов доносятся в здание. Интересно, почему стрелявшие с первого этажа не поднялись сюда? Запах гнили сразу резанул нос. Что там у нас? Два трупа обглоданных в бронежилете и в черной форме. Начал дышать ртом. Пусть не сильно, но помогает. И слух максимально напряг. Эх, активные наушники бы! Ничего, зачистим здание, зайду в свою комнату, и там точно найду. Слева открытая дверь и рваный матрас валяется. Осторожно заглядываю в комнату — никого. Только полный беспорядок, стол вверх ногами, разбитые стулья и кровь на паркете. Все равно, нужно идти очень осторожно. Эх, вдвоем бы… Но увы, иду один. И ствол то в одну, то в другую сторону. Причем, еще и сзади могут напасть. Поэтому эти пятьдесят метров я шел, наверное, минут десять. Уже выстрелы стали редкие на улице. И крики в рацию раздавались все реже. Что, война закончена? А, нет. Слышу с первого этажа снова автоматные очереди. Видать, снарядили магазины и шмаляют по новой. Два ствола работают. Интересно, что с третьим? Вот она, лестница. Справа дверь, и спуск вниз, на первый этаж. По главной лестнице я не пошел, пойду по запасному варианту. Я тут все хорошо знаю. Только бы деревянная дверь не заскрипела. Есть, тихо открыл. Теперь осторожно ботинками по ступенькам вниз. И на всякий случай, прислушиваться! Вдруг психи наверху? Но нет, тишина там. Похоже, психи покинули здание. Так, труп на первом этаже. И тоже обглоданный, в одном рваном масхалате лежит. Ноги на лестнице, голова на площадке. Остановился и всмотрелся. Что-то знакомое мелькнуло в объеденном лице. Но нет, не могу узнать. Вроде, кто-то знакомый, а кто? Не понятно.
